Татьяна Русуберг - Глаза ворона

   - Я не знал... Не знал, что так будет! Я хотел только Чару, только Эрэ... Хотел наказать... Я был ребенком!

   Он оправдывался. Зачем он оправдывался? И перед кем? Перед тем, с кого все началось? Почему же в груди так больно, почему в горле застрял нож, и не идет обратно? И каждый глоток воздуха - как огонь?

   - Эрэ тоже был ребенком! Ты знаешь, что он плакал, когда ему перерезали глотку? Ты знаешь, что его мать заставили на это смотреть? Ты видел, что с ней сделали потом? Ты отвел глаза или...

   Ночи, полные огня. Ожидание грозы. Бег от снов, преследующих, как псы. В сумерках заблудившийся голос.

   Найд закрыл лицо руками. Щеки под пальцами были мокры. Шею сдавил невидимый стальной ошейник, так сильно, что звук не шел.

   - Тебе больно? Я заберу боль. Тебе стыдно? Я заберу стыд. - слова плавно накатывались из темноты, как волны прибоя, которого мальчик никогда не видел. - Ненависть пожирает тебя живьем? Я дам ей другую пищу. Одиночество томит тебя неутолимой жаждой? Я напою его. Пойдем со мной, и ты встретишь своего брата.

   - Куда? - это было не слово, только мысль. Но волшебнику не нужны были слова.

   - На темную сторону.

   Найд вздрогнул. Голос Найрэ снова зазвучал в его ушах: "Тебе придется выбирать между Светом и Тьмой... и выбор будет только твой...". Еще женщина сказала, что он должен смтореть в будущее, а не в прошлое. "Но разве у меня есть будущее?" Рука его невольно потянулась к кошелю на поясе. Ему пришлось открыть глаза.

   Он уперся взглядом прямо в ночь. В ней не было ни звезд, ни луны. В ней было обещание прохлады и покоя, звончатых аркад и глубин знания, которое уже ждало его на дне двух черных колодцев. "Там, на другой стороне, - сказали прекрасные глаза, с видом на мечту, - ждет тебя Анхат".

   "Анхат, - мысль упала в колодец и повисла в пустоте, - что ты сделал с ним?"

   "Он служит мне. Он пошел со мной добровольно, помнишь?" - мысль в пространстве без света и веса.

   "Зачем он тебе, если ты повелеваешь Тьмой? Зачем тебе я?"

   "Он теперь - часть Тьмы. А ты... Ты - такой же, как мы. Ты принадлежишь нам".

   Теплая ладонь на лбу, прогоняющая мрак. Песенка, заклинающая призраки. Объятие на пороге тьмы. Зажженая свеча на окне, указывающая дорогу домой.Ты хороший мальчик, Анафаэль.

   "Нет."

   Мысль набухла смыслом и упала, в черной воде разбежались круги. Нет - может быть изнанкой "да". Нет может быть равно сомнению. Или небытию. Нет - бывает прочно, как камень. По глазам Темного все еще шла рябь:

   - С кем ты? Вот с ними? - мягкий сапог пнул бывшее Джейремией тело в бок. Серый пепел посыпался с его лица, как пудра, делая сексота безносым и древним, похожим на находку археолога. - Да они первые посадят тебя под замок до конца твоих дней, но прежде изучат под увелечительным стеклом, как любопытную букашку...

   - Нет, я не с ними. - голос еще плохо слушался, но был тверд. - Но и не с тобой. Я - сам по себе.

   Темный рассмеялся, хищно клацнули белые зубы.

   - Прямо как твоя несчастная мать! Тоже думаешь, что сможешь отказаться от своего дара и всю жизнь просидеть в лесу?! Интересно, хватит ли у тебя силы воли смотреть, как твои собственные дети бьются в руках врагов, и ничего не предпринять? Смотреть, зная, что сила твоей магии способна смять жалких людишек...

   - Нет! Моя мать не была волшебницей! Она никогда... никогда... - Найд уже давно не помнил лица матери, так давно, что предательство забвения перестало мучить его. Память сохранила только родной запах патьев из ее шкафа, где он любил прятаться от Анхата и Айны. Они никогда не слышали ее голос у себя в голове, так, как они слышали голоса друг друга. Ее не окружал мерцающий ореол, видимый только им троим и только у себя - бирюзовый у Анхата, голубой у Айны, индиговый у Анафаэля...

   - Конечно, никогда, - легко согласился Темный, пульсируя по канту лиловым. - Иначе наследнице Дарка не позволили бы жить и плодить полулюдей с темной кровью. А-а, вижу по твоим глазам, мальчик, ты учил свои уроки истории. Неправда ли, лестно узнать, что тот самый страшный маг, что вел в бой армии темных в Последних Волшебных Войнах, - твой дедушка? - чародей хохотнул, хлопнув себя перчатками по ляжкам. - Я видел картинки в этих их так называемых учебниках. Старина Дарк там просто милашка - в глазах плещется лава, зрачки вертикальные, клыки, как у вампира, кажется, даже когти пристутствуют... Неудивительно, что ты побледнел, Фэль. Нелегко иметь такого популярного деда.

