Svengaly - Красноармеец Горшечников

- Наверное, лицо моё не понравилось. - Север усмехнулся.

- Мне стало известно, что некогда он служил охранником на Нерчинских рудниках, на прииске Торицком. Тебе это ни о чём не говорит?

Снейп задумчиво потёр подбородок.

- Название прииска - разумеется, что касается фамилии… среди политических его не было. Сидел по уголовному делу? Ему подходит.

- Он был офицером конвоя.

- Ах, так, - комиссар пожал плечами. - Имён <i>этих</i> я не спрашивал.

- Его уволили со службы в тот же год, что ты бежал, - подсказал Шмелев.

- Нет, Альберт Петрович, ничего не припоминаю.

- Зато он тебя запомнил. Тебя, Ксаверий, трудно забыть, особенно тем, с кем ты имел удовольствие побеседовать. Обрати внимание: я говорю об удовольствии твоём, а не собеседника.

- Он злится, что его когда-то обидел каторжанин? - уточнил Снейп.

- Ты же умный человек, - сказал Шмелёв с укором. - Разумеется, дело не только в этом. Ты бежал в его смену, и карьера его рухнула из-за тебя.

- Что старый режим, что новый, а служба одна - тащить и не пущать, - процедил Снейп. - Его товарищи знают, кем он был раньше?

- Мы тоже не без прошлого, - мягко ответил Шмелёв.

- Бросьте, Альберт Петрович. Одно - Родину защищать, другое - заключённых караулить. В семнадцатом на моих глазах городового толпа разорвала, а он только на углу стоял, следил за порядком. А этот - сатрап, тюремщик…

- Нет, они не знали. Он подправил свою биографию.

- Брали бы пример с «охранки», с теми подобных казусов не случалось, - Север скривил губы. - Расстреливать пленных офицеров легче, чем проверять собственных работников.

- Надеюсь, ты сумеешь удержаться и не повторить это кому-нибудь из чекистов. К тому же, согласись, они делают нужное дело. Республика в опасности, враги её деятельны и разнообразны. Взять только что разоблачённую группу: хорошо законспирированные шпионы собирали информацию для Врангеля - ты знаешь, что барон планирует отбить Новороссийск. Вероятно, нападение произойдёт в ближайшее время. * 28 Связным группы выступал Злоклятов. Его отец нашёл себе тёплое местечко в штабе Врангеля. Помимо них, в городе действуют разведчики Антанты: ведут пропаганду среди рабочих, на железной дороге, выходят на связь с затаившимися в городе «добровольцами», вербуют краскомов - жаль, но встречаются случаи предательства… и в нашем случае без такового не обошлось

- Квирин?

- Нет, Квирин, скорее всего, англичанин. Доббс показал, что капитан парохода называл его Квирреллом. Обе разведгруппы - английская и доморощенная - действовали сообща. Чека взяло почти всех, но Квирину удалось бежать. И Нагинину тоже.

Снейп издал невнятный возглас.

- Да, он предатель. При обыске его комнаты обнаружили письмо с той стороны, изобличающее его как убийцу Кристалевского. Квартирная хозяйка показала также, что видела у постояльца золотые монеты и ювелирные украшения; впрочем, все ценности Нагинин успел забрать. Благодаря твоему Горшечникову удалось вывести его на чистую воду.

- Этот мне Горшечников! - произнёс Север с досадой. - Хуже козы. На верёвку его привязать, что ли?

- Характер у юноши живой, - согласился Шмелёв. - Почти как у тебя. Мертвец, обнаруженный в лодке, должен был передать Квирину книгу с новыми шифровальными ключами - ту самую, которую ты с таким интересом читал… и даже, кажется, делал пометки? Я их стёр. Надеюсь, ты не обидишься. Не думаю, что чекистам следует их видеть.

- Зачем им понадобилось убивать коммунистов? - спросил комиссар после сердитой паузы. - Хотели создать панику в городе?

- Это совсем другая история, - Шмелёв вздохнул. - Здесь действовала обыкновенная уголовная банда, отличавшаяся, впрочем, размахом и превосходной организацией. У них был свой человек в губкомовской типографии, печатавший дополнительные хлебные карточки; ещё часть карточек они похищали, не брезгуя прямым разбоем. Лохов-Златоверхов поставлял информацию о людях, получающих усиленный паёк, доставая её по знакомству или через знакомых пишбарышень. Бандиты убивали несчастного, а контрреволюционную надпись делали для отвода глаз.

- Это они в меня стреляли?

- Вряд ли.

- Нагинин?

- У него теперь не спросишь. Возможно, это был Квирин - он ведь знал, что книга с кодами у тебя. Увидев, как ты читаешь её, он выстрелил в тебя из опасения, что ты разгадаешь шифры.

- Он не мог увидеть из окна, что именно я читаю, - сказал Север, подумав.

- Хорошо. У тебя есть какие-нибудь соображения на сей счёт?

Снейп неопределённо покачал головой.

