Элина Гончарова - Рута

— Пусть войдет, — распорядился Дийкстра.

Ведьмаки молча обнялись. Эскель выглядел усталым и подавленным.

— Если верить некоторым источникам, — Дийкстра постучал по лежащему на столе письму. — У тебя есть что-то важное для Геральта.

— Да… Понимаешь, брат, Йеннифэр жива…

— Где она?

— Не знаю. Знаю, что не погибла.

— Зато я знаю у кого можно это выяснить! — сказал граф, поворачивая голову каменной саламандре, украшающей камин.

Медленно и шумно отъехав в сторону, камин открыл довольно большой проход.

— Я не пойду, — твердо произнес Эскель.

Лицо его ничего не выражало, но Геральт видел, что дается ему это с большим трудом.

Взяв факел и запалив его от свечи, Дийкстра вошел в проход. Геральт последовал за ним. Несколько раз свернув, затем спустившись вниз и опять поднявшись, проход вывел на небольшую площадку. Пошарив по стене рукой, граф нашел нужный камень, нажал на него и открылась потайная дверь. Ведьмачий медальон заплясал, как бешеный. Вошли в светлую круглую комнату, еще поднялись по лестнице и очутились в небольшом помещении без окон. На стенах трещали факелы, и освещали бледное лицо измученной женщины, сидящей в высоком кресле и закованной в браслеты и металлические кандалы. Не сразу ведьмак узнал в ней Даму Ложи Фрингилью Виго.

— Мы взяли ее когда, она пыталась внушить Эскелю необходимость моей ликвидации, — пояснил Дийкстра.

— Здравствуй, Фрингилья, — тихо произнес Геральт.

Чародейка подняла на него красные, припухшие глаза и слегка кивнула. Сердце ведьмака сжалось. Сейчас перед ним сидела не Дама Ложи, а обычная измученная женщина, которая когда-то была ему не безразлична. Словно поняв его терзания, она грустно улыбнулась и протянула руку. Двимеритовый браслет слегка позвякивал на трясущейся руке. Встав на колено, ведьмак успокоил ее в своих ладонях.

— Прошу тебя, скажи, — начал он, с трудом проглотив ком, мешающий говорить, — Где Йеннифэр?

— Я не знаю, — ответила Фрингилья, слабым голосом. — Знаю только, то что жива и теперь другая.

— Что значит: другая?

— Птица. Черная чайка… Она была рядом, но ты не замечал. Однажды чайка сразилась с совой, чтобы спасти тебя.

Ведьмак и граф переглянулись, вспомнив случай на Теодуле. Должно быть Филиппа была в ярости!

— Я действительно, хотела твоей смерти Дийкстра, — обратилась она к Энкелею. — Но не потому, что Ложа так решила, а потому что не вижу другого способа прекратить войну. Мне не нужна власть, я сыта ею по горло, но мне не безразлично — погибнет мир или нет.

Граф удивленно взглянул на нее, взял табурет и поставив рядом с креслом тяжело на него опустился.

— Ты вторая, кто сообщает мне о гибели нашего мира, в случае продолжения мною войны с Реданией. Не понятно, по какой причине должно сие произойти. Может, объяснишь?

— Что бы ты там себе не думал, силы наши примерно равны, и я не имею в виду армию. В этой войне участвуют почти все чародеи нашего мира. Исключение составляют только Борисий и Цири. А теперь подумай, может ли подобное столкновение привести к катастрофе?

— Но ведь в Нильфгаардской войне тоже приняли участие все чародеи?

— Магия не стоит на месте. Именно война с Нильфгаардом подсказала, как из нее можно сделать невероятной силы оружие, если части объединить в одно целое. И ты не хуже меня знаешь о чем речь! Битва в Соддене — детские игры, по сравнению с нынешними возможностями.

Не надолго задумавшись, Дийкстра спросил с усмешкой:

— Филиппа ведь тоже знает о катастрофе?

— Конечно.

— Ну, тогда, отдайте Реданию, и я гарантирую Ложе безопасность.

Фрингилья тяжело вздохнула и покачала головой. Зная Филиппу такой, какой она стала, даже предположить, что она уступит Дийкстре озаботившись возможными последствиями, было не мыслимо.

— Но ведь Филиппа — не вся Ложа! — возразил граф на ее не высказанные сомнения.

— Но ведь граф Гувот — не весь Совет армии Трех Королей! — усмехнулась в ответ чародейка. — Ваша с Филиппой битва за власть, за Реданию и за старые обиды бывших любовников, может обернуться крушением мира, но разве вас это остановит?

Дийкстра встал и медленно прошелся по комнате, поглаживая гладковыбритый подбородок. Для его большой фигуры это помещение было слишком маленьким и тесным, поэтому дойдя до стены он остановился и замер погруженный в свои мысли. Наконец, он повернулся, подошел и снова опустился на табурет. Улыбнулся.

