Neiro-tan - Башня

Поттер вздрогнул. Сейчас Волдеморт и вправду походил на божество, что, по правде, скорее привлекало Гарри, чем пугало. Но он уже не мог считать себя мерилом нормальности - ведь Гарри прекрасно видел, как дрожат взрослые, сильные волшебники при приближении к своему Лорду.

- Запоминай, Поттер, - закончил темный маг. - Так как, если ты выживешь в предстоящей игре, тебе тоже придется ставить себя вне рамок, иначе окажешься лишь деталