Коллектив авторов - Социально-психологические исследования коррупции

А. Лифшиц, отвечая на вопрос одной из московских газет, говорил, что активная борьба с коррупцией и организованной преступностью может подорвать экономические реформы (Глинкина, 2010, с. 427–455). Сходные позиции высказывали А. Чубайс и Г. Попов. Нет смысла продолжать иллюстрации.

В целом можно сказать, что проблема коррупции в России не только экономическая, не только социально-психологическая. Это и проблема внутренних психологических особенностей и ориентаций российского человека, связанная с его социокультурным архетипом. С государственнических позиций нам необходимо с критической долей ответственности понимать недостатки нашего национального характера и менталитета и не списывать все на «козни» Запада.

В заключение можно сделать ряд обобщающих выводов.

Введение конфискации имущества коррупционеров в России – вопрос, который давно назрел для обсуждения и на уровне общества, и политической воли властных структур. Конечно, обсуждение его на уровне общенационального референдума в стране фактически крайне затруднительно, учитывая российские законы. Население страны само по себе не может ничего изменить. Народ отрешен от политики властных структур. Поэтому рационально было бы властным структурам передать данный вопрос для анализа и обсуждения представителям общественных наук, чтобы вскоре получить обратную связь как обобщенное мнение общества – и на этой основе сделать выводы для политических действий.

В послании Президента Владимира Путина Федеральному собранию страны 2012 г. (Послание…, 2012) содержалось много позитивных идей в отношении развития страны в глобальном противостоянии вызовам кризисного развития современной цивилизации, включая проблему коррупции в стране. Была заявлена позиция необходимости декларации не только доходов, но и расходов госчиновников и их близких родственников. Введены юридические ограничения поведения для госслужащих властных структур государства. Даны права прокуратуре обращаться в суд для рассмотрения вопроса об изъятии имущества госслужащих, которые не смогли подтвердить его приобретение, исходя из своих доходов.

Властные структуры государства объективно понимают, заявляя о приверженности национальным интересам России, на что они должны ориентироваться в грядущих катаклизмах развития мировой цивилизации. Они в принципе понимают, что делать для управления общественным сознанием и поведением больших масс населения своей страны. Эти технологии управления общественным сознанием и поведением народа существуют (Журавлев, Нестик, Соснин, 2012а, б; Грачев, 2004; Соснин, 2012а; и др.). Их нужно использовать на благо страны и народа. Все зависит от политической воли руководителей России.

Разделить исследования коррупции в зарубежных социогуманитарных науках строго на социально-психологические, экономические, юридическо-правовые и т. д. достаточно затруднительно. И это вполне объяснимо, поскольку основная ориентация таких исследований в западной цивилизационной идейной парадигме – чисто прагматическая.

Но это не означает, что в зарубежных социогуманитарных науках нет исследований, анализирующих коррупцию (ее базовые фундаментальные факторы) как социополитическую проблему цивилизации. Их число значительно (Campos, Pradham, 2007; Rotberg, 2009; Giriling, Giriling, 1997; Cockcroft, 2012; Bull, Newell, 2003; Kotkin, Sajó, 2006; Jonhson, 2005; Rose-Ackerman, 2007; Fletcher, Herrmann, 2012; Spector, 2005; и др.). Сделаем краткий обзор некоторых работ.

Западные исследователи, как и отечественные, понимают, что коррупция возникает из столкновения потребностей бизнеса и потребностей государства, и именно в этом кроется главное объективное противоречие в решении проблемы коррупции. Так, Лауренс Кокрофт (Cockcroft, 2012) утверждает, что коррупция играет главную роль в определении современного состояния мира: от массовой бедности в развивающихся странах до разрушения естественных ресурсов и до эрозии доверия политическим партиям. Автор утверждает, что коррупцию можно рассматривать как результат взаимодействия элит. Он показывает, как рост коррупции обуславливается и детерминируется глобализацией и «офшоризацией» финансовых рынков. Предлагаются способы решения проблем коррупции, включая контроль за «оффшорными схемами».

Роберт Ротберг (Rotberg, 2009), ссылаясь на важность проблемы коррупции в таких сферах, как распространение ядерного оружия и терроризм, предлагает следующие меры противодействия: позитивное лидерство, более открытую транспарентность взаимодействий (видимо, подразумевая под этим равные права конфликтующих сторон при разрешении конфликтов), более жесткие законодательные наказания и санкции. С такими рекомендациями солидаризируются и отечественные исследователи, включая и социальных психологов.

