Виктор Файтельберг-Бланк - Бандитская Одесса 9. Бандиты эпохи «демократии»

Да это и не все.

Когда мы увидели дочку Валерия и Валентины первый раз, ей было 5 лет, и она не Бабая тогда боялась, не стоматолога и не злую собаку — девочка боялась судьи. Нет, не конкретного — скорее собирательный образ, потому что с тех самых пор, как она начала осознавать себя, угроза ее маленькому мирку исходила именно оттуда — из зала суда. Она видела, что мама возвращается со слушаний в слезах, а папа пребывает в вечном поиске какого-то адвоката, но денег у семьи мало и на эту непонятную штуку не хватает. Теперь ей 10 лет. Теперь она все понимает, отчего боится еще больше.

Из-за отсутствия прописки Валерий и Валентина не успели поменять свои старые советские паспорта на новые — вот уже и замена новых паспортов на пластиковые карточки не за горами, а они так и живут с серпастыми-молоткастыми.

Фирма, в которой Валерий проработал 6 лет, развалилась. Но там-то он был свой, там-то его ценили и с «красным» паспортом, но потом кормилец семьи так и не смог устроиться на работу. А Валентина не смогла переоформить инвалидность, которую, как известно, надо подтверждать каждый год. Врачи ей: и этого нельзя, и того, и лекарства вот такие принимайте, и не нервничайте, но за справкой об инвалидности, будьте справкой об инвалидности, будьте добры, только с трезубастым паспортом приходите. Да, собственно, она и сама знает, какие ей принимать лекарства, но вот льготы — их больше нет.

Видите, как получилось — на бумаге эти люди как будто не существуют, вот только нужды у них реальные, болезни и слезы реальные, а еще перспектива оказаться на улице вполне реальная.

М-да, как льготы давать — это шиш, а вот как в органы вызывать — это, пожалуйста! Недавно супругов Т. приглашали в милицию — интересовались, на каком основании живут они в своей квартире. Потом, правда, извинились, сказали, что произошла ошибка. Но Т. этот случай скрывать не стали — написали жалобу. Думаете, совсем уже параноиками от пережитого заделались? Нет-нет. Вот какой ответ прислал им на днях начальник областного следственного управления МВД Д.И. Позов: «По фактам, изложенным в заявлении, проведено служебное расследование. Зам. начальнику следственного отдела Портофранковского отделения милиции указано на недопущение впредь подобных ситуаций. Уголовное дело по факту мошеннических действий К. (той самой Илоны. — Авт.) изучено. По делу даны указания прокуратурой Приморского района. Данное уголовное дело направлено в следственное управление УМВД области для объединения с аналогичными уголовными делами по фактам незаконного завладения недвижимым имуществом граждан на территории г. Одессы».

Вы понимаете?!! Органы уже давно и серьезно заинтересовались махинациями К., прокуратура Приморского района продолжает вести уголовное дело по статье «Мошенничество», но решение суда до сих пор остается в силе! А стало быть благополучие супругов и их больной дочери продолжает висеть на волоске…

Несколько лет назад Одессу с позором покинул аферист из России, который без каких-либо полномочий проводил здесь платные наборы в московские театральные вузы. И каждый раз из них приходили опровержения, изобличающие его попытки обокрасть одесситов. Недавно, сменив имя и фамилию, аферист опять нарисовался в нашем городе. Явился в горисполком и попросил выделить ему 350 тысяч гривен из местного бюджета — на театральный фестиваль. Из откровений, размещенных на Интернет-сайте этого гражданина, следует, что данная потребность была продиктована не чем иным, как политическими убеждениями. Дескать, годы гонений позади, ветер революции восстановил справедливость, подрезанные злым Боделаном крылья отросли, и вновь пришла пора действовать. Чтецов басен Крылова обирать, да? И уж совсем цинично звучало письмо, адресованное «гонимым бедолагой» мэрии — в нем он ссылался на поддержку со стороны Сергея Варламова и Игоря Свободы, которую они якобы оказывали ему при жизни. Удобно, ведь мертвых не вызовешь на очную ставку. Мертвые не скажут: «Не марай наши имена, отойди».

Справедливости ради заметим, что денег россиянину в горисполкоме не дали. Однако сам факт его возвращения — уже повод для серьезного беспокойства. Достаточно вспомнить, как он тут однажды наследил…

Итак, гражданин N. (или как прикажете называть человека, у которого, что ни визит, то новое имя?) прибыл в Одессу в начале 90-х. Завязывая знакомства, представлялся так: «Я ученик известного театрального режиссера Анатолия Васильева». Захотел организовать театральную студию и действительно получил статус предприятия городской коммунальной собственности «Международный центр исполнительского мастерства».

И началось!

