Хусто Гонсалес - История христианства Том II. От эпохи Реформации до нашего времени.

По этим причинам церкви в пригородах быстро росли. 50-е и начало 60-х годов были временем расцвета церковной архитектуры, когда богатые местные общины финансировали строительство больших и великолепных храмов, школ и других помещений. В 1950 году была создана Евангельская ассоциация Билли Грэма. Она стала не просто продолжением старой американской традиции ривайвелизма (массовой проповеди), так как имела в распоряжении большие финансовые возможности, благодаря которым пользовалась самыми современными методами и техническими средствами. Придерживаясь консервативных по своей сути взглядов, Ассоциация Билли Грэма в то же время старалась избегать конфликтов с христианами других вероисповеданий. Вскоре она распространила свою деятельность на весь мир, оставив отпечаток традиции американского ривайвелизма на всех континентах.

Но не все шло так гладко. В общем и целом традиционные церкви ушли из городов, где теперь жили бедняки и расовые меньшинства. Несмотря на предпринимавшиеся некоторыми энергичные усилия, традиционное христианство настолько приспособилось к культурным условиям пригородов, что утеряло связь как с народными массами в городах, так и со своими сельскими корнями и проживавшими в сельской местности христианами. Жители сельских районов, остававшиеся членами своих традиционных церквей, относились к новому руководству со все большим недоверием. В городах вакуум пытались заполнить церкви движения святости, однако очень многие теряли всякую связь с какой-либо формой организованного христианства. Через двадцать лет после великого религиозного пробуждения 50-х годов вновь прозвучали призывы возобновить работу в городах, но лишь немногие имели ясное представление о том, как это надо делать. Только в 80-х годах в городах появились признаки возрождения религиозной жизненной силы, да и тогда это было тесно связано с возвращением туда достаточно обеспеченных людей.

Еще одной отличительной чертой послевоенного религиозного подъема было понимание христианской веры как средства достижения внутреннего мира и счастья. Одним из самых популярных религиозных авторов того времени был Норман Винсент Пил, пропагандировавший, что вера и "позитивное мышление" ведут к психическому здоровью и счастью. Историк Сидни Олстром справедливо отмечает, что религиозным принципом того времени была "вера в веру", дававшая надежду на "душевный покой и уверенность в жизни"{30}. Такая форма религиозности была очень удобной для того времени, так как предлагала покой в неспокойном мире, мало говорила об общественных обязанностях и не могла привести к конфликту с теми, кто в силу своей ментальности холодной войны стали великими инквизиторами американского политического общественного мнения. Вывод Олстрома выглядит как достаточно серьезное обвинение:

В общем и целом церкви не делали почти ничего, кроме предоставления средства для обретения общественного самоосознания менявшемуся и непостоянному населению, быстро порывавшему связь со старыми привычными условиями{31}.

Но в американском обществе происходили и другие процессы. В первые послевоенные годы сила новых факторов была недостаточной, чтобы изменить господствовавшие в стране оптимистические умонастроения, но в следующем десятилетии они вышли на первый план и вызвали коренные изменения в мировоззрении страны.

Одним из этих факторов было вызревавшее десятилетиями движение чернокожих. Национальная ассоциация содействия развитию цветного населения, созданная в 1909 году, выиграла ряд судебных процессов задолго до того, как движение заявило о себе в полную силу. В общинах чернокожих некоторые продолжали искать утешение в таком понимании религии, которое давало им надежду на потусторонние награды или чувство принадлежности к небольшой группе верующих, и не стремились бросить вызов существующему порядку. В отдельных случаях это приводило к созданию новых религиозных объединений, лидеры которых объявляли себя воплощением Божества. Наиболее известными среди них были "Божественный Отец" (умерший в 1965 году) и "Дорогой Отец благодати" (умерший в 1960 году). Чернокожие солдаты и моряки, возвращавшиеся с войны (на которой они сражались в отдельных от белых частях), видели, что свободы, за которую они сражались за границей, у себя дома они лишены. В ответ на это недовольство правительство в 1949 году отменило сегрегацию в вооруженных силах, а в 1952 году было принято историческое решение Верховного суда об объединении государственных школ. Движение за интеграцию поддерживало также значительное число белых, и на раннем этапе их помощь и поддержка были очень полезными. Национальный совет церквей (бывший Федеральный совет церквей) и большинство основных конфессий тоже выступили за отмену сегрегации. Но неодолимым движение сделали участие в нем самих чернокожих и выдвижение их собственных лидеров. Вплоть до 60-х годов большинство его руководителей приходили из числа негритянских священнослужителей, самыми видными из которых были Адам Клейтон Пауэлл-мл. (во время войны и в послевоенные годы) и Мартин Лютер Кинг-мл. (с конца 50-х по начало 60-х годов). Являя чудеса веры, мужества и настойчивости, чернокожие тысячами демонстрировали решимость раскрыть суть направленных против них законов и практического их применения и противостоять им. Подвергаясь арестам, побоям и даже убийствам, причем в таких местах, как Монтгомери и Селма, штат Алабама, они показывали миру, что с нравственной точки зрения они по меньшей мере равны тем, кто обвинял их в неполноценности. Лозунг "мы победим" стал одновременно вызовом и исповеданием веры.

