Владимир Обручев - В неизведанные края. Путешествия на Север 1917 – 1930 г.г.

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Владимир Обручев - В неизведанные края. Путешествия на Север 1917 – 1930 г.г., Владимир Обручев . Жанр: Прочая научная литература. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Владимир Обручев - В неизведанные края. Путешествия на Север 1917 – 1930 г.г.
Название: В неизведанные края. Путешествия на Север 1917 – 1930 г.г.
Издательство: неизвестно
ISBN: нет данных
Год: неизвестен
Дата добавления: 28 январь 2019
Количество просмотров: 243
Читать онлайн

Помощь проекту

В неизведанные края. Путешествия на Север 1917 – 1930 г.г. читать книгу онлайн

В неизведанные края. Путешествия на Север 1917 – 1930 г.г. - читать бесплатно онлайн , автор Владимир Обручев


Внизу встречаем профессора Буткевича, который задержался здесь за сбором бактерий на снегу, и вместе с ним бежим дальше к берегу. Медведь пока остается сзади, возле матроса, спрятавшегося под льдину, но внимание его отвлекает Рекс своим лаем.


Между тем на "Персее" заметили наше бегство и отправили на помощь моторку. Но оказывается, ее только что перед этим собрались чинить и уже начали разбирать. Едва моторка успе вает отойти несколько десятков метров от корабля, как сваливается с оси маховик и шлюпка останавливается. Сидящие в ней Месяцев и старший механик, оба страстные охотники, принуждены остаться далекими зрителями всего происходящего и утешиться несколькими пулями, посланными в медведя почти за километр.


С "Персея" немедленно, с изумительной быстротой, спускают вельбот и спешат к берегу. Капитан пока что тоже стреляет с мостика в медведя. Тот уже оставил матроса и решает бежать за нами. Помощник капитана бросает ему полушубок, и мишка, встретив такую интересную "дичь", обнюхивает ее, хватает и, отойдя немного в сторону, начинает рвать, присев для удобства на задние лапы. Вид у него очень деловитый.


Мы бежим дальше на запад, с нами еще М. Кленова — мы только что встретили ее; она увидела за утесом другого мед ведя и возвратилась к нам, чтобы неожиданно принять участие в нашей, если можно так выразиться, "медвежьей охоте", где мы служили приманкой.


Вельбот подходит к берегу, и медведь бросается в воду и плывет навстречу. Бой происходит невдалеке от берега.


Мед ведь после первых двух пуль погружается в воду, но потом быстро оправляется и лезет к вельботу. Еще два выстрела — и зверь поворачивает к берегу, окрашивая воду кровью; еще два — и он прикончен. Гордые охотники притягивают тушу зверя к шлюпке, чтобы отбуксировать к судну.


Когда первое возбуждение проходит, мы отправляемся на работу, но на этот раз с ружьями. И теперь, когда видишь на снегу многочисленные широченные следы медвежьих лап, как- то приятнее чувствовать за спиной маузер. Второй медведь куда-то скрылся, и никому не удалось его увидеть. Вокруг шны ряют только юркие песцы, грязно-серые, негодные еще на мех, "не дошедшие".


Береговой галечник у мыса Желания покрыт мощным слоем выкинутых водорослей плавника, остатков судов, китовых костей. Мы находим несколько кубасов (стеклянные поплавки от сетей), консервные банки, моржовые клыки, — течения при носят сюда мусор из Европы и Азии.


В это время наши моряки восстанавливают крест Седова (на нем хорошо видна вырезанная ножом надпись: "Лейтенант Седов, 1913 г., 20 апреля") и рядом ставят большую деревянную пирамиду в одиннадцать метров высоты.


Теперь мыс легко будет отличить от других утесов на этом однообразном берегу.


Вечером на камбузе "Персея" свежуют медведя. Он матерый, старый, очень голодный — сала совсем нет, желудок набит водорослями, а из живности только сухое оленье копыто, которое он подобрал где-то на берегу, Недаром, бедняга, он так интересовался нами. В этом году при полном отсутствии льдов, на которых медведи обычно подкарауливают тюленей, им на Новой Земле приходится туго.


Мы тоже не имели давно свежего мяса и с аппетитом поедаем котлеты и штуфат из медведя.


От мыса Желания всем хочется пройти к Земле Франца Иосифа, к острову Уединения или еще куда-нибудь на северо- восток. Год совершенно исключительный; очень редко бывает, чтобы океан был абсолютно свободен ото льда; можно пройти далеко и открыть, быть может, новые острова или даже целый архипелаг.


Но капитан и начальник экспедиции неумолимы: у нас мало угля, мы можем сделать еще только один небольшой разрез — 120 миль на восток и один градус на север, до 78° северной ши роты. Правда, это уже рискованно: если на обратном пути нас хватит страшный "мордотык" — шторм в зубы, то мы не сможем дойти до Архангельска. И так сделано довольно — не каж дый год огибают Новую Землю и высаживаются на мысе Желания.