— Если ситуацию нельзя изменить, ее следует заставить работать на себя.

Он сделал долгую паузу. Ведьмак и чародейка спокойно ждали продолжения.

— Скажи-ка мне Фрингилья, — продолжил он. — Кто еще из вашей дивной Ложи, так же как и ты озабочен спасением мира?

— Только те кто доверяет Борисию, — ответила она. — В том то и дело, что есть те кто верит ему, а есть — кто не верит. Филиппа, к примеру, считает, что выдумал эту катастрофу, лишь бы остановить войну.

— А кто думает иначе? Ну, кроме тебя разумеется.

Чародейка услало на него посмотрела и усмехнулась.

— Да, ладно, тебе, — улыбнулся граф еще шире. — Это, в общем-то, ни какой не секрет. Я знаю, как трепетно относится к монаху твоя подружка Ассирэ. А, близкий друг Марата и Борисия, Вадилим уж наверняка оказал свое влияние на мировоззрение Маргариты.

— К чему ты ведешь? — насторожилась Фрингилья.

Опять выдержав театральную паузу, Дийкстра полез за пазуху и извлек свиток. Ни чего не говоря, он протянул его чародейке. Она удивленно приняла его, прочитала и подняла на графа недоверчивый взгляд.

— Это письмо от Борисия. Его подлинность может подтвердить Геральт, он, кстати, мне его и принес.

Она перевела взгляд на ведьмака, он утвердительно кивнул.

— Не могу сказать, что я безоговорочно доверяю монаху, — продолжил граф, — но и не верить оснований у меня нет. Его предложение, в принципе, меня устраивает… Единственное условие: в новый Совет Чародеев должны войти Борисий и три Дамы Ложи, как минимум.

— А твои мальчики не будут против? — спросила с усмешкой чародейка.

— Я смогу убедить их в целесообразности такого решения. Проблемы могут возникнуть с твоими девочками!

Фрингилья задумалась. Теперь Дийкстра ждал, стараясь не мешать ее размышлениям.

— Если Борисий войдет в Совет — я и Ассирэ примем твое предложение, но за Маргариту говорить не могу.

— И не надо, — улыбнулся граф довольной улыбкой. — Мне нужно некоторое время, чтобы встретиться с монахом, поэтому, прошу тебя, потерпеть еще немного заточение.

Вернувшись в библиотеку, граф распорядился принести обед прямо туда. Пока слуги накрывали стол и несли еду, он отдал несколько распоряжений Велору по организации встречи с Борисием. Все это время ведьмак сидел в кресле и ждал, так как Дийкстра попросил его остаться и разделить с ним трапезу. Геральта мало занимало происходящее вокруг, он полностью погрузился в свои мысли.

Йен жива! Она была рядом, спасла ему жизнь! Почему он так легко, поверил в ее гибель? Ведь они Предназначены друг другу: если умрет один, то и другому не жить.

«…если только того д'йини, что привязал нас друг к другу не сцапает чародей, знающий — чтобы гений обрел максимальную силу, следует аннулировать все ранее выполненные им желания».

Он закрыл глаза. Слова Йеннифэр звучали в его воспоминании, словно эхо. За словами в памяти возник ее образ, ее глаза. Фиолетовые, горящие, любящие…родные… Сердце сжалось, к горлу подкатил ком.

Спокойно! Самобичевание, копание в чувствах, желаниях — это потом. Сейчас надо продумать дальнейшие действия.

«…Правильное решение не лежит на поверхности, надо потрудиться, чтобы его найти…»

— Геральт! Заснул?

— Нет. Задумался.

— Тогда давай к столу, — позвал Дийкстра, наполняя тарелку. — На сытый желудок думается легче.

Геральт встал, посмотрел в окно. Башня Плача упиралась острым шпилем в голубое, бездонное небо, в котором ласточки и стрижи носились на головокружительной скорости.

— Не бери в голову. Посидит еще немного.

— Я думаю не о Фрингилье, а о Руте с Инсоном, — ответил ведьмак, усаживаясь за стол.

— Об этом я и хотел с тобой поговорить.

Дожевав кусок мяса и запив вином, граф продолжил.

— Если мои переговоры с Борисием будут удачными, в чем собственно я не сомневаюсь, мы сможем Фрингилью обменять на всех троих.

Ведьмак удивленно взглянул на графа.

— Она вернется и приведет с собой Ассирэ. Если я ее просто отпущу, возникнут подозрения, а так и Руту с Мирандом вернем, и внедрим ее обратно.

— А ты не думал, что если Дамы откажутся от обмена? — спросил Геральт, предчувствуя неладное.

— Конечно, думал. Но давай будем решать проблемы по мере их поступления. Тебе нужна Рута, а мне — зверь.