В исследовании М. Джонсона (Jonhson, 2005) анализируется проблема роли гражданского общества в контроле над коррупцией. Утверждается, что гражданские сообщества в одних государствах слабы, в других разрозненны, а в иных недемократические режимы доминируют и подавляют активность гражданского общества в целом. Работа имеет три раздела. В первом коррупция рассматривается как факт повседневной жизни, во втором анализируются техники мотивации и мобилизации гражданского общества в борьбе с коррупцией, в третьем даются рекомендации в отношении ресурсов противодействия коррупции.

Помимо труда М. Джонсона, теме роли гражданского общества в борьбе с коррупцией посвящены многие работы западных и отечественных исследователей (Campos, Pradham, 2007; Giriling, Giriling, 1997; Bull, Newell, 2003; Kotkin, Sajó, 2002; Werve, 2006; Fletcher, Herrmann, 2012; Spector, 2005; et al.).

Представляет также интерес сборник статей западных авторов под редакцией С. Роуз-Аккерман «Международное пособие по экономике коррупции» (International…, 2007). В работе предлагается исчерпывающая оценка экономических параметров инфраструктуры коррупции. Опуская рассмотрение экономического анализа, подчеркнем, что в сборнике работ акцент сделан на микроанализ для политики и оценки противодействия коррупции, подчеркнута необходимость проведения социальными психологами контролируемых экспериментов (хотя в работе не раскрывается их специфика).

В целом нужно подчеркнуть, что западной исследовательской литературе очень много работ «общего плана» (Preston, Sampford, Connors, 2002; Senior, 2006; Spector, 2005; Fletcher, Herrmann, 2012; et al.).

Основное внимание уделим работам, связанным с социально-психологическими проблемами исследования коррупции. Это, прежде всего, исследования проблематики коррупции в сфере организационной психологии, а также – социально-психологические исследования проблем измерения коррупции.

Прежде всего необходимо отметить, что в отечественной социальной психологии, особенно в организационной, анализа коррупции (и теоретического, и эмпирического, за исключением отдельных работ) почти не проводится. Представим краткий обзор исследований проблематики коррупции в работах западных социальных психологов в сфере организационной психологии.

В работе «Темная сторона власти: предпосылки, механизмы и последствия организационной коррупции» анализируется состояние коррупции в Америке и во всем мире, в том числе и ее разрушительные последствия для социальной структуры общества в целом (Ruth V., Aguilera R., Vadera K., 2008). В статье рассмотрены типы коррупционного поведения в бизнесе. Эти стратегии не сильно отличаются от стратегий, обсужденных выше в отечественной практике взаимоотношений государства и бизнеса. В заключение авторы предлагают ряд соображений для дальнейших исследований коррупции в организационной психологии. Во-первых, они говорят о необходимости участия в возникающем коррупционном разбирательстве независимых общественных организаций – аудиторских фирм, агентств по ранжированию индекса престижности корпораций, и призывают изучать их влияние на политику и деятельность руководства корпораций. Во-вторых, что очень важно, – авторы заявляют о необходимости эмпирических исследований, подтверждающих (или опровергающих) доминантные типы поведения представителей руководства организаций в коррупционных взаимоотношениях. Это, по их мнению, можно делать, исходя из психологических переменных: типа легитимации власти в корпорациях, типов «руководства – подчинения», типа структуры административного аппарата корпорации и типа реализации власти руководством корпорации. В-третьих, авторы акцентируют внимание на том, что есть масса ситуационных переменных (институциональные нормы, неопределенность окружающей среды, социальные и экономические факторы), которые необходимо учитывать в анализе коррупции. С этими рекомендациями западных психологов можно согласиться.

Дж. Пинто, К. Леанан и Ф. Пил в работе «Коррумпированные организации или организации коррумпированных индивидов? Два типа организационной коррупции» (Pinto, Leanan, Pil, 2008) начинают анализ с выводов, которые не являются оригинальными: коррупция – неотъемлемая черта человеческих сообществ, начиная с древних времен. В современной ситуации, утверждают авторы, коррупция и ее вариации исследуются рядом дисциплин, включая психологию, социологию, экономику, юриспруденцию и политологию. Традиция каждой дисциплины стремится исследовать коррупцию на своем уровне анализа, с чем трудно не согласиться. Авторы же предлагают мультиуровневый подход к анализу организационной коррупции. Делается акцент на двух базовых параметрах (переменных) коррупции в организациях: 1) получают выгоду от коррупционной активности либо отдельный индивид, либо организация в целом; 2) коррупционное поведение в организации осуществляется либо индивидуальным (одним) субъектом, либо несколькими. Авторы используют названные переменные, чтобы определить новый тип коррупции на организационном уровне, обозначаемый как «организация коррумпированных индивидов». Они сопоставляют свою концепцию с превалирующей концепцией организационной коррупции и развивают положения, которые обосновывают различия.