В 1997 году афишные тумбы города запестрели объявлениями о приеме на подготовительное отделение ГИТИСа. Руководителем проекта выступал N., после платного курса обучения суливший абитуриентам стопроцентное поступление в престижный вуз. И кто знает, чем бы это закончилось, если бы не Одесское отделение Союза театральных деятелей (СТД), направившее в ГИТИС официальный запрос и получившее исчерпывающий ответ: «Сообщаем, что N. действительно закончил заочное отделение режиссерского факультета (курс Васильева). Однако наш вуз не имеет никакого отношения к набору им театральной студии. Более того, мы возмущены и категорически возражаем против использования в этой связи имени ГИТИСа в любом качестве», — писал одесским коллегам ректор института профессор Исаев. И хотя первая афера N. провалилась, через два года всплыла вторая — на этот раз речь шла о платном приеме (1500–1800 у. е. за два семестра) в высшее театральное училище им. Щепкина на специальности: актер, режиссер, продюсер, ведущий радио и телевидения, сценарист, оператор, художник… Перечислять можно долго — бумаги жаль. И вновь в СТД поинтересовались законностью происходящего. Вот что ответил проректор училища профессор Селезнев: «…Использование наших реквизитов для проведения работы с абитуриентами по набору студентов на ряд факультетов, которых нет даже в самом училище, является недопустимым и незаконным и ставит местные власти перед необходимостью принятия всех мер для незамедлительного пресечения подобной деятельности».

Благо, что и этот ответ был предан огласке, так что толпы жаждущих поделиться с N. деньгами изрядно поредели.

Однако совсем без паствы он не остался — вы еще не забыли о существовании его театральной студии? С учениками этой студии и стало твориться неладное. Чем они занимались на репетициях, так, наверное, и останется загадкой, ведь с каждого из них N. брал расписку в том, что они не будут предавать огласке происходящее на занятиях. Что же касается жизни вне центра, то подопытные московского режиссера стали шокировать близких размышлениями о своей избранности и гениальности («Космос, вселенная, звезды, музыка сфер, а там — внизу, какое-то шуршание и лай», — строчка из письма ученицы N.). Позже поменяли имена: «Настоящий полковник», «Девочка Марфа, несущая светлячка 15 лет» (между прочим, женщина в годах с двумя детьми) и т. п. — так они подписывали обращения в газеты. Затем от них стали уходить супруги и друзья, распадались семьи. Венцом работы студии стало представление, презентованное N. и компанией в актовом зале киностудии, когда перед собравшимися развернулась абсурдная картина. Новоиспеченные актеры отвернулись от зрителей, стали в круг и затянули заунывный религиозный псалом. Походило на массовый психоз. Даже приехавший на гастроли в Одессу актер Сергей Юрский, говорил с журналистами не столько о своем спектакле, сколько о деструктивном влиянии N.: «Я считаю Васильева человеком более чем талантливым. Его спектакли — это замечательные произведения. Его же ученики, которых очень МНОГО, — это величайший вред для театра и для народа. Они сводят с ума несчастных провинциалов, толкуя им, что все надо на голову поставить. Сами они не живые люди, они не актеры, не чувствуют театр. Я часто сталкивался с этими людьми, которые шарлатанят, прикрываясь его именем».

«Несчастные провинциалы» сходили с ума по-разному. Одни бегали по съемочным площадкам и просили за эпизодические роли тысячные гонорары — причем, не для себя просили — для драмкружка в целом. Другие предлагали женам сдать в ломбард золотые украшения — опять-таки, чтобы использовать вырученные деньги на нужды коллектива. Долго ходила по редакциям с просьбой о помощи мать одной из учениц N., ведь ее дочь и подавно в качестве благотворительного пожертвования для студии решила продать квартиру. Таким стал итог превращения простых смертных в профессиональных актеров, чьи фамилии так и не появились в титрах.

К сожалению, журналисты были тогда единственными, кто пытался обратить внимание на нездоровые, свойственные не столько театру, сколько секте моменты. Не говоря уже об аферах со «Щепкой» и ГИТИСом. Если собрать публикации в местной и центральной прессе за 2001 год, то не найдется ни одной, которая не заканчивалась бы воззванием к правоохранительным органам. N. - и тот призадумался, покинув город на целых пять лет. Вот только органы не отреагировали. Это, надо полагать, и укрепило российского режиссера в мыслях о неуязвимости и безнаказанности, что он фактически подтвердил на своем сайте. Больше того — выставил себя жертвой. Есть там два раздела — «Позитив» и «Негатив». Так вот в «Негативе» в качестве примера гонений со стороны «злочинної влади» представлено письмо бывшего министра культуры Украины, датированное 1998 годом, в котором тот обращается к городским властям со следующий предупреждением: «N. не имеет лицензии Государственной аккредитационной комиссии на осуществление образовательной деятельности, без которой подготовка специалистов всех образовательно-квалификационных уровней является актом нарушения действующего законодательства Украины». А в разделе «Позитив» размещены трогательные воспоминания режиссера о своей бабушке, учительнице словесности. Цитирую: «…Она сумела воспитать из числа своих учеников столь чувствительные к поэзии натуры, что когда в 1925 году пришло печальное известие о гибели Сергея Есенина, несколько мальчиков из ее класса пытались покончить с собой, бросившись с моста…» То есть министра, справедливо указывающего на нарушение закона, гуру клеймит за «политические гонения», а наследственным предрасположением к деструктивному воздействию на учеников — гордится. Прекрасно! Просто замечательно! Представляете, каково было читать этот «позитив» родителям не состоявшихся учеников N.?! А состоявшихся…