   - Но войны... - пробормотал Найд непослушными губами, - ведь они кончились более столетия назад!

   - А сколько, по-твоему, живут волшебники? - Темный вдруг повернулся к нему боком и продемонстрировал почти совершенный профиль, чуть подпорченный горбатым носом. - Вот мне - сколько бы ты дал мне лет? Двадцать? Тридцать? Хм, пожалуй, сойдемся на двадцати пяти. А ведь я родился еще до битвы при Вард-ну-Арда!

   Мальчик едва слушал его. "Мтар! Грязный полукровка!" Обидное прозвище ранило его, но он не придавал словам особого значения. Неужели, рассказанное Темным было правдой? Если бы только он мог припомнить больше из своего детства - до того, как... до Чар. Но все, что у него было - осколки разбитого витража, обрывки мелодии из сломанной музыкальной шкатулки, которые не подходили, не составлялись в целое.

   - Кто бы ни были мои родители, - отогнал мучительные мысли Найд, - Ты велел убить их, ты заплатил Чаре, он сам сказал мне! За что?! Что они тебе сделали?!

   Темный снова повернулся в анфас, красивое лицо стало печальным.

   - Я заплатил, да. Но не за убийство, за то, чтобы спасти их! Предатель-ярл не выполнил своего обещания... Мне едва удалось вырвать из его когтей твоего брата и бежать самому.

   Найд не всодил настороженных глаз с мага: он не знал, чему ему верить. Обычно мальчик с легкостью мог сказать, когда кто-то лгал. Но в словах волшебника была доля правды, и он никак не мог определить, насколько велика была эта доля.

   - Ну, сам рассуди, зачем мне, - продолжал Темный, сверкнув лиловым, - было уничтожать сестру по крови? Нет, это светлые нарушили договор! Ручаюсь, в архивах СОВБЕЗа еще хранится документ с подписями Совета Советов, разрешающий резню в Наурмон Вахасин. В своей безумной охоте на ведьм, даже темную, отказавшуюся от силы и соблюдавшую нейтралитет, светлые посчитали угрозой, а с ней - и всю ее семью... Вот видишь, Анафаэль, глупо надеятся, что тебе удастся от них укрыться...

   Сказанное придавило мальчика к земле, как свинцовый груз. Он рухнул на землю рядом с пепельным Джеем и зажал голову ладонями. Черное и белое, свет и тьма казались ему одинаково отвратительными, воняющими падалью и горелым мясом.

   - Пойдем со мной! - Мягкий голос баюкал и обволакивал, был повсюду. - Твоя кровь заговорила в тебе так рано... Последуй ее зову. У тебя большой дар, мой мальчик. Дар, который многое может изменить. Я научу тебя входить в поток, и для тебя не останется больше преград. Я научу тебя летать. Мы вместе изменим эту страшную землю, и создадим блистающий мир будущего... Ты просто должен пойти со мной по своей воле, пойти и посмотеть в зеркало...

   Найд медленно опустил руки. С лица Джея тонкой струйкой бежал пепел, тяжелый, как песок. Еще немного, и его черты станут совсем неузнаваемыми. У парня были карие глаза и смешная привычка сдвигать брови домиком. Голос Найрэ поднялся из памяти бесплотным эхом: "За такой дар, как у тебя, любая сторона даст многое". Голос Темного повторил из восемь лет назад миновавшей ночи: "Один из вас должен пойти со мной. По своей воле. Тогда с вами ничего не случится". Лжец!

   - Лжец! - повторил Анафаэль вслух. - Я не могу вернуть своих родителей и сестру, но у меня еще остался брат! Где он?

   - Он - мой! - зашипел Темный и стал выше ростом. Его тень дернулась, вытягиваясь через всю поляну, накрывая Найда, таща тени от деревьев и валунов за собой, будто солнце и не стояло в зените... Или оно уже садилось? Небо горело красным, путаясь в голых ветвях. Между стволами ходил дым. - Он служит своему Мастеру и не желает ничего другого! И ты будешь служить мне!

   - Никогда! Ты вор и убийца!

   Мастер хихкнул, тени закорчились у его ног:

   - От такого же и слышу! - волшебник махнул рукой. Из рукава его камзола полетел веером по ветру пепел. Удвительно, как много могло его там поместиться! Серые вихри закрутились по траве, вырастая, набухая шершавой плотью... Пока перед Найдом не встали шесть фигур с белыми глазами, поблескивающими во мраке, - он и не заметил, как в лесу успело стемнеть. Или это пепельные люди принесли с собой тьму?

   - Посмотри на них, - раздался смешок мага из-за серых спин, - узнаешь старых знакомых?

   Найд вгляделся в бесстрастные, плоскоглазые лица. По спине пробежали холодные коготки.

   - Ну, что же ты не здороваешься?

   Эрэ и Рунна пожирали его глазами. Горло мальчишки уродовал глубокий разрез, из которого давно вытекла кровь. Рунна, как всегда, склонила голову на плечо, тощие косицы нелепо торчали. Ее руку крепко сжимала мать, другой рукой стиснув на груди разорванную одежду. Чара напоминал неправильно собранную игрушку: правую и левую ноги ему поменяли местами, руки приставили локтями вперед...