Сара Дессен - Луна в кармане

неспешно перевернула страницу.

- Плохо.

- Это – последнее лето, когда я здесь работаю, - произнесла Морган, надевая фартук. – Говорю

тебе.

- Я в курсе, - блондинка снова перелистнула страницу.

- Я серьезно, - Морган подошла к автомату с содовой, наполнила стакан льдом и налила

газировки. Выпила, затем обвела кафе безнадежным взглядом. Заметила меня. – Все в порядке?

- Да.

- Она племянница Миры, - пояснила блондинка. Морган посмотрела на меня с новым интересом в

глазах, приподняла брови.

- Правда?

- Ты же помнишь, Норман нам о ней говорил, - блондинка отложила журнал и внимательно

уставилась на меня. – Дочь Кики Спаркс, ты можешь в это поверить?

- Не могу, - ответила Морган, улыбнувшись. – А как тебя зовут?

- Коли, - отозвалась я. Ладить с новыми знакомыми мне никогда не удавалось, так что лучше

занять оборонительную позицию.

- А что это за штука у тебя в губе? – бесцеремонно поинтересовалась блондинка. – Она стремная.

- Изабель, - Морган метнула на нее предупреждающий взгляд. – Сколько тебе лет, Коли?

- Пятнадцать.

Морган заправила прядь волос за ухо. На правой руке у нее было тонкое колечко с небольшим

бриллиантом, пускающее солнечные зайчики.

- И надолго ты к нам?

- Только на это лето.

- Заказ готов! – крикнул Норман из кухни.

- Это замечательно, - сказала Морган. – Мы как раз соседи. Может, как-нибудь в кино вместе

сходим, или еще куда.

- Конечно, - тихо отозвалась я. – Это было бы…

- Готово, - блондинка поставила контейнер с моим заказом передо мной. – Кетчуп внутри.

Пятнадцать восемнадцать.

- Сейчас, - я протянула ей двадцатку. Она повернулась на каблуках и пошла к кассе.

- Передай Мире привет от меня, - улыбнулась Морган. – А еще, что я приду завтра на «Тройную

угрозу».

- «Тройная угроза», - повторила я. Очередная поклонника поединков? Не мое дело. – Хорошо,

передам.

- Сдача, - Изабель высыпала несколько монет в блюдце для сдачи.

- Спасибо.

Она встала возле Морган, все еще не сводя с меня глаз.

- Могу я кое-что сказать тебе?

- Нет, - понизив голос, произнесла Морган. Я ничего не ответила.

- Эта штука у тебя в губе, она омерзительная, - девушка сморщила носик, произнося это.

- Изабель! – с нажимом сказала Морган голосом мамочки. – Прекрати.

- И в следующий раз, когда будешь красить волосы, - продолжала та, не слыша ее, - тебе стоит

попробовать сделать их одного цвета. Я уверена, что твоя мама сможет заплатить за визит к

профессионалу…

- Изабель, - Морган схватила ее за запястье, затем взглянула на меня. – Коли, - произнесла она так,

словно знала меня, - просто не слушай…

Но я не захотела узнать, что она собирается сказать дальше, я просто не могла. Вместо этого я

развернулась и выскочила за дверь, сжимая в руках контейнер с заказом. Много лет я училась

справляться с ситуациями вроде этой, так что нет ничего страшного в том, что это снова случилось.

Нужно просто уйти – как я делала миллион раз.

Но сейчас почему-то это далось мне не так легко, как прежде. Я стояла на парковке перед

«Последним шансом» в свете фонарей с салатом и луковыми кольцами в контейнер и понимала,

что больше не голодна. И вообще я – уже словно бы и не я. Как будто эта девушка, которая

пришла сюда с полчаса назад, исчезла, а вместо нее появилась старая я – больше в размерах и на

год младше. Как будто я вернулась в свое детство, когда мы с Чейзом Мерсером сидели возле

восемнадцатой лунки на поле для гольфа, а потом…

Когда я вернулась к дому Миры, я не плакала. Знаете, бывают такие моменты, когда ты просто не

можешь плакать. Легче мне не становилось, но я радовалась тому, что хотя бы не реву. Я даже не

была знакома с этой блондинкой Изабель, но она вела себя так, словно на мне висела табличка

«Пни меня». Все чаще мне казалось, что эта надпись преследует меня не только дома или в

школе, а вообще везде, куда бы я не пошла. Это несправедливо, подумала я, но, в конце концов,

ее слова ничего не значат. Так же, как и она сама для меня, а я – для нее.

Мира сидела перед телевизором, когда я вошла. На ней были пушистые синие тапочки, а кимоно

сменилось на застиранный выцветший халат.

- Коли? Это ты?

- Да.

- Ну как тебе?

