Недавно друг вернулся из АТО и рассказывал… - Коллектив авторов

Сам я в рассказы то эти все про Тараса сперва и не верил, да вот пришлось.

Друг с АТО вернулся рассказал. А друг, надо сказать, журналист с цензор. нет, так что слова его брать под сомнения никак не можно. А было это в аэропорту ещё донецком, стояли наши там как вкопанные, ни шагу назад. А сепары десятками тысяч идут на них, а мрут сотнями тысяч (правда). Снаряды рвутся, пули свистят, буратины бегают да огнём жарким поливают воинов земли украинской. Но стоят наши крепко, хоть и закончились патроны, камнями в сепаров кидают. Да как не кинет наш камень с криком «слава Украине» так и падает замертво сепар, а то и двое. Велика сила в словах этих, священная сила!

Да и отбили бы аэропорт, да вдруг…

На полосе на взлетной асфальт пошёл пузырями да и всплывает лодка подводная вся в триколорах да орлах двухглавых.

А надо сказать что московиты давно уж задумывали нэньку Украину захватить да поработить, для того и изобрели чудовище это что не только морем да океаном плыть может, а и степью украинской бескрайней.

Пригорюнились хлопцы наши, а сдаваться никак и не думают, только зубами скрипят, молитвы читают да вышиванки к сердцу прикладывают.

Встал тогда комвзвода на колени, поцеловал Украину в живот, да и говорит:

— Браты, видать и нам помирать пора пришла, не увидеть победы над пуйлом, не покупать пиво по пять гривен на площади красной, не бултыхать ногами в воде в бухте Севастопольской. Но и перед смертью давайте покажем врагу что не москали мы, а воинство славное.

И стал комвзода скакать, а за ним и другие бойцы скачут да кричат громко как львы рыкающие:

— Хто нэ скачэ той москаль!

Замешкалась лодка подводная от патриотизма такого, даже стрелять атомными бластерами прекратила, перископ свой вылупила, да рот от удивления открыла.

Тут слышат хлопцы как на ветру трепещет что-то, словно ястреб крылом по ветру бьёт. Обернулись, да и видят, бежит старый козак Тарас (он до войны легкоатлетом был) шаровары на нём как прапор развеваются, а над головою веслом крутит (он до войны байдарачнеком был) подбежал Тарас к вражине, прыгнул (он до войны прыгуном был), да как треснет веслом лодке той по голове, а удар то мощный (он до войны кузнецом был).

Тут лодка кверху брюхом перевернулась, да давай хвостом бить. Ну тут уж наши подбежали, ногами добили. Достал тогда Тарас нож, да и одним движением брюхо лодке то и вскрыл (он до войны паталогоанатомом был).

Смотрят бойцы, а внутри Шойгу за рулём подводной лодки сидит, а у него за спиной армия Российская прячется.

— Што ж вы хлопцы напали то на нас — спрашивает Тарас (он до войны любопытный был).

— Да вот — отвечает ему Шойгу — Путин нас послал: «идите», говорит «и захватите свободную Украину. Потому что уж очень она свободная». Это теперь мы понимаем что в России то всё плохо, а вот в Украине всё хорошо, а потому как отпустишь нас, враз побежим на красную площадь майдан делать.

— Эх, хлопцы, хлопцы — качает головой Тарас — в плен я вас брать не буду, а отпущу домой, и хоть в слова я ваши и не верю, но уж такова вековая традиция Украинского лыцарства милосердие проявлять.

Так и ушли Русские cо стыда сгорая, и лодку с собой забрали.

А Тарас всех бойцов наших расцеловал, взял своё весло под мышку да и побежал туда, где ещё ждут его помощи.

Недавно друг вернулся с АТО, рассказывал историю. Был у них один служивый, звали его Семёном, а дело было под Дебальцево. Стоял Семён на блокпосту, время уже вечернее было, снег падал, сумерки в ночь сгущались. А ночь тихая такая, говорит, украинская. И видит Семён, что идут на него сепары. В открытую так идут, линией человек двадцать, а может и все тридцать. Ну, он не растерялся и дал по ним залпом из кулемёта. А потом ещё раз. Всех и положил. Семён тогда быстро сбегал до покойников, поглазел на них повнимательнее — все агенты ГРУ. Ну, то что сепары никакие не сепары, а российские военные тогда уже все знали. Вернулся, доложил обстановку начальнику по рации и дальше стоит. К утру должен был ему пересменок прийти.

