Роберт Уилсон - Новая инквизиция

Осенью 1984 года в № 42 «Фортеан таймс» появилась заметка о «рыбном дожде» над Ньюхэмом, одним из районов Лондона. Корреспондент провел специальное расследование и сопроводил статью снимками упавшей рыбы (но вы же знаете, что «снимки можно смонтировать»). Он выяснил, что часть рыбы «выпала» и на ближайший пригород. Опрашивая жителей, он не встретил ни единого человека, который был бы очевидцем падения рыбы: характер расположения упавшей рыбы невольно заставлял предположить, что она упала с неба.

Как тут не вспомнить о «безумном торговце рыбой», проделками которого корреспондент журнала «Нэйчур» пытался «рационально» объяснить «рыбный дождь» в Англии столетней давности. Форт написал смешной рассказ о действиях гипотетического «безумца», якобы разбросавшего эту рыбу. Поскольку это происходило при ярком свете дня, «безумному торговцу» должен был помогать с десяток таких же безумных помощников, обладавших удивительной способностью оставаться невидимыми для жителей города, которые прекрасно видели саму рыбу.

Видимо, современный безумец, как и все недобросовестные репортеры, доверчивые (или сумасшедшие) ученые и фальсификаторы фотографий, был участником всемирного заговора по формированию несправедливого мнения, что фундаменталисты на сегодняшний день не в состоянии объяснить все явления.

Но вдруг рыба появилась более загадочным образом? Разве не странно, что в остальных случаях люди «видели», как рыба падает, а в данном случае все просто «пришли к выводу», что рыба упала? Кажется, что в нашем восприятии есть некий психологический блок, не позволяющий предположить, что эта проклятая рыба могла появиться иным образом.

Вспомним человека, который всегда прав. Он знает, что остальные люди неправы, и наказывает их за неправоту. Он презирает «мягкость» «эмоций» и считает большинство людей дураками. Его жестокость — следствие интенсивного проявления модельного монотеизма, а его параноидальные наклонности — следствие знания о том, что все люди подлецы и сволочи, которые стараются его обмануть.

Каждый из нас порой испытывает подобные чувства в минуты сильного горя, разочарования и отчаяния. Но это состояние временно, ибо мы смутно осознаем, что такая модель однобока; мы «отходим» от этой модели и снова начинаем видеть в людях хорошее; к нам возвращается оптимизм, мы стараемся быть милыми и дружелюбными; мы отказываемся от «злой» модели и недоумеваем, как могли так плохо относиться к людям. Но человек, который всегда прав, всегда остается в рамках «злой» модели, особенно если это становится интеллектуальным «пунктиком».

Комплекс человека, который всегда прав, прослеживается не только в поведении печально знаменитых преступников, но и «прославленных» государственных и церковных деятелей. Этими людьми всегда движет стремление к власти, поэтому история человечества — это история преступлений, вернее, хронология преступлений людей с таким типом личности. Создается впечатление, что этот исторический синдром можно назвать патриархатом.

В одном из стихотворений Мильтон заметил, что уничтожение книги равносильно убийству человека. На символическом уроне это верно, так как в уничтожении книги проявляется ненависть к ее автору. Если человек выражает ненависть, кромсая фотографию ненавистного ему человека, его называют неврастеником. Как же назвать людей, которые сожгли книги д-ра Райха и призывали сжигать книги д-ра Великовского?

Как тут не вспомнить кота д-ра Брунера, «отфильтровывавшего» звуки на уровне барабанной перепонки. Это явно нейрологический, а не психологический процесс. Мы получаем от органов чувств около 10000 сигналов в минуту и отфильтровываем (вероятно) около 9990, настраивая, или концентрируя внимание на 10 сигналах, которые кажутся нам «важными». Остальные 9990 сигналов экранируются нашим подсознанием как «бессмысленные» или «ненужные»; они не подавляются «сознательно», поскольку никогда не достигают «сознательных» центров мозга. (Если бы все сенсорные сигналы достигали «сознательных» центров нашего мозга, мы были бы настолько перегружены информацией, что вообще не смогли бы реагировать. Вполне вероятно, что психоделические наркотики подавляют механизмы подавления: они включают контуры мозга, которые в обычном состоянии отключены, и человек начинает воспринимать от двадцати до ста сигналов в минуту вместо привычных десяти, и этого вполне достаточно, чтобы вызвать у него приступы дикого смеха, сильный страх или острое беспокойство, особенно при первом принятии психоделиков.)