Я бросила взгляд на свое отражение в зеркале в полный рост: черные волосы, пирсинг,

подогнутые джинсы и черная кофточка с длинным рукавом (пусть там и стояла летняя жара).

Изабель возненавидела меня с первого взгляда – и не потому, что я была толстой. Просто она

могла это сделать.

- Коли? – снова окликнула меня Мира.

- Да. Твой салат здесь, - я вошла в комнату и протянула ей контейнер. Тетушка открыла его и

положила в рот колечко латука.

- Ох, обожаю, как они его готовят. Норман всегда берет мне немного, если есть возможность. Это

чудесно. А ты что взяла?

- Бургер и чипсы. Вот сдача, - я положила деньги на столик перед ней. На столике стояли две

тарелки, два стакана и салфетки.

- Спасибо. Присядь, давай поедим. Я так проголодалась.

Кот Норман вылез из-под дивана, запрыгнул на столик и сунул нос в контейнер.

- Я не так уж хочу есть, - отказалась я.

- Плохой кот, - тетушка отодвинула салат в сторону, а для меня добавила: - Но ты же ничего не ела

с утра! День был такой долгий…

- На самом деле, я устала, - сказала я ей. – Наверное, просто пойду.

- О, - Мира отложила вилку. – Что случилось?

- Ничего, - ответ пришел сам по себе, будто рефлекс.

- Точно?

Я вспомнила Изабель, ее прищуренные глаза. Вспомнила маму в ярко-розовом спортивном топе и

шортах. Подумала о том, какое меня ждет лето.

- Точно.

- Ладно, - медленно проговорила тетушка, словно сомневаясь в моих словах. – Ты, должно быть,

утомилась.

- Да, - я направилась к выходу из комнаты, все еще держа коробочку с остывшим бургером в

руках. – Это правда.

- Ну тогда спокойной ночи, - пожелала Мира. – А если передумаешь…

- Хорошо. Спасибо.

Кот Норман уселся рядом с ней, и тетушка сделала включила звук у телевизора – там начался

очередной поединок, толпа что-то вопила и скандировала. Я пошла наверх, в отведенную мне

комнату.

- Коли!

Не утро. В комнате темно. Яркая желтая луна висит в небе за окном прямо над домом.

- Коли!

Я села в кровати, на секунду забыв, где нахожусь. Затем все вспомнилось: поезд, Норман,

поединок по телевизору, советы красоты от Изабель. Глаза были сухими, но ресницы склеились –

видимо, я плакала во сне. Хорошо, что сейчас перестала.

- Коли? – это голос Миры, тетушка зовет меня откуда-то снаружи. – Милая, у тебя компания!

- Компания?

- Да. Спустись, пожалуйста, - по двери аккуратно постучали, затем послышались удаляющиеся

шаги. Может, я все еще сплю?

Натянув джинсы, я открыла дверь и спустилась вниз в залитую лунным светом гостиную. Это,

должно быть, какая-то шутка – у меня и дома-то не было компании, так откуда ей взяться там,

куда я приехала меньше, чем сутки назад?

От сна меня еще покачивало, и все казалось каким-то не настоящим. Почти спустившись вниз, я

увидела чьи-то ноги у входной двери – кто-то в сандалиях стоял, прислонившись к косяку. Еще

пара шагов – и я увидела колени, затем ноги целиком, а потом и тонкие запястья. Еще два шага – и

вот я вижу светлые волосы, пухлые шубы и глаза, прищуренные на меня. Я так и застыла на месте.

- Привет, - сказала Изабель. Она стояла, скрестив руки на груди. – Есть минутка?

А мне-то казалось, что всех девчонок, вроде нее, я оставила позади хотя бы на это лето.

- Просто пришла поговорить с тобой! – возмущенно воскликнула она, словно я попыталась

прогнать ее. Затем она сделала глубокий вдох и огляделась по сторонам. Это ее как будто бы

успокоило. – Не против?

Не зная, что сказать, я выдавила лишь:

- Ладно.

Она повернулась и вышла на крыльцо, мне не оставалось ничего, кроме как последовать за ней.

Остановившись возле нее, я поняла, что она еще симпатичнее, чем мне показалось вначале: лицо

в форме сердечка, большие голубые глаза и чистая кожа без единого намека на изъяны. Теперь

мне стало еще проще относиться к ней плохо.

- Слушай, - внезапно заговорила она, - мне жаль, ясно? – она произносила это как-то воинственно,

словно это я нападала на нее. Я только посмотрела на нее.

- Что? Чего еще тебе надо?

- Изабель.

Морган вышла откуда-то из тени. Ее лицо было недовольным.

- Мы с тобой не об этом договаривались.

- Это почти то же самое.

- Давай-ка так, как я сказала. Хотя бы сделай вид, что говоришь искренне.