Виктор Губарев - Пираты

«Боном Ришар» подошел к «Серапису» на расстояние выстрела в семь часов вечера. Тем временем «Альянс» и «Палла» не спешили поддержать его, а «Венжанс» вообще держался на безопасном расстоянии.

Сражение между «Ришаром» и «Сераписом» вошло в историю как первое значительное сражение на море между англичанами и американцами. «Ни до, ни после этой битвы, — писал Г. Мелвилл, — хроника морских войн не могла бы назвать ничего равного ей по упорству, по взаимной ненависти и мужеству». Бой начался почти в полной темноте. Луна еще не поднялась, и глаз с трудом различал даже близкие предметы. Полчаса противники маневрировали на расстоянии пушечного выстрела, осыпая друг друга ядрами и картечью. «Скарборо» попытался приблизиться к ним в надежде помочь своему товарищу, но, не сумев разобраться, кто есть кто, ретировался. Когда из-за горизонта вынырнула луна, «Скарборо» был обнаружен «Альянсом» и обстрелян; затем, когда «Альянс» отступил, в игру вступила «Палла» — да так удачно, что через час «Скарборо» признал себя побежденным и спустил флаг.

Тем временем «Ришар» въехал бушпритом в ют «Сераписа» по правому борту.

— Ваш корабль сдается? — крикнул английский капитан.

— Рано, — ответил Джонс. — Я еще и не начал сражаться!

Корабли снова разошлись и продолжили маневрировать, обстреливая друг друга из всех видов огнестрельного оружия. Наконец, Джонс ухитрился прижать «Ришара» к борту «Сераписа» и велел забросить на него абордажные крючья. В ход были пущены мушкеты и пистолеты. В разгар боя начался пожар, который охватил оба корабля. Американские и английские моряки не знали, что им делать: продолжать бой, тушить пожар или спасаться с кораблей вплавь. Полагая, что «Ришар» обречен, капитан «Сераписа» вызвал на палубу абордажную партию, и вскоре морские пехотинцы начали прыгать на борт американского судна. Но у Пола Джонса было гораздо больше людей, и они встрелили англичан с такой отчаянной храбростью, что те вынуждены были отступить.

Когда американцы начали теснить англичан, на сцене появился еще один корабль из эскадры Джонса — «Альянс». При виде его Джонс решил, что битва выиграна. Но, к его ужасу, полоумный Ландэ, произведя залп по носу «Сераписа», угодил заодно и в корму «Ришара». Джонс окликнул француза, умоляя его не делать глупостей. В ответ, обойдя два сцепившихся в абордаже корабля, француз произвел еще один залп: он целил в корму английского фрегата, но поразил нос и шкафут своего флагмана. Решив, что он свой долг исполнил, Ландэ вышел из боя и больше в нем не участвовал. «Ришар», получив множество пробоин ниже ватерлинии, начал погружаться в воду.

Переломный момент в сражении наступил тогда, когда матрос, сидевший на рее «Ришара», забросил гранату в люк на верхней палубе «Сераписа» и взорвал порох на гандеке — батарейной палубе. Взрыв разворотил вражеский фрегат. Капитану Пирсону не оставалось ничего другого, как сдаться. Доставленный на борт «Ришара», он вручил свою шпагу Джонсу, но тот, преклоняясь перед мужеством достойного противника, вернул шпагу Пирсону.

Потери с обеих сторон были ужасными: у американцев из 322 человек более 150 были убиты или ранены; у англичан из 284 человек убитых или раненых насчитывалось более 130 человек.

Пожар на корабле Джонса удалось потушить лишь к утру, однако вода в трюме продолжала прибывать. С восходом солнца моряки «Ришара» перебрались на «Серапис» и подошедшие корабли эскадры, и в 10 часов 30 минут флагман Джонса пошел ко дну.

Пол Джонс отвел свои призы в Голландию. 3 октября 1779 года он стал на якорь у острова Тексел. Официальный мотив, выдвинутый Джонсом, — необходимость ремонта судов и лечение раненых. Здесь он обвинил Ландэ в измене и взял на себя командование «Альянсом».

Пока английский посол вручал местным властям протесты, требуя изгнания или выдачи «пирата» Джонса, сам «пенитель морей» посещал Гаагу и Амстердам, появлялся в общественных местах, знакомился с голландскими деятелями. Ему устраивали овации, о нем писали в газетах, в его честь слагали песни. Коммодор оставался в Нидерландах до 27 декабря, а затем, избежав встречи с блокирующей английской эскадрой, до февраля 1780 года крейсировал на «Альянсе» в Ла-Манше и Бискайском заливе. Вернувшись во Францию, Пол Джонс от имени США подарил Людовику XVI английские призы. Король принял Джонса в зале Марса в Версальском дворце и возвел его в рыцари — он стал шевалье. На золотой шпаге, которую вручили капитану, было выгравировано по-латыни: «Победителю моря — Людовик XVI». В тот же вечер в опере Мария Антуанетта пригласила Джонса к себе в ложу. Под взрыв аплодисментов, когда Джонс сел в кресло рядом с креслом королевы, сверху на золоченых шнурах спустился лавровый венок.