Созданной Кингом "Южной конференции христианского руководства" и других христианских ненасильственных организаций было недостаточно для выражения отчаяния и гнева, накопившихся в негритянском сообществе. В течение нескольких десятилетий более воинственно настроенные чернокожие видели в исламе религию без господства белых, в результате чего родились такие движения, как "черные мусульмане" и подобные им. Другие, особенно жители перенаселенных гетто в таких городах, как Нью-Йорк и Лос-Анджелес, изливали свой гнев в мятежах, самым известным из которых были волнения в Лос-Анджелесе в 1965 году. К середине десятилетия чернокожие пришли к выводу, что они не добьются гражданских прав, пока у них не будет достаточной силы. В результате появился лозунг "черная власть", часто неверно воспринимавшийся как стремление чернокожих установить господство над белыми.

В то же самое время, отчасти под влиянием своей христианской направленности, движение д-ра Кинга начало заниматься не только чисто расовыми вопросами. Вместе с некоторыми другими членами "Южной конференции" он пришел к убеждению, что борьба должна вестись с несправедливостью во всех ее проявлениях. Тогда шла война в Юго-Восточной Азии, и д-р Кинг начал критиковать правительственную политику в этом регионе по двум причинам: во-первых, было ясно, что существовавшая система призыва в армию представляла собой дискриминацию по отношению к чернокожим и другим национальным меньшинствам, и, во-вторых, он был убежден, что Соединенные Штаты совершают в Юго-Восточной Азии такую же несправедливость, как и у себя дома в отношении нефов. Д-р Кинг теперь полагал, что в самих Соединенных Штатах в борьбе должны принимать участие все бедные слои населения, независимо от цвета кожи. Он возглавил "поход бедняков", во время которого в 1968 году был убит.

Вдохновение все это движение получало в христианской вере чернокожего населения. Сами его старые "спиричуэлз" приобретали новый смысл или, вернее, напоминали об их прежнем значении вызова, когда они звучали на плантациях. Церкви становились местом сбора и подготовки тех, кто хотел присоединится к протесту. Проповедники подчеркивали связь этого движения с Евангелием. Наконец, появилось "черное богословие". Это богословие было по сути своей ортодоксальным и упор делало на реалиях жизни чернокожих – на надежде и борьбе. Главным его выразителем был профессор Объединенной богословской семинарии Джеймс Коун, который заявил:

Не может быть христианского богословия, не связывающего себя безоговорочно с униженными и оскорбленными. Более того, богословие прекращает быть богословием Евангелия, если оно оставляет без внимания положение угнетенных. Ибо невозможно говорить о Боге истории Израиля, раскрывшем Себя в Иисусе Христе, не признав, что Он есть Бог тех и для тех, кто трудится и несет тяжелый груз{32}.

В то же время набирало силу еще одно движение, на первых порах менее заметное. Им было феминистское движение. О своих правах женщины в Соединенных Штатах заявляли на протяжении более столетия. Свою политическую активность они демонстрировали и повышали, участвуя в кампании за отмену рабства, работая в Женском христианском обществе трезвости и борясь за избирательные права, которых они наконец добились в 1920 году. В XIX веке несколько церквей рукоположили женщин. Но даже в середине XX века большинство конфессий не разрешали рукополагать женщин, и все оставалось под контролем мужчин. В 50-х годах в результате широких общественных изменений женское движение усилилось, приобрело опыт и стало более сплоченным как в церкви, так и в обществе в целом. В церквах борьба разворачивалась в основном по двум направлениям: в виде требований предоставить женщинам право реализовывать призвание к служению, подкрепленное рукоположением, и критики такого положения дел, когда богословские вопросы традиционно решаются мужчинами и находятся под их контролем. К середине 80-х годов большинство крупных протестантских конфессий начали рукополагать женщин, а в католической церкви, которая все еще отказывалась это делать, разворачивались мощные кампании за отмену запрета рукополагать женщин. В области богословия несколько женщин – в частности, пресвитерианка Летти Рассел и католичка Розмари Рейтер – внесли предложения, представлявшие собой по сути ортодоксальные поправки к традиционно мужскому богословию. Более радикальными были взгляды Мэри Дейли, объявившей себя "выпускницей" мужской церкви и призвавшей своих сестер ожидать "женского воплощения Бога".