- Прошлое нас не оставляет, - Шмелёв испытующе поглядел на Севера.

Тот промолчал.

- Как тебе угодно, Ксаверий. Видимо, я ценю твою жизнь больше, чем ты сам. Мог бы поберечься хотя бы ради своей девушки.

- Она не моя, - сумрачно сказал Север.

- Кажется, друг мой, дело уже решённое. Разве что ты всё-таки позволишь себя убить. - Шмелёв посмотрел на часы. - Час поздний. Пропуск у тебя в порядке? Всё равно, не стоит рисковать. Отряжу тебе свой автомобиль, прокатишься с ветерком.

- Автомобиль - хорошее дело, - отозвался Снейп. - Заодно и… Горшечникова с товарищами можно будет прихватить.

- Они уже полчаса как ушли, - улыбнулся Шмелёв. - Я из окна видел.

- Все вместе ушли? - тревожно спросил комиссар.

- Вместе, вместе, - кивнул Шмелев, подавляя зевок. - И Доббс с ними. Не тревожься за своих бойцов. Они могут за себя постоять.

- Вот этого я и опасаюсь! - с чувством сказал Север.

* * *

На углу улицы, у трёхэтажного здания бывшего Абрау-Дюрсо горел вполнакала электрический уличный фонарь. Друзья постояли у подъезда Чека, глядя через улицу на это забытое чудо цивилизации, спустились на тёмную набережную. Доббс, призванный подтвердить, что видел Квирина на английском судне, старался не отставать.

- Давайте поскорее, - поторапливала их Георгина, - комиссар с нас снимет три шкуры.

- Подумаешь, - протянул бесстрашный Ромка. - Пропуска у нас в порядке, от патруля отбрехаемся. Ну подумаешь, задержались на два часа. У нас этот, как его, уважительный повод. И Доббса до хаты проводить надо.

- Не торопись, нам не так далеко осталось. Ночь сегодня какая замечательная, - вздохнул Гарька. - Вон, огоньки в порту горят.

- Это не порт, это в рыбацкой слободе, - отозвался Ромка.

- Странно, там ведь никто не живёт. Как-то он странно мигает.

Друзья застыли, напряжённо вглядываясь в одинокий мерцающий огонек в темноте.

- Сигналят.

- Азбука Морзе?

- Может быть.

В это время в море в отдалении тоже дважды сверкнуло.

- Пошли туда.

- Гарька, ты опять впереди всех! Нельзя! Мы не знаем, что там и сколько их! Не пущу я вас, мне ваши головы дороги! - Георгина явно серьёзно настроилась не допустить героической авантюры.

Гарька почувствовал, как Ромка в темноте сжимает ему ладонь.

- Ты вот что, - спокойно сказал он Георгине, - беги за патрулём или, если не встретишь, поднимай наших. А мы только чуть ближе подойдём и проследим.

- Почему мне бежать? Опять угнетаешь меня как женский класс?

- Гарька после всех своих похождениев бежать толком не сможет.

- Тебе лучше поверят, чем Ромке, - тут же поддержал друга Горшечников, - а нам скажут, мол, везде вам шпионы мерещатся.

Едва Георгина свернула в улицу, Гарька с Ромкой со всех ног бросились в сторону рыбацкой слободы. Доббс, о котором они в волнении успели забыть, припустил следом.

За городом оказалось ещё темнее: сегодня было новолуние; даже слабый огонёк был виден издалека. Друзья шли вдоль разрушенных артиллерией домов и пустырей, заваленных обломками. Под ногами похрустывала галька.

Короткая световая вспышка резанула глаза. Гарька взял Ромку за плечо, заставляя пригнуться. Они полегли и ползли по гальке, волоча за собой винтовки. Улизин зашипел от боли - галька болезненно врезалась в коленки, живот и другие чувствительные места. Огонёк погас. Гарька ткнул друга в бок, давая знак остановиться. С другой стороны подполз Доббс.

Совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки, стоял человек. Он всматривался в море. Вспышки - то короче, то длиннее - замигали непрерывно.

- Пора. - Гарька поднялся, вскинул винтовку, сделал шаг вперёд.

- Перемигиваетесь с «Катариной», Карл Вольдемарович? Ваш друг капитан по вас соскучился?

Железнодорожный фонарь выпал из руки Квирина, свеча, коптившая в середине, погасла. Улизин переложил винтовку в левую руку, осветил лицо шпиона фонариком; Квирин прищурился, глаза его приобрели свинцовый оттенок.

- Видишь, какая оказия, - сказал Ромка. - Придётся нам тебя, голубь, арестовать.

- Обыщи его. Доббс, не загораживай.

Матрос, вылезший было перед Гарькой, отскочил в сторону, но Квирину хватило мгновения, чтобы упасть на землю. Он с размаха ударил Улизина тяжёлым сапогом в голень, и взметнулся на ноги. Ромка покатился по гальке, а Квирин уже выхватил у него винтовку и нацелил её Гарьке в грудь. Налитые кровью глаза шпиона метались на перекошенном лице.