"Персей" уже однажды — в 1923 году — был у Земли Франца Иосифа. Несмотря на недостаток угля и продовольствия, Месяцев, руководивший тогда экспедицией, решился провести судно до этого архипелага, по справедливости давно уже при надлежавшего Советскому Союзу.


Пройдя по 41-му меридиану (институт ежегодно повторял наблюдения по этому меридиану, чтобы иметь данные о мигра ции струй Нордкапского течения и изменении состава морского населения), "Персей" направился к мысу Флоры, этой гостинице Земли Франца Иосифа. Здесь предполагалось сде лать высадку, чтобы проверить, целы ли постройки и запасы продовольствия, которые оставлены там для полярных экспеди ций.


Но архипелаг был окружен барьером сплошного льда, и "Персей" должен был повернуть к Новой Земле, делая по до роге станции для научных наблюдений.


К южной оконечности Новой Земли "Персей" подошел уже на парусах — уголь был на исходе. В течение сорока дней, с 7 сентября до 18 октября, пришлось ждать в Белушьей губе рейсового парохода, который привез уголь. Благодаря этому научные сотрудники имели возможность детально изучить са мую губу и прилегающие части материка.


Месяцев помнит хорошо это сидение в Белушьей губе; поэтому, несмотря на наши умоляющие взоры, 29 сентября дает приказ о возвращении. Конечно, обидно — на северо-востоке также нет ни одной льдинки, этот таинственный угол между архипелагом Земли Франца Иосифа и Северной Землей, тогда еще не исследованный, открыт для всякого смелого мореплавателя.


30 сентября мы проходим опять мимо мыса Желания, мимо маленьких скал — Оранских островов, мимо ряда мрачных крутых обрывов с ледниками между ними. Вот среди них мыс Ледяной, где умер на обратном пути в Европу Баренц. "Пер сей" отклоняется на запад, Новая Земля уходит за горизонт, и видны только отдельные вершины, покрытые снегом, затем исчезает все. Мы опять в открытом море, и не в сравнительно спокойном Карском море, а в бурном осенью Баренцовом. Через два дня нас встречает знаменитый "мордотык", который мы надеялись избежать. Шторм с юго-востока все крепчает и крепчает. "Персей" упорно идет на юго-юго-запад, шторм упорно разыгрывается — уже волнение семь-восемь баллов, ветер — одиннадцать (наивысшие баллы для волнения — девять, для ветра — двенадцать). Анемометр показывает двадцать семь метров в секунду — это ураган. Пену захлестывает на верхний мостик и в трубу. Угля остается на полтора дня, а "Персей" подвигается со скоростью не более двух-трех миль в час. Капитан решает поднять паруса и итти в Мур манск.


Операция эта рискованная: поднимать паруса при один надцатибалльном шторме, когда их обычно в это время спускают!


Судно приводят к ветру (носом против ветра); волны одна за другой поднимают его к низким тучам, бушприт немного колеблется в воздухе и с грохотом падает опять в следующую волну.


Начинают ставить паруса. Хотя матросы и не имеют опыта в парусных маневрах, но дело проходит довольно гладко.


Затем наступает решительный момент: мы поворачиваем по курсу. Второй помощник капитана с большим сомнением смотрит на этот маневр: он всю жизнь плавал на парусниках и знает, что при ветре в двадцать семь метров в секунду вряд ли что останется на мачтах. В то мгновение, когда ветер наполнит паруса, реи и снасти не выдержат, и все полетит к чорту. Но на "Персее" парусность мала, а рангоут и такелаж прочны. Вот мы уже идем на запад. Только гик — бревно в фут толщи ной — дрожит, как струна.


Полтора дня продолжается шторм, и полтора дня мы идем на парусах. "Летим, как птица", конечно, следовало бы сказать, но "Персей" делает только три-четыре мили в час. Вообще, как будто ничего особенного не случилось: все исполняют свои обя занности, стоят на вахте, даже регулярно ходят в кают-компанию на трапезы в восемь часов, в двенадцать, в четыре и в восемь — как всегда.


Только колокол раскачивается сам собой день и ночь — звонит, не переставая, наводя тоску. Комсостав приходит в кают-компанию чисто выбритый, и мне стыдно не бриться. Правда, приходится для бритья заклиниться между шкафом и столом и держать в руках и воду, и бритву, и все остальное.


В кают-компании, конечно, лица кисловатые — сильный шторм многим дает себя знать, но все приходят к обеду, не смотря на препятствия. Препятствия — прежде всего необходимость проэквилибрировать по трапу снизу из каюты, когда вас то кидает вверх по ступенькам, то тянет неудержимо вниз — горизонт ведь меняется в минуту на 90°. Потом вы пробегаете по открытому пространству шкафута; волна перекатывается здесь свободно, и нужно улучить момент, когда она отхлынет. По узкому коридору шканцев — это самое неприятное место — волна с силой бьет сбоку, и многие тут искупались с ног до головы. Наконец вы достигаете двери в кают-компанию, судорожно открыв ее, влетаете, как ядро, и летите вплоть до буфета или буфетчика. Ваше появление приветствуют радостным криком: всякому интересно посмотреть со стороны.

Комментариев (0)
×