Поединщик-2. Отмеченный молнией - Роман Владимирович

– Нет. Я еще не был дома.

– Что у тебя с рукой?

Ее пальцы повисли в воздухе, будто она боялась к нему прикоснуться.

– Повредил на работе.

Их опять накрыло ледяным куполом молчания. Риордану, как мужчине, следовало первому взломать этот лед.

– Ну, раз я не прочитал твоего письма, может быть, расскажешь, о чем в нем говорилось?

Парси встряхнула головой, как будто набиралась решимости. Это было похоже на первый шаг в обжигающе-холодную прорубь.

– Маркиз Эверт сделал мне предложение.

– Какое? – Тупо спросил Риордан.

– Руки и сердца.

– Погоди, ты сказала Эверт? Ха-ха. Этот забавный пьяница?

Парси обиженно поджала губки.

– В тебе говорит ревность, Риордан. Он занимает видное положение при королевском дворе Фоллса.

– Да, да, и еще мечтает жениться на северянке. Он поведал мне о своих планах. Мы знакомы. И что же ты ему ответила?

Парси опустила глаза.

– Понимаешь, Риордан, стать маркизой – это то, о чем может лишь мечтать девушка моего положения.

– Пон-нятно, – процедил он. – А тебя не смущает, что он предложил тебе руку и сердце в таком состоянии, что не мог вспомнить поутру, к кому именно он пытался посвататься? Его самого это чрезвычайно забавляло.

В этот момент штора, за которой находился проход в апартаменты фрейлин чуть приоткрылась, и Риордан увидел, что за ней скрываются несколько девушек, глаза которых пылали пламенем любопытства. Несомненно, подробности их разговора облетят через несколько минут все закоулки девятого подъезда. А еще через день об этом будет судачить весь Глейпин. Парси стала героиней месяца для всех остальных фрейлин. Она сумела поймать жар-птицу взмахами своих длинных ресниц. А он, Риордан, превратился в неудачливого любовника. Таких не жалеют. Над ними смеются.

На лице Парси появилось оскорбленное выражение.

– Ревность ослепила тебя, Риордан, и ты клевещешь на достойного человека.

Риордан обреченно вздохнул. «Ну, вот, она его уже защищает. И перед кем? Передо мной»!

– Маркиз буквально на следующий день повторил свое предложение, – продолжала Парси. – И я… согласилась.

– Это уже понятно. Значит, ты будущая маркиза?

Теперь уже Парси вздохнула. Но в ее вздохе, вместе с тревогой насчет будущего, прозвучала надежда на новую прекрасную жизнь.

– Знаешь, Риордан, так будет лучше для нас обоих. Ты бы никогда не смог принадлежать мне полностью. Я уверена, что тебя самого ждет будущее, полное славы и успеха. Но обручиться с тобой все равно, что обручиться с ветром. Я была бы несчастна и сделала бы несчастным тебя. Женщины это умеют.

– Благодарю за утешения, – усмехнулся Риордан. – Не то, чтобы я в них нуждался, но греет душу. От себя хочу пожелать тебе самого наилучшего. Стать маркизой. Придворной дамой. И вообще, всего, что пожелаешь. Спасибо тебе огромное за нежность и любовь, которую ты мне дарила. Прощай.

Он отвесил ей самый низкий поклон, на который был способен. В ярких глазах Парси блеснула слезинка, ее рука дернулась к нему, но тут же остановилась. Риордан повернулся и, невольно чеканя шаг, пошел прочь из девятого подъезда.

Он не успел сделать и десятка шагов, как его окликнул один из стражников. В его руках была шпага Риордана, которую тот забыл в прихожей. В глазах караульного читалось сочувствие.

Риордану не потребовалось недели отпуска, которую ему предоставил Накнийр. Через три дня он вошел в приемную визира. Еще немного бледный и исхудавший после ранения, но в новом черном камзоле, который идеально сидел на его худощавой фигуре.

– Отлично выглядите, господин Риордан, – отметил Фран, уже полностью заменивший секретаря визира в его повседневных обязанностях.

Молодой агент смотрел на Риордана с любопытством и восхищением. Подробности поединка с Войтаном, конечно же, уже облетели всю канцелярию тайной полиции.

– Шутишь?

– Ни в коем случае. Бледность вам даже к лицу. Зато глаза светят, как два фонаря.

– Что же, благодарю за добрые слова. Его светлость у себя?

Не прошло и минуты, как Риордана пригласили в кабинет к визиру. Накнийр что-то бегло писал на листе с гербовой печатью. Когда секретарь приблизился, визир подтолкнул документ к нему со словами:

– Вот, прочти.

Это было письмо к князю Ильсингара. В нем визир выражалась соболезнования по поводу гибели одного из дворян княжества. В качестве причины смерти приводилась «случайная ссора по невыясненному поводу». Виновника обещали покарать по всей строгости закона. После россыпи любезностей и надежд на то, что этот трагический эпизод не охладит теплые отношения между двумя странами, визир просил передать свои соболезнования родителям этого чрезвычайно одаренного юноши.

– У вас прекрасный слог, ваша светлость, – прокомментировал Риордан.

– Ты находишь?

– Вне всяких сомнений. И очень прошу вас не быть строгим судьей к слогу той бумаги, которую я вас попрошу прочесть, – с этими словами Риордан достал из нагрудного кармана вчетверо сложенный лист и почтительно положил его перед визиром.

Тот едва глянул на содержимое, как брезгливо отпихнул бумагу от себя и грозно воззрился на своего подчиненного:

– Ты белены объелся? Или рассудок после ранения помутился?

– Ни то не другое. Я в здравом уме.

– Если ты из-за этой девчонки…

– Она тут не при чем, ваша светлость, – быстро перебил Риордан патрона. – Скорее она оказала мне услугу. Теперь я не в ответе за ее судьбу. Так что Парси не виновата в том, что подарила мне свободу.

– Проклятье, – Накнийр в сердцах саданул кулаком по полированной поверхности стола. – Ты распутал сложное дело. Завершил его так, как было нужно. Я собирался доложить о нем лично Вертрону. Про награду уже упоминалось. Это бы сразу восстановило твою репутацию, а заодно запечатало пасти всем твоим недоброжелателям. И в тот момент, когда я собирался поставить во всем точку, ты заявляешься и с сияющим видом кладешь мне прошение об отставке. Это нарушает все мои планы, дружок. А я, признаться, имел на тебя определенные виды. В долговременной перспективе.

– Ваша светлость, мне никогда не стать таким хватким, как Магат или таким въедливым, как Сирсонур. Да, наверное, у меня есть способности. Но они другого рода, чем те, которые требуются на