Neiro-tan - Башня

- Я, кажется, обещал тебе, что припомню это далеко не приятное путешествие? - дождавшись короткого кивка Поттера, темный маг продолжил. - Так вот, я еще во время экскурсии у Старцев подумал, что до тебя, похоже, лучше доходят не физические методы воздействия, а, скажем так, психологические…

Все это время Лорд, одним точным ударом черного кинжала вскрыв себе вены на правой руке, наполнял темной кровью золотое блюдо. Затем, залечив глубокий порез, начал вычерчивать на каменном полу странные знаки. Поттер, же, несколько раз попробовав вырваться из замкнутой пентаграммы и потерпев поражение, только напряженно наблюдал за происходящим, с ужасом ожидая дальнейшего.

- Твое путешествие в черный Лэнг немногому тебя научило, - продолжил Лорд, освобождая свернутую вокруг своего тела темной змеей магию. Черные пряди тумана потянулись к кровавым рунам, заставляя их буквально пылать в полумраке подвала. - Эти твари слишком хотят получить тебя в сонм своих контракторов, чтобы снять тщательно лелеемые маски. Вот я и решил, что стоит тебя познакомить с демонами немного поближе. Нет, не бойся, малыш, твоих друзей из Лэнга я не позову на наш маленький праздник, но и в нейтральных мирах достаточно существ, способных показать неопытному путешественнику всю опасность дорог между мирами!

Словно бы в ответ не слова темного мага, подтверждая их, пентаграмма засияла алым, и из углов потянулись тени…

И вот уже несколько часов, как Гарри «наслаждается» встречей с тварями чужих миров. Как только он начинал привыкать к тяжести и холоду, принесенному тварями, как они снова подлетали к нему и с ударами их когтей в кровь и плоть его вновь входили страх и безнадежность.

- Хватит, - просит Гарри спокойного Лорда, уже отложившего книгу и подошедшего прямо к пламенной границе пентакля. - Прекрати, Волдеморт!

И уже совсем тихо:

- Пожалуйста…

Темный маг, услышав просьбу, присел на корточки перед сжавшимся у невидимой границы Поттером и попытался прикоснуться к волосам парня. Но его бледная чешуйчатая рука остановилась буквально в миллиметрах от головы Гарри. Для юноши это было не менее нервирующе, чем шорохи демонов, буквально отшатнувшихся от пленника, когда к нему подошел Темный лорд. Они явно опасались мага, призвавшего их в этот мир. Гарри поежился, смотря на упершуюся в невидимую стену руку Лорда. Очень странно, когда ты заперт воздухом в неровное пространство пентаграммы, и ни ты не можешь прикоснуться к чему-то за пределом пламенной черты, ни к тебе не могут подойти.

- Ты все понял, малыш, - утвердительно заявил Волдеморт и смазал рукой темно-коричневые символы из подсохнувшей крови. Демоны, злобно зашипев, исчезли, источившись черным дымом, пахнувшим гарью и, что было совершенно неожиданно, мерзлыми розами.

- Да, - на всякий случай кивнул Гарри, подтверждая слова мужчины. Хотя, если говорить честно, то для того чтобы понять небезопасность путешествий в темные миры ему хватило и Лэнга.

Поттер облегченно вздохнул. Теперь, когда из его замкнутого пространства исчезли странные дементорообразные твари, он почувствовал, что успокаивается. Ведь Волдеморт был злом известным (хотя Гарри уже не мог однозначно сказать, что тот - зло), и Поттер вполне понимал чего от него ожидать.

Так что, когда маг затушил практически догоревшие свечи, юноша лишь криво улыбнулся. Мужчина, довольно усмехаясь, поднял усталого пленника на руки, и перенес его на небольшую кушетку. Гарри уже успел рассмотреть эту заклинательную комнату, когда, пытаясь отвлечься от кружения черного дыма в своей пентаграмме, отворачивался к невидимой стене. Здесь был целый уголок уюта - низкий диванчик и мягкое кресло у камина да небольшой шкаф с книгами. Видимо маги, которые в этом древнем подвале призывали демонов и элементарей, любили общаться с ними в комфортной обстановке. Насколько комфортной она была сейчас, похоже, Гарри как раз предстоит узнать, так как Волдеморт уже наклонился над своим пленником, целуя соленые губы.

Это было очень странно - в этот раз, несмотря на то, что только что именно этот мужчина рвал и мучил его душу, но Гарри не ощущал неправильности и неудобства. И прохладные ладони, скользящие по бокам, снимающие остатки рубашки, и узкие губы, целующие его веки, и тяжелый стук сердца прямо напротив его - все это было правильно и сладко. До настоящего безумия.

- Я сошел с ума? - тихо спрашивает парень, обнимая мужчину за шею, то ли у алоглазого мужчины, прижавшегося к нему, то ли у самого неба…Но последнее никогда не заглядывало в эти темные подземелья, поэтому Гарри ответил лишь Волдеморт:

- А может ты наоборот, только сейчас стал нормальным, малыш?

