Крысиными тропами. Том I - Олег Александрович Волков

Это же, это же… Пальцы задрожали, Виант нервно захлопнул тетрадь. Велика вероятность, что ему придётся удирать от погони со стрельбой и собаками как в кино. Так ведь и убить могут. Как рассказывали бывалые сидельцы, солдату-срочнику за поимку беглого зека полагается десять суток отпуска, не считая дороги до родного города и обратно. А это очень, очень ценный приз, который с лихвой перевешивает никчёмную жизнь беглеца. Для Агронома застреленный при рывке зек куда как меньшая головная боль, нежели осуждённый, который благополучно сделал ноги. А что потом?

Даже если он успешно удерёт и от собак, и от солдат-срочников, которые только и мечтают об отпуске, то ему всё равно придётся уходить от погони всю оставшуюся жизнь. Придётся как-то обзаводиться фальшивыми документами, как-то зарабатывать на элементарное существование и каждый раз пугливо вздрагивать при виде полицейской машины с мигалками или даже стука в дверь. Такая штука, как справедливость, поиск настоящих похитителей тринадцати миллионов долларов, отойдёт на задний план. Легко мечтать о мести, когда кормёжка три раза в день и койко-место в тёплой казарме тебе гарантированы. А если нет?

Это звучит как парадокс, но… Николай Павлович, или кто он там на самом деле, предложил ни много ни мало, а самую настоящую альтернативу. Да, дело мутное и воняет грязными подштанниками. Да, риск. Вот, только это ещё нужно выяснить, где риск больше – на секретном правительственном задании, или при попытке перебраться по ту сторону забора с колючей проволокой и вертухаями на вышках. В конце концов в каком же ещё качестве его можно использовать, если не на должности системного администратора или иного специалиста по компьютерам? Ну не в качестве прачки, в конце концов. А там, где есть компьютер, там обязательно найдётся Интернет, вожделенная Всемирная паутина. А там, где есть Сеть, то…, сердце бешено заколотилось, Виант провёл ладонью по влажному лбу, у него появится возможность найти справедливость, настоящих похитителей злосчастных тринадцати миллионов долларов.

От волнения трясутся руки. Виант едва-едва сумел аккуратно запихать «Справедливость» обратно в тайник и поставить на место кафельную плитку. Так и хочется рвануть со всех ног в административное здание, схватить Николая Павловича за грудки и выразить ему согласие. Виант кое-как натянул на руки хлопчатобумажные перчатки. Только не стоит торопиться, да и заблуждаться тоже. Кем, кем, а другом Николай Павлович никогда не был и вряд ли когда-нибудь станет. А пока самое время вытащить из сушилок сухое бельё, загрузить на их место влажное, достать из стиральных машин чистое и вновь загрузить грязное. Работа, что б её.

Только, как выяснилось на следующий день, майор, или кто он там на самом деле, и сам горит желанием услышать ответ. Прямо в столовой, когда Виант едва-едва успел проглотить порцию перловой каши и залить её жиденьким чайком, Кепка передал ему требование Агронома явиться к нему в кабинет. Как и в прошлый раз, начальник колонии лично проводил Вианта в подвал в комнату для допросов.

В народе недаром говорят: утро вечера мудренее. За ночь Виант остыл и взял себя в руки. На нетерпеливый вопрос Николая Павловича он для вида немного поломался и ещё раз потребовал уточнить условия сотрудничества.

– Хорошо, – недовольно фыркнул Николай Павлович. – В случае выполнения очень важного государственного задания я уполномочен гарантировать вам пересмотр вашего дела и полную амнистию в связи с исключительными заслугами перед Российской Федерацией. Так вы согласны, наконец?

Майор, или кто он там на самом деле, взвинчен и напряжён, как бык при виде красной тряпки. Похоже, ему самому позарез нужно согласие Вианта.

– Если я правильно вас понял, то вы собираетесь использовать меня в качестве системного администратора, хакера или геймера?

– Да, да, это так, – Николай Павлович торопливо кивнул. – Вам придётся работать с компьютером. Да, именно с компьютером.

– Хорошо, чёрт с вами, я согласен, – на едином дыхании выпалил Виант.

Кажется, будто стены, пол и потолок камеры для допросов пошли рябью нереальности, а Солнце за окном на миг погасло, но тут же вновь вспыхнуло с новой силой. Виант скрестил пальцы наудачу. Столь важное и опасное согласие дано. Всё остальное в руках господа.

Николай Павлович облегчённо улыбнулся, как мошенник, которому, наконец-то, удалось впарить доверчивому лоху бутылочку воды из-под крана под видом чудодейственного эликсира от всех болезней.

– Отлично, уважаемый, – Николай Павлович захлопнул ноутбук, – вы не пожалеете. А пока, увы, вам придётся немного подождать. Будь моя воля, то я забрал бы вас прямо сейчас. Но, увы, бюрократия, – Николай Павлович развёл руками.

Виант машинально кивнул. Фраза «вы не пожалеете», едва не вогнала его в уныние. Ну точно из лексикона мошенников на доверии. Зато слова о бюрократии, как ни странно, вселили уверенность. Любая разводка обычно начинается сразу. А так его освобождение и в самом деле пройдёт через громоздкий государственный аппарат.

– До встречи, уважаемый, – Виант на прощанье улыбнулся.

Нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Хотя, наверное, ждать, всё же, хуже. Когда кого-то догоняешь, то, по крайней мере, видишь перед собой цель. Заодно прикидываешь собственные возможности и время, когда, наконец, сможешь догнать. Либо, как вариант, можно полностью отказаться от погони. Ожидание же изводит сплошной неизвестностью и непредсказуемостью. Особенно когда от тебя лично ничего не зависит. Причём не только от тебя, но и от надзирателя в длинном тюремном коридоре и даже от начальника тюрьмы.

Виант перевернулся на другой бок. Господи, чем бы ещё заняться? Старинная добротная шконка под ним даже не скрипнула. Кажется, будто скука обхватила горло длинными костлявыми пальцами и принялась сжимать его. Причём очень долго, почти незаметно, но верно и неотвратимо. В душе тлеет крошечная надежда на день недели. Виант сморщил лоб, кажется, сегодня понедельник. Вчера и позавчера, то есть в субботу и в воскресенье, в некотором смысле было легче. По выходным дням ничего не происходит, а потому и ждать не имеет никакого смысла. Другое дело понедельник, начало новой трудовой недели. Важные начальники возвращаются в большие кабинеты и принимают серьёзные решения.

Из груди вырвался тяжкий вздох, Виант перевернулся на спину. Господи, как же скучно. Как транзитному заключённому в камере для временного содержания ему не полагаются даже старые журналы и книги. А вдруг поступит приказ с вещами на выход? По этой же причине в камере-одиночке, в закутке три