Последний период жизненной одиссеи Джона Пола Джонса не был связан с рейдерскими операциями, поэтому на этом в нашем повествовании можно было бы поставить точку. Однако «под занавес» нам бы хотелось упомянуть о ряде малоизвестных, но весьма примечательных событий, приключившихся с нашим героем на закате его картьеры.

Пол Джонс вернулся в Америку в феврале 1781 года на французском корабле «Ариэль». В Филадельфии континентальный конгресс наградил его медалью «Почета» и постановил, «чтобы была выражена Соединенными Штатами благодарность капитану Джону Полу Джонсу за ревность, рассудительность и храбрость, с которыми он отстаивал честь американского флага».

В 1782 году Джонс должен был получить под свое командование новый 74-пушечный линейный корабль «Америка», но фортуна неожиданно отвернулась от него — в сентябре конгресс решил подарить «Америку» французскому королю. Оказавшись не у дел, Пол Джонс предлагает свои услуги Франции. В декабре его зачисляют волонтером в эскадру маркиза де Водрейя, которая отплыла из Бостона в Вест-Индию, однако весной 1783 года между Францией и Англией был подписан мир, и Джонс снова лишился возможности проявить себя на военном поприще.

С ноября 1783-го по 1786 год Джонс жил во Франции как агент по призам, в 1787 году временно вернулся в США, чтобы получить золотую медаль от конгресса, а затем, стесненный в средствах, поехал в Данию, где решалась судьба двух призов. В это время Екатерина II как раз искала опытных моряков-иностранцев для службы в российском флоте, и Джонс получил соответствующее приглашение. Вопрос о его принятии на российскую службу был согласован в конце 1787 — начале 1788 года при участии русского и американского посланников в Париже И. М. Симолина и Т. Джефферсона и окончательно оформлен через барона Крюденера в Копенгагене. Указом императрицы адмиралтейской коллегии от 15 февраля 1788 года Пол Джонс был зачислен на русскую службу «в чине флота капитана ранга генерал-майорского» и определен в Черноморский флот. 4 апреля указом Екатерины II он был назначен контр-адмиралом.

Джонс приехал в Россию в апреле 1788 года и был представлен Екатерине. Императрица осталась довольна незаурядной внешностью собеседника, его остроумием и умением держаться. Джонс преподнес ей в подарок экземпляр Конституции США.

Из Санкт-Петербурга «Павел Иванович Жонес» был отправлен на Украину в распоряжение генерал-фельдмаршала Потемкина, командовавшего всеми сухопутными и морскими силами России в войне с Турцией. Рекомендуя его Потемкину, императрица писала, что «сей человек весьма способен в неприятеле умножать страх и трепет».

В конце мая Джонс был уже в Екатеринославе, откуда отправился в Херсон. В Днепровско-Бугском лимане он возглавил парусную эскадру и поднял свой флаг на 24-пушечном корабле «Владимир». В результате успешных действий эскадры, которая взаимодействовала с гребной флотилией контр-адмирала Нассау-Зигена, черноморскими казаками и армейскими частями на Кинбурнской косе, возглавляемыми Суворовым, турецкий флот в сражениях 7, 17 и 18 июня 1788 года под Очаковым потерпел серьезное поражение. За одержанную победу Джонсу был пожалован орден Св. Анны, которым он очень дорожил. Однако Нассау-Зиген главную заслугу в победе над турками приписал себе, а князь Потемкин принял его сторону, хотя Пол Джонс доказывал, что именно его действия «не только спасли Херсон и Крым, но и решили судьбу войны». Осенью Потемкин счел за лучшее избавиться от беспокойного американца, отправив его под благовидным предлогом в Санкт-Петербург. При расставании Суворов подарил Джонсу шубу.

В феврале 1789 года Пол Джонс представил российскому правительству доклад о необходимости союза между Россией и США, отправления российской эскадры в Средиземное море, колонизации Крыма, вербовки американских моряков в российский флот. Все эти планы имели явно антианглийскую направленность. Весной против Джонса возбудили уголовное дело, обвинив в изнасиловании несовершеннолетней «девицы Катерины», и, хотя обвинения не были доказаны, карьера Джонса в России на этом закончилась. Получив двухгодичный отпуск, он в августе того же года покинул Санкт-Петербург, уехал в Варшаву, затем в Вену, Амстердам, Лондон и, наконец, в Париж, куда прибыл в мае 1790 года, в разгар революции. Здесь Пол Джонс прожил два года и умер от водянки 18 июля 1792 года.