Тихий, шипящий голос мага проникает в самые темные уголки души Поттера, туда, где все еще живет так и не утоленная жажда быть любимым.

- Запомни, Гарри, - говорит мужчина, снимая накинутую в этом подземелье вместо обносков из Лэнга мантию. - Ты мой. И я никому не позволю даже попробовать заявить на тебя права! Я лучше убью и этого безумца, и тебя за компанию…

Вместе с последними словами Темный лорд схватил парня за волосы и впился зубами и губами в открытую шею, оставляя очередной знак. Гарри еле слышно стонет - такая неистовость и страстность, граничащая с грубостью, уже начинает ему нравится. Маг словно бы каждым своим действием показывает насколько именно он, Гарри, нужен ему. И это возбуждает больше всего. Не меньше, чем шероховатость кожи, покрытой мелкой чешуей, или твердая ладонь на члене, горячая плоть у бедра…

- Твой, - стонет Поттер, словно снова погружаясь в сон, увиденный несколько недель назад. И это так приятно, когда есть кто-то, кто может назвать тебя «своим».

В неярком свете едва горящего камина их тела уходят в тень, и парень почти не видит партнера, но зато все остальные чувства обострены до предела. Он чувствует запах углей и змеиной кожи, а каждое прикосновение рук мужчины приносит несравнимое наслаждение. И парень сам, не в силах сдержаться, впивается ногтями в спину Волдеморта, прижимаясь к нему ближе и ближе. Он обвивает ногами бедра Лорда и, вдыхая запах все еще пахнувших жарким воздухом Лэнга волос, прикасается мягкими губами к крупным чешуйкам на его виске.

Волдеморт еле слышно зарычал.

- Мне нравится, - слегка срывающимся голосом шепчет он, разводя ноги Поттера в стороны. - Мне нравится, когда ты отвечаешь…

Гарри становится все жарче и жарче, дрожь проходит по всему телу юноши, когда он чувствуют длинные пальцы Лорда в себе. Поттер не чувствует и тени смущения, охватывавшего его ранее, только наслаждение, словно бы выходящее на новый уровень. И парень, не в силах сдержать голос, просит:

- Сильнее, прошу, сильнее, - тихо, на грани слышимости, шепчет Гарри в висок Волдеморту, лаская языком скулы и щеки, слегка соленые и шершавые. Темный маг улыбается - парень не видит этого, но чувствует кожей, когда мужчина прижимается к его подбородку. И маг, без слов, подчиняется.

Гарри еле слышно стонет, ощущая резкие движения члена внутри себя. Мужчина вдыхает запах партнера, пробует языком соленую кожу, прикусывает ключицы… А парень в ответ все сильнее обхватывает плечи Лорда, вонзает ногти в спину. Все так хорошо и правильно, что парень уже не понимает, где заканчивается его реальность, а начинается настоящий рай. Наслаждение становится все больше и больше, стирая последние границы стыдливости и разума - остается только Гарри и Волдеморт, только они двое во всей вселенной…

Камни на шумерском ожерелье и кольце сияют мерным золотым светом, но ни один из любовников этого не замечает.

* * *

Площадь Гриммо, 12

* * *

Рон лежал на кровати, пустым взглядом уставившись на старый, потрескавшийся потолок. Сейчас в этом доме он чувствовал себя необыкновенно одиноко. Не было Сириуса, веселого мародера - крестного Гарри, а тот Сириус, что бледной тенью бродил по особняку скорее пугал, чем поднимал настроение. Профессор Люпин тоже казался больным - он явно переживал за любовника (отношения этих двоих даже для Джинни не были секретом). Гермиона ушла пару дней назад, как-то по-особенному, словно извиняясь, посмотрев на подавленного друга. У нее появились «свои» дела, о которых ему нельзя знать. Хотя, это было совсем не странно. Она никогда не дружила именно с Роном. Опекала - да, но не дружила. Дружил с ними Гарри, он и связывал настолько разных личностей в «Золотое Трио». Теперь же, после Гарриного плена, увлеченности Гермионы Крамом и предательства Билла, Рон не был уверен, что их троица сможет хоть когда-нибудь вернутся к прежнему уровню близости.

Но не только это беспокоит Уизли-младшего. Тишина и отстраненность в семье Уизли достигла максимума. Они все словно бы боятся смотреть друг другу в глаза. Мама безостановочно печет пироги и наполняет лединик нескончаемым потоком снеди. Отец закрылся в комнате и зарылся в недра очередной маггловской игрушки. И они перебрасываются лишь короткими фразами и приветствиями. Чарли уехал к драконам, близнецы что-то взрывают в комнате. И вся семья, словно бы сговорившись, не вспоминает о Перси.