Петр Романов - Россия и Запад на качелях истории. От Павла I до Александра II

Русский флот покинул американские порты лишь тогда, когда напряженная политическая ситуация разрядилась.

Кстати сказать, идею передислокации русского флота к американским берегам в период политического кризиса Россия использовала в дальнейшем неоднократно. Так поступили в 1871 году, когда в Петербурге опасались обострения ситуации в связи с пересмотром Россией итогов Крымской войны, а затем и в 1876 году, в преддверии войны с Турцией. Каждый раз американцы оказывали русским морякам самый теплый прием.

В разгар войны между Севером и Югом государственный секретарь США Уильям Сьюард искренне благодарил русское правительство:

Я уверен, что настоящее несчастное междоусобие окончится полным и прочным восстановление Союза, а тогда человечество окажет глубокое сочувствие и удивление той правдивости, постоянству и разумности, с которыми Император Всероссийский содействовал столь великому результату своими советами и влиянием… Взаимное доверие и дружба между республиканским правительством на западе и великой, благотворной монархией на востоке – доставят новые важные гарантии мира, порядка и свободы всем народам.

Позже, во время польского восстания, когда трудно приходилось уже Петербургу, США отблагодарили русских тем, что категорически отказались участвовать в «дипломатическом походе» Запада на Россию. Теперь уже канцлер Горчаков писал американцам:

Федеральное правительство дало… пример прямодушия и честности, от которого может только возрасти уважение, питаемое нашим августейшим государем к американскому народу.

На этом фоне направление в Россию специальной делегации конгресса, чтобы выразить сочувствие и оказать поддержку от имени американского народа императору Александру II в связи с покушением на него Каракозова, уже выглядит вполне закономерно.

Резолюция конгресса, одобренная президентом США, гласила:

Конгресс Соединенных Штатов Америки с глубоким прискорбием узнал о покушении на жизнь императора России, учиненном врагом эмансипации. (После убийства президента Линкольна врагом эмансипации Бутом подобная ошибка американских конгрессменов объяснима. – П. Р.) Конгресс шлет свое приветствие его императорскому величеству и русскому народу и поздравляет двадцать миллионов бывших крепостных с избавлением по воле Провидения от опасности государя, уму и сердцу которого они обязаны благодеяниями своей свободы.

Делегацию конгресса возглавил заместитель морского министра, а само посольство отправилось в Петербург на огромной, невиданной по тем временам плавучей крепости – мониторе «Миантономо» («Miantonomoh»).

Стоит подчеркнуть, что плавание через океан на мониторе было предприятием более чем рискованным. Даже в идеальную погоду в открытом океане по его палубе свободно гуляли огромные волны: монитор – это низкобортный, глубоко сидящий в воде броненосец (высота борта «Миантономо» не превышала 80 сантиметров). Как считалось во всем мире, монитор являлся не океанским, а речным или прибрежным судном, предназначенным для стрельбы по береговым батареям противника. К тому же незадолго до отплытия делегации в Россию в океане во время шторма уже затонул один из американских кораблей подобного типа.

И все же конгрессмены рискнули. И потому, что хотели всем доказать: монитор – грозное оружие не только у берега, но и в открытом океане; и потому, что считали необходимым подчеркнуть значимость своего посольства в Россию. Это была естественная реакция людей, озабоченных тем, что стреляли в их «естественного» друга.

Когда Александр II ступил на борт монитора, «Миантономо» салютовал императору из своих башенных орудий. Делалось это в первый раз в истории и вопреки существовавшим в американском флоте строгим правилам, разрешавшим использовать столь мощные орудия лишь в бою.

Как это часто случается с историческими событиями, несущими большую эмоциональную нагрузку, продажа Аляски обросла немалым количеством мифов. Одни в России до сих пор уверены, что Аляска была русскими не продана, а лишь сдана США в аренду на сто лет, и что американцы, когда подошел срок окончания аренды, русскую землю не вернули. Другие по сей день считают, что Аляску царская власть продала по глупости и недальновидности, не ведая, какие богатства таит в себе эта земля. Третьи убеждены, что полуостров продали тайно и скоропалительно, под нажимом американцев.

