Д. Лихарев - Эра адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота

На следующий день Фишер написал Асквиту: «Я желаю честно заявить Вам, что не могу более оставаться на занимаемой мною должности из-за непрекращающегося ежедневного (практически ежечасного) разбазаривания наших резервов с решающего театра войны. Самое худшее состоит в том, что вместо сосредоточения усилий Адмиралтейства, на борьбе с растущей опасностью от подводных лодок в водах метрополии, мы все прикованы к Дарданеллам, а морской министр своей ни днем, ни ночью, не прекращающейся деятельностью обчищает всех и вся на флоте и на берегу в интересах Дарданелльской эскадры» 72.

В пятницу 14 мая состоялось заседание Военного Совета. Оно началось с крупной межведомственной ссоры из-за намерения Фишера отстранить от участия в Дарданелльской операции новейший дредноут «Куин Элизабет» и отозвать его из Средиземного моря по причине возросшей угрозы со стороны вражеских подводных лодок в этом регионе. Фишер был очень возбужден. В еще большее раздражение его привели попытки Черчилля уверить Китченера, что морские силы, занятые в Дарданелльской операции, будут еще увеличены. Правда, к концу заседания Черчилль и Фишер нашли все же компромиссное решение и распрощались вполне дружески. В тот день первый морской лорд лег спать как обычно рано. Когда на следующее утро он вновь приступил к работе, ему доложили, что за это время Черчилль единолично принял решение об отправке к Дарданеллам еще двух подводных лодок типа «Е». Терпение старика лопнуло. Он немедленно направляет письмо Черчиллю с извещением об уходе в отставку. Копия письма одновременно была послана премьер-министру. В тот момент он явно не отдавал себе отчета о всех последствиях своего поступка. Фишер даже элементарно не подумал, кто может занять пост первого морского лорда после него. Он просто написал в конце своего послания: «Я уезжаю в Шотландию немедленно, и не отвечаю ни на какие вопросы» 73.

Тем не менее, до середины дня он продолжал оставаться в Адмиралтействе. Затем Фишер отправился к министру финансов. Ллойд Джордж так описал эту встречу: «Утром в субботу 15 мая, проходя через парадный подъезд дома премьер-министра, я встретил лорда Фишера и был поражен происшедшей с ним резкой переменой. Вместо обычной любезной приветливости, я натолкнулся на вызывающую суровость; нижняя губа его выдавалась вперед, а углы рта были более обозначены, чем обычно. Восточные черты его лица более чем когда-либо напоминали деревянного идола восточного храма. «Я подал в отставку!», — сказал он мне вместо приветствия, и когда я поспешил спросить о причинах, он ответил: «Я больше не мог этого выдержать». Он затем сообщил мне, что намеревается повидать премьер-министра, не желая больше принимать участие в дарданелльской «глупости» и в тот же день отправляется в Шотландию. Я попытался убедить его подождать до понедельника, что дало бы ему возможность изложить свою точку зрения в Военном Совете, но он отказался ждать хотя бы лишний час» 74.

Ллойд Джордж, в свою очередь, кинулся к Асквиту: «Поскольку мне не удалось убедить лорда Фишера, я отправил письмо Асквиту. Он был на свадьбе Джеффри Хауарда (Асквит проявлял странную любовь к свадьбам и похоронам и редко пропускал их). Я сообщил ему, что считал бы крайне важным, если бы он в тот же час принял лорда Фишера» 75.

С некоторым опозданием премьер осознал всю серьезность момента. Он написал Фишеру: «Именем короля я приказываю Вам сейчас же вернуться на Ваш пост!». Однако записка не нашла адресата. Фишера в Адмиралтействе уже не было. Пробыв некоторое время на Чаринг-Кросе, адмирал во второй половине дня отправился на Даунинг-стрит,10, где встретился с Асквитом. Фишер казался окончательно успокоившимся, но на все увещевания премьера приступить к своим обязанностям ответил отказом. Остаток дня старик провел в Атенаеум-клубе, чтобы «избежать встречи с Уинстоном» 76.

Поддавшись первому порыву возмущения совершив такой, на первый взгляд, необдуманный поступок, Фишер стал к концу дня потихоньку приходить в себя и осмысливать сложившуюся ситуацию. А что если правительство Асквнта падет в результате его отставки? Если к власти придут консерваторы, они вновь вернут его в Адмиралтейство. Более того, они могут сделать Фишера не только первым морским лордом, но и морским министром. Ведь руководит же военным ведомством профессиональный военный — фельдмаршал Китченер, совмещая одновременно два поста, в том числе и министерский. Морская политика Империи должна, наконец, целиком перейти в руки профессионала. Либеральный кабинет, опасаясь общенационального скандала, еще не объявил официально об отставке первого морского лорда, и Фишер решил действовать незамедлительно.

