Единое ничто. Эволюция мышления от древности до наших дней - Алексей Владимирович Сафронов

Вопрос о соотношении влияния личного и общественного факторов на развитие науки и культуры ставился многократно. Мы бы хотели предложить на суд Софии и свою позицию, которая проистекает из всего сказанного и которая будет обсуждаться в этой книге. И эта позиция, собственно, уже была высказана. Роль общественного фактора заключается в формировании и оформлении самой задачи как задачи. Жизнь и среда подталкивают к решению той или иной проблемы, давая и язык, и содержание задачи. Без этого не может быть и самой проблемы вообще, так как она всегда содержательна. Однако решение проблемы производится в два этапа. Вначале в сознании индивида рождается логическая структура такого решения, и лишь затем в его же или в другом сознании эта структура обрастает содержанием.

Сам ход мысли, за который мы благодарны Сократу и многим другим нашим учителям, не является при этом чем-то уникальным для природы. Все логические схемы, очевидно, уже существуют на уровне теоретической возможности. Они заложены в самой возможности формальной стороны суждения. Но человеку приходится проходить все дороги этого лабиринта, часто плутая по одним и тем же тропам и лишь иногда сворачивая не как обычно и открывая новые пути. Заслуга индивида не в том, чтобы создавать этот бесконечный лабиринт, так как его уже создала природа, а в том, чтобы находить новые повороты, куда ещё никто не сворачивал. Также важно, что дорога в лабиринте, видимо, непринципиальна и всегда есть путь в какую-то ещё другую сторону.

И здесь мы, пожалуй, готовы сформулировать первое важное наблюдение. Это наблюдение могло бы помочь нам в дальнейшем. Дело в том, что часто различают такие понятия, как «новое открытие» и «новая структура мысли», просто потому, что новая структура мысли далеко не всегда приводит к открытию. Или, проще говоря, может быть очень много бесполезных структур мысли, не дающих нам ничего, а только приводящих к путанице, парадоксам или в лучшем случае к удачным шуткам.

Лучше всего проиллюстрировать ложность такого различия на примере математического понятия об ассоциативном числовом кольце. Это набор чисел, которые как бы замкнуты сами на себе в рамках сложения и умножения. Вы не можете получить число, не входящее в кольцо, путём сложения и умножения чисел, в него входящих. Примером такого кольца могут служить целые числа. Вы не можете получить нецелое число путём сложения и умножения целых. Чтобы вырваться из этого кольца, нужно придумать какую-то ещё операцию. Например, деление. И тогда возникают нецелые числа. Чтобы изобрести комплексные числа, следует придумать операцию извлечения корня из отрицательного числа. И так далее. Выход за пределы кольца в более широкое кольцо всегда обусловлен новым для старого кольца типом операции.

Наше мышление структурировано, должно быть, так же, как это математическое кольцо. Задача мыслителя – находить один из тысяч путей, как вырваться из этого кольца, но, конечно, создавая новое, более широкое. Но при этом более широкое кольцо всегда устроено сложнее. Например, не следует думать, что мифологическое мышление древних было более открытым и свободным, чем современное, и оттого порождало такие небывалые образцы творчества. Напротив, оно было максимально скованно логикой, доступной человеку того времени. Человек не мог вырваться из кольца, в котором всё было определено через волю. Если гремит гром, то это результат чьей-то воли. Ничто не происходит как самостоятельное движение. Либо это воля человека, либо воля богов. За каждый листик на дереве отвечает чья-то воля, по которой он растёт, зеленеет, падает на землю и т. д. И это тоже особый тип мышления, который имеет свою структуру.

Но не будем забегать вперёд. Возвращаясь к тому, с чего мы начали, отметим, что современный человек, безусловно, помещён в определённую среду, которая на него оказывает огромное влияние. Эта среда определяет, какие задачи, в том числе интеллектуальные, решать человеку. Однако было бы ошибкой винить человека в том, что он слаб, наивен, развращён или деструктивен. Современный человек так же, как и его предшественники, постоянно ищет новые ходы в лабиринте мышления. И если сегодня это выглядит как слабость, наивность, развращённость или деструктивность, то это может означать только одно. Такими для нас выглядят первые плоды новой, зарождающейся сегодня формы мышления.

Говоря, что структура индивидуального мышления берётся обществом на вооружение и обрастает в нём содержанием уже на реальном материале, мы, казалось бы, заходим на территорию структурализма, который пытался объяснить весь мир через лингвистические структуры, но потерпел неудачу. Ведь структурализм не оправдал своих сциентистских притязаний и не смог объяснить природу творчества и человека вообще с помощью методов семиотики. Не оправдал и информационного подхода, стремящегося объяснить всё через термины информации. Связанная с этими теориями генетика, оперирующая биосемиотическими и биоинформационными категориями, тоже оказалась пока не в состоянии дать целостное описание феномену человека и его свободы творчества.

Поэтому, и не только поэтому, мы стараемся найти убедительные аргументы в пользу того, чтобы рассматривать сознание не как информацию или её особый вид, а как самостоятельное явление или процесс. В едином информационном поле не остаётся места для индивидуального независимого агента сознания, который мог бы иметь хоть какую-то толику автономности. Информационный подход не может провести границу между наблюдателем и объектом наблюдения. Между автором и текстом. Структурализм кажется нам неверным подходом уже поэтому. Представляется, что следует изучать не только структуры, но и более сложные совокупности процессов и явлений, не имеющих внутренних связей, для которых возможна непроницаемая граница между явлениями и процессами. Возможно, речь может идти о не-структурализме, хотя мы назвали такой подход «теория не-систем».

Прежде, чем перейти к его обсуждению, заметим, что достаточно важной вехой на пути понимания человека нам кажется возникшая в 1970-х годах теория аутопоэзиса, или самовоспроизводства живых систем. Она была предложена чилийскими учёными У.Матураной и Ф.Варелой. Эта теория не лишена слабых мест, но её важной чертой является то, что её авторы с самого начала выступили против информационного похода, настаивая на том, что информационное взаимодействие не объясняет поведение биологических систем. Ещё в 1969 году в работе «Нейрофизиология познания»