Возможно, человек, который всегда прав, экранирует больше сигналов, чем нейрологически нормально для среднестатистического человека. Точнее говоря, он импринтирован и обусловлен подавлять «ненужные» или «бессмысленные» сигналы, которые у обычных людей вызывают сострадание, милосердие или терпимость. Сигналы, которые достигают коры головного мозга в его туннеле реальности, всегда подтверждают, что все люди — подлецы и сволочи, которых надо наказывать. Такая «установка», какой бы отвратительной она нам ни казалась, с нейрологической точки зрения не более «удивительна», чем «установка», позволяющая художнику видеть то, чего не видят другие, и при этом игнорировать сигналы социальной игры под названием «положение в обществе», которые столь остро и болезненно воспринимают остальные люди; или же «установка», благодаря которой мы «понимаем» одни произведения искусства (ибо обучены расшифровывать их символизм) и считаем «бессмысленными» другие. Порой требуется много времени, чтобы понять новый тип сигналов; вот почему даже «культурные» европейцы поначалу считали китайскую живопись «сырой», а китайскую музыку — «нелепой».

Материалистический фундаментализм (не путать с либеральным материализмом!) зиждется на безапелляционном утверждении, что в мире нет ни одного стоящего туннеля реальности, кроме созданного группой белокожих людей за последние триста лет. Этот «ментальный империализм», по меткому выражению Мичелла и Рикарда, точно характеризует реакцию материалистических фундаменталистов на восточные, африканские и другие туннели реальности, не созданные людьми белой расы. В одной обвинительной речи в адрес д-ра Райха его называли «свами». Предполагалось, что это должно вызвать смех, поскольку в туннеле реальности материалистических фундаменталистов все индусы «смешны»: абсурдно считать йогу «наукой», ибо нет иных «наук», кроме западных. Однако йога основана на конкретной программе выполнения определенных действий и наблюдении за результатом: медитируйте в определенной асане некоторое время и наблюдайте, что с вами происходит. Разве это не научный метод? Примечательно, что к йоге с наибольшим пренебрежением относятся те, кто никогда ею не занимался, точно так же, как к теории Райха с наибольшим пренебрежением относятся те, кто никогда не пытался повторить его эксперименты.

Чернокожий африканец по происхождению, физик Окера работал в нескольких комиссиях ООН. В своей книге «Восток-Запад/Север-Юг» он предпринял попытку выделить три типа человеческой культуры. Первый тип, дионисийкий, распространен преимущественно в Азии и Африке, второй тип, аполлонический, распространен в странах Средиземноморья, а третий тип, торический(в норвежской мифологии Тор — бог грома, старший сын Одина; в английском языке от его имени образовано слово «четверг» (Thursday)), — в современной Европе и Америке.

Дионисийская культура породила инъюнитуалистов, ощущающих единство с природой и окружающих миром. Торическая культура породила индивидуалистов, обособленных от природы и окружающего мира. Промежуточная, аполлоническая, культура породила людей, которые зависли между инъюнитуализмом и индивидуализмом.

По мнению Океры, торические индивидуалисты относятся к самому нетерпимому типу людей. Хотя они считают себя терпимыми, азиаты и африканцы сразу распознают их догматизм, роботичность, задиристость и жестокость.

Торический тип очень напоминает тип личности, страдающий синдромом «человека, который всегда прав», а также феминистического врага — «самца-шовиниста». И я задумываюсь: неужели это простое совпадение, что штат Цитадели сформирован из экономически привилегированных белых мужчин?

Как мы пытаемся показать в этой книге, некоторые правдоподобные следствия из теоремы Белла, над которыми серьезно задумываются физики, вовсе не абсурдны (даже если чужды нашей культуре). Точно также не абсурдны другие, инъюнитуалистские туннели реальности, о существовании которых вот уже несколько столетий безуспешно говорят индивидуалистам люди с цветной кожей. Но индивидуалисты, которые всегда правы, их не слышат, так как отфильтровывает чужие сигналы на уровне барабанных перепонок.