В последнее время старый адмирал поддерживал весьма тесные отношения с лидером консервативной оппозиции Эндрю Бонар Лоу. Они регулярно переписывались, иногда Бонар Лоу получал приглашения отобедать с первым морским лордом. Архив Бонар Лоу не дает представления, насколько адмирал был откровенен с вождем юнионистов, но, вне всякого сомнения, лидер консерваторов был осведомлен о противоречиях между первым морским лордом и морским министром и растущем отчуждении между ними 1.

Первый намек об отставке Фишера Бонар Лоу получил довольно оригинальным образом. Ему пришло анонимное послание, адрес на котором без сомнения был написан характерным почерком Фишера. В конверте была вырезка из старой газеты с подчеркнутым в ней одним предложением: «Лорд Фишер был принят королем и имел аудиенцию в течение получаса» 2. После некоторого времени размышления над этим посланием Лоу решил, что Фишер таким образом сообщил ему о своем уходе из Адмиралтейства.

В понедельник утром Бонар Лоу отправился к Ллойд Джорджу за разъяснениями. Из всех членов либерального кабинета именно с ним лидер оппозиции был в наилучших отношениях. Бонар Лоу показал министру финансов полученное им письмо и без обиняков спросил, действительно ли Фишер подал в отставку. Ллойд Джордж подтвердил его предположения. Собеседники быстро сошлись во мнении, что если к общенациональному скандалу по поводу нехватки амуниции и боеприпасов для армии добавится уход Фишера из Адмиралтейства, либеральное правительство не сможет удержаться в прежнем составе. Ллойд Джордж никогда не был противником коалиции и ни в коем случае не хотел рвать отношений с консервативной оппозицией. Попросив Бонар Лоу подождать у него в кабинете, Ллойд Джордж немедленно отправился к Асквиту.

«Я пошел один к Асквиту и совершенно откровенно изложил ему обстоятельства дела. Премьер тот же час признал, что во избежание серьезного парламентского конфликта, который, безусловно, нанесет ущерб престижу правительства, если и не приведет к его поражению, необходимо реконструировать кабинет и ввести в состав правительства некоторых вождей консервативной партии. Это решение было принято с почти невероятной быстротой. Я вернулся к Бонар Лоу и пригласил его сопровождать меня в зал заседаний правительства, чтобы переговорить об этом с премьером. В течение какой-нибудь четверти часа мы пришли к убеждению, что либеральное правительство должно уйти в отставку и быть заменено коалиционным правительством» 3.

Одним из условий Бонар Лоу было требование, что в случае ухода Фишера Черчилль также должен будет уйти, и в состав нового правительства не войдет ни под каким видом. Кстати сказать, в тот же день, только позднее, Бонар Лоу получил письмо от Фишера, в котором последний уже подробно сообщал о причинах своей отставки. Послание содержало резкую критику морского министра: «…У. Ч. представлят собой большую опасность, чем немцы…». В том же письме Фишер подчеркнул, что он очень недоволен «вашим» Артуром Бальфуром, который повсюду поддерживал Черчилля и Дарданелльскую операцию, и именно по этой причине автор письма не собирается иметь с ним никаких дел 4. По-видимому, старик был убежден, что новое правительство вернет его в Адмиралтейство и намекал, что будет против выдвижения консерваторами Бальфура на пост морского министра.

Судьба Черчилля была решена. Асквит прекрасно понимал, что с уходом Фишера в Адмиралтействе вновь возобладает единоначалие. Он также знал, что Черчилль имеет мощную поддержку в палате общин, опираясь на которую он мог бы отбить практически любую атаку на правительство. Но дух борьбы покинул 63-летнего премьера. Асквит находился в состоянии тяжелейшей депрессии из-за пережитой им драмы личного характера. За пять дней до описанного разговора он узнал страшную новость о Веннцни Стэнли, молодой женщине, которую он любил страстно, безоглядно, любил, невзирая на всю нелепость ситуации. Эта любовь была для него источником силы, поддерживала его в самые трудные минуты. Но судьба сыграла с британским премьером жестокую шутку, какая только могла быть в таком случае: его пассия выходила замуж за его же ближайшего друга, единственного наперстника его сердечных дел — Эдвина Монтагю.