Ночь уже началась. И смотрит он к тем трупам тень какая-то идёт. А у тени в руке палка такая, копьём называется. Несёт она её на плече, неспешно так. Он кричит «Стой! Кто идёт?», а тень не отвечает. Тогда крикнул он «Слава Украине!» и хотел было из автомата по тени дать, да заклинило. Ну он автомат отбросил, взял гранатомёт, крикнул «Москалей на ножи!», нажал спусковой крючок, а гранатомёт тоже не выстрелил. Выхватил нож, думал в рукопашном бою одолеть, та куда там… рукоять ножа в руках, а клинок на землю упал, да ржавчиной покрылся! Семён и думает: «врёшь москаль, не возьмёшь, не было такого на белом свете, чтобы москаль украинца в честном бою победил!». А сам с блокпоста ни ногой, притаился, выжидает.

А тень ходит по трупам и копьём их тычет. А потом, Семён аж своим глазам не верит, поднимаются трупы и уходят обратно в Логвиново. Страшно стало Семёну. Воевать с детьми, стариками и бабами Семёну не страшно. Воевать с сепарами не страшно. С москалями не страшно. А с призраками боязно. Ну думает, сейчас ко мне подойдёт — дай думаю перед смертью последнюю горилку допью, которую мне кум тайком привёз, да сало доем которое я у батрака на калашников променял. Не отдавать же призраку сало. Залпом горилку добрал, сало жадными кусками доел и смотрит. А тень подняла всех мёртвых сепаров и вслед за ними в Логвиново ушла, а на Семёна такую усталость напустила, что уснул он посту мёртвым сном…

… Разбудили Семёна утром, пришли ребята с пересменки. И видят Семён спит, нож у него в грязи валяется, автомат все патроны расстреляны, последний в стволе застрял и гранатомёт заряженный лежит. Спрашивают, «куда стрелял?», а Семён отвечает, что с вечера взвод сепаров расстрелял, о чем и доложился. А потом призрак пришёл, но он его победить не сумел. Смотрят пересменщики, а у Семёна рожа в сале и бутыль из-под горилки валяется. Подумали они и отправили Семёна к главному командиру Андрию Христопродавченко.

Привели Семёна к главному командиру, поставили перед ним, командир и спрашивает, как это так вышло, что ты солдат украинской армии на посту заснул, да и вверенное оружие попортил. Рассказал Семён свою историю, как есть рассказал, тогда Христпродавченко кивнул и велел остальным из комнаты выйти, а Семёна усадил на стул. Достал из-под стола бутыль японской водки, разлил по плошкам и говорит «видал я этого призрака Семён, да только это никакой не призрак!». А кто это? — удивляется Семён. Это, говорит командир, москальский агент, копьеносец Логинов, он по ночам ходит и убитых москалей из царства мёртвых в царство живых ведёт. Испугался тогда Семён и спрашивает, а как же нам тогда воевать-то с этим Логиновым, это ведь если каждый свидомый украинец убьёт ну хотя бы по 10 москалей, то Логинов их всё равно оживит. А это, говорит Христопродавченко, не наше с тобой дело. Вот тебе мой приказ Семён, вот тебе грамота скрепленная печатью тризуба, в ней вся правда сказана, про нашу с тобой беду. Сегодня же бери провиант, сапоги получше, шинель поудобнее, да иди в Киев к самому Петру Порошенко, расскажи, как мы тут, да грамоту мою передай. «Есть!» — сказал Семён, допил японскую водку, да и ушёл от командира.

А на следующий день Дебальцево сепары захватили, всё искали, есть ли среди них такой Семён, да не нашли. Поздно уже искать было. Вот как дойдёт Семён до Петра Алексеевича, как всё правду ему расскажет, да как покажет грамоту от командира Андрия Христопродавченко, так сразу наши и победят.

Недавно друг вернулся с АТО, рассказывал историю. Стояли они как-то с хлопцами на заставе под Углегорском. Светало. Стелился сырой туман. И вдруг слышат со стороны сепаров доносится такое мерное «бом-бом-бом» и приближается потихоньку. А не видать ни черта. Как будто кто-то в барабан бьёт, а теперь слышно и позвякивание в ритм и вроде как мычит кто-то в такт носом. С нами вояка один был бывалый — Еміліан звать, так он как это заслышал, сразу лицом побелел и назад попятился. «Тикать надо, хлопцы», — говорит. Мы его спрашиваем да в чём дело. А он — «то не чечены и не осетины, то идут самые лютые рашистские звери — буряты. Из батальона „Абай Гэсэр“. А в бубен бьёт их самый верховный шаман и жрец. Тикайте, братцы, тикайте». Сказал так и дал дёру, его даже остановить не успели. Убежал Еміліан, скрылся в тумане, а через минуту с той сторону, куда он дёрнул крик его дикий, хруст костей, волчий вой и опять бубен лупит всё ближе.