Королева Ветров (СИ) - Кир Валери "Найтари"

— А…

— Я твоя начальница пока, так что считай, что у тебя отпуск, — Зефир развела руками. — Так как за мной присматривать не надо.

Тарталья рассмеялся, но кивнул.

— Присмотришь за Мондштадтом? — обернувшись к Дилюку, серьезно спросила женщина.

Мужчина поджал губы, выражая готовность.

— Думаю, Джинн все объяснит Барбатос, но… будьте внимательны и берегите себя там.

— Обязательно, — Рагнвиндр прижал руку к груди и кивнул.

— Ой! Катализатор! — дернулся Беннет.

И вслед за ним остальные глянули на артефакт, который все еще не выпускал из рук Итэр, — тот начал медленно таять.

— Красивый все-таки катализатор, — с нотой печали вздохнул Тарталья, наблюдая вместе со всеми, как тот испарялся.

— Когда вернусь, могу попробовать его повторить, — предложила Зефир с улыбкой, на что мужчина рассмеялся и согласно кивнул.

Он бы не отказался от такого божественного артефакта к себе в коллекцию.

— Вам пора, — вздохнула с сожалением, а после мягко улыбнулась женщина. — Удачи вам. И берегите себя.

— До скорой встречи, — с теплом ответил Итэр и кивнул, прежде чем с остальными ребятами исчезнуть золотой пылью, оставляя мир богини и…

Просыпаясь в реальности.

— Итэр!! Ты, наконец, очнулся!! — первым встретил его вопль Паймон. — Паймон так испугалась! Когда ветер унес ее, она пыталась вернуться, но тут все закрыл щит! Паймон волновалась! А когда щит спал, то Паймон нашла тебя на полу, и… и… Итэр!..

Юноша поморщился от всхлипов и визга фейки, но не отстранил ее, а устало выдохнул и потрепал напарницу по голове, пытаясь успокоить. Хоть Зефир и раскрыла тайну его спутницы, и он умерил немного подозрение к той, но безоговорочного доверия между ними еще не было.

Сейчас он мог довериться только Зефир.

Итэр присел и осмотрелся — остальные тоже приходили в себя и поднимались.

Рядом с ними сидел лишь Барбатос, что-то тихое наигрывая на лире. А на его коленях… лежала маленькая птичка, сотканная из бирюзовых ветров, на которую божество смотрело с нежностью и тоской.

— Это… — поднявшись, Итэр поспешил к Архонту. А Паймон, вытирая ладонями щеки от слез, поторопилась за ним.

— Да, это Зефир, — кивнул Барбатос, не отрывая взгляда.

— А… где остальные боги? — помотав головой, юноша отметил, что здесь, на руинах в центре подземелья кроме них никого не было.

— Они ушли. Моракс проверять следы Ордена Бездны и уничтожать те. Андриус хоть и хотел забрать Зефир, но было нельзя, пока вы не вернулись. Поэтому он пошел подготовить свою обитель, чтобы там принять сестру, — спокойно, но с едва заметной тоской говорил Архонт.

— Мне надо будет поговорить с Мораксом и все передать ему, что говорила Зефир и… — серьезно произнес Итэр. — А потом… я хотел бы…

Барбатос улыбнулся и вскинул голову, смотря на Путешественника яркими и невероятно глубокими глазами — сколько раз Итэр смотрел в глаза Зефир в ее образе барда, но… взгляды ее и ее сына сильно разнились. Как их оттенки цвета, так и глубины.

— Ты всегда можешь навестить ее.

Юноша с облегчением вздохнул. Хоть Зефир и приглашала его в свои сны, но… проводник-то Барбатос. Вдруг бы он не согласился.

— Но сейчас вам всем нужен отдых. Хороший, на пару дней, — Архонт внимательно глянул на людей, которые окружили его. — Я верну вас по домам, но сначала позабочусь о Зефир, передав ее Андриусу.

— Мы подождем, — с пониманием кивнул Итэр.

— Все равно уже никуда не торопимся, эх, — Тарталья потянулся, пытаясь разогнать из мышц усталость.

Хоть, оказывается, они все это время проспали, но лежали-то на холодном каменном полу кто как.

Барбатос еще раз окинул всех внимательным взглядом, спрятал лиру в искрах и, аккуратно подхватив дух Зефир на ладони, исчез из подземелий, оставив после себя легкий и озорной ветерок, пропахший яблоками.

— Мы обязательно встретимся… — пообещал Барбатос маленькой птичке, нежно прижимая ту к груди. — И вместе споем.

Эпилог

* * *

Заполярный дворец был белоснежным, из чистейшего мрамора, покрытого тонкими и изящными узорами, будто мороза на стекле.