В советские времена говорили даже о «воровской сделке» и подкупе царских министров. Особенно популярной была версия о том, что продажа Аляски была спровоцирована американской стороной. Выглядела версия так:

США искусственно и намеренно методично проводили на биржах падение курса акций Российско-американской компании, а затем, добившись крайнего предела падения, систематически и осторожно проводили скупку этих акций за полцены.

Резюме: Аляску русским пришлось продать «ввиду предстоящего финансового краха Российско-американской компании».

При этом нередко, говоря о «воровской сделке», критики путали не только факты, но даже время, чаще всего приписывая продажу Аляски почему-то Екатерине II. Отголоском всей этой неразберихи стала популярная в народе шутливая песня об Аляске, где прямо утверждается: «Екатерина, ты была не права!»

Ну а самая многочисленная группа русских, движимая патриотическими чувствами, до сих пор осуждает продажу Аляски просто потому, что торговать родной землей, по их мнению, позорно.

Если не считать последнего аргумента, спорить с которым бессмысленно, поскольку само понимание того, что есть патриотизм, достаточно спорная вещь, все эти мифы и версии опровергнуть можно. Скажем, миф об аренде разбивается сразу же, стоит лишь прочитать официальный договор, подписанный в марте 1867 года, где речь идет об «уступке», то есть продаже российских «Северо-Американских колоний» США за «семь миллионов двести тысяч долларов золотой монетой».

Достаточно изучены историками и все нюансы знаменитой сделки. На самом деле она не была ни скоропалительной, ни тайной. И инициатором операции являлись не американцы, а российская власть, имевшая на то свои резоны. Как и любые резоны, их можно оспаривать, но они далеко не так глупы, как представляется некоторым.

Сделка состоялась в 1867 году, но сама мысль о продаже Аляски возникла задолго до этого и вовсе не в правительстве, а в голове генерал-губернатора Восточной Сибири Николая Муравьева-Амурского, выдающегося государственного деятеля, во многом способствовавшего развитию Дальнего Востока. В своей записке 1853 года, представленной еще на имя Николая I, губернатор одновременно доказывал необходимость укрепления русских позиций на Дальнем Востоке и неизбежность ухода России из Америки.

Предвидя экспансию американцев на севере континента, Муравьев-Амурский писал: «Нам нельзя не иметь в виду, что рано или поздно придется им уступить североамериканские владения наши».

Эта уступка, считал губернатор, позволит России сосредоточить свои усилия для укрепления позиций в Восточной Азии, где активно действуют англичане. Существенную помощь в противостоянии с Лондоном, считал Муравьев-Амурский, окажет «тесная связь наша с Северо-Американскими Штатами».

Следующий шаг был сделан в ходе Крымской войны, когда, опасаясь нападения англичан, Российско-американская компания заключила с Американо-русской торговой компанией в Сан-Франциско фиктивное соглашение о продаже на три года всего своего имущества, включая и земельные владения. Фиктивный акт, основанный на полном доверии к американцам, вскоре расторгли, но сама мысль о продаже Аляски в русском правительстве получила новый импульс. Тем более что финансы России после проигранной войны оказались расстроены до чрезвычайности.

Первым вопрос о продаже Аляски в то время поднял великий князь Константин Николаевич, вынужденный восстанавливать русский флот в условиях жесточайшего финансового голода. Ссылаясь на эти сложности и на то, что Российско-американская компания никак не может встать на ноги, а лишь постоянно требует у властей помощи, великий князь писал брату:

Продажа эта была бы весьма своевременна, ибо не следует себя обманывать и надобно предвидеть, что Соединенные Штаты, стремясь постоянно к округлению своих владений и желая господствовать нераздельно в Северной Америке, возьмут у нас помянутые колонии и мы не будем в состоянии воротить их. Между тем эти колонии приносят нам весьма мало пользы, и потеря их не была бы слишком чувствительна и потребовала бы только вознаграждения нашей Российско-американской компании. Для ближайшего обсуждения этого дела и вычисления ценности колоний казалось бы полезным истребовать подробные соображения бывших правителей колоний…