Тарталья давно не был дома, не говоря уже о дворце, но вызов Царицы проигнорировать он не мог, не тогда, когда до нее дошел его отчет.

Жаль, он, скорее всего, не успеет вернуться в Ли Юэ к празднику фонарей. И посещение дома придется отложить, пока не разберется с делами. После побега Тевкра, который наделал тот еще шум, прошло несколько месяцев, но письмами засыпали его изрядно.

Тоня, что места не находила себе после исчезновения младшего брата, была поражена в самое сердце, когда ей из Мондштадта пришло письмо, написанное рукой Тевкра. Все бы ничего, только вот почтальон был необычным — один из духов, что служили Зефир. Когда его сестра поняла, точнее ей подсказал старик Пульчинелла, который тоже помогал в поисках Тевкра чем мог, что это за существо… о-о-о… впечатлений хватило девушке на всю жизнь. А Тевкр добил Тоню рассказами и гостинцами, когда вернулся.

Что ж… теперь его младший брат хотел стать рыцарем, и каждый месяц переписывается с подругой из Мондштадта — Кли.

Тарталью пропустили в маленькую гостиную, где в кресле сидела богиня, обращенная лицом к окну, откуда открывался вид на зимний сад.

Только… сад этот явно претерпел изменения за время отсутствия Предвестника на родине.

Перемены…

Мужчина прищурился, обдумав это слово, и усмехнулся.

Недавно Итэр ему сказал, что с образом жизни и своими принципами, он выходил отличным последователем Зефир. Они посмеялись, обсудив это и забыв, но… эти слова засели в душе мужчины.

Его госпожа — Царица. Он служил ей. Но… могли ли его интересы распространяться дальше? Или это уже считается за предательство?..

Тарталья не видел лица богини, лишь тонкую бледную руку на подлокотнике кресла, светлую прядь волос и края кружевных одежд.

— Чайлд. Ты знаешь, почему я тебя вызвала? — ее голос был холоден и лишен тени эмоций.

Царица отказалась от чувств, ради своих людей, но… ее равновесие пару месяцев назад заметно пошатнули.

Мужчина опустился на одно колено около кресла и склонил голову в почтении.

— Смею предполагать, Ваше Величество, — покорно ответил Тарталья.

— Почему ты не вернулся сразу, как все произошло? Почему мне пришлось призывать тебя? — он бы ощутил в ее словах злость, будь в них эмоции. — Ты обошелся лишь отчетом и… веткой.

— Ее передал мне Барбатос, чтобы я ее отправил Вам, Ваше Величество. Он сказал, что это было желание Зефир, — объяснился мужчина, и не заметил, как на имени Анемо Архонта богиня дернулась и сжала кулак. — Как и ее желание, чтобы я отправился с Итэром, путешественником из другого мира.

Он все передал в отчете. Все, что говорил здесь, стоя на коленях перед госпожой. Но…

Мужчина расслышал тяжелый вздох и шелест одежды, но не решался вскинуть голову.

— Она должна была прилететь через три месяца, но… передала лишь ветку, полную жизни… будто извинения…

Тарталья дернулся, разобрав короткий всхлип и слезы Царицы.

Он был шокирован, застав ее печаль, застав, как ее образ разбился под напором эмоций, потому позволил себе поднять взгляд, чтобы увидеть, как женщина спрятала лицо в ладонях.

— Посмотри, — попросила женщина, отнимая ладони и указывая на окно. — Подойди же!..

Тарталья кивнул и послушно поднялся, чтобы заглянуть в окно…

На цветущий фруктовый сад, которому было все равно на идущий с неба снег.

— Это ее подарок нам, — хоть в голубых глазах Царицы еще стояли слезы, но бледного лица коснулась тень улыбки. — Ее обещание…

— Ваше Величество… — с растерянностью пробормотал Тарталья.

Но женщина уже отвернулась, продолжая глядеть на сад.

— Весь план, которому следуют Фатуи… это план Кары, — тихо заговорила Царица, а мужчина замер, ловя каждое слово в изумлении. — После Катаклизма я посетила ее обитель в отчаянии, чтобы просить совета и хоть какой-то подсказки, и увидела будущее. Увидела часть ее пути и цели, — женщина тяжело вздохнула, вспомнив, через что ей пришлось пройти, чтобы доказать свое намерение и верность. — Кара изначально шла по пути свержения Небес. Как Война Архонтов глубоко ранила ее любящую душу, так и меня Катаклизм. Я Каре… лишь помогла. Увидела в этом наш шанс. Пьеро доработал мои идеи, придав им форму и создав организацию. И, когда моя дорогая подруга вернулась, я поняла, что время пришло. И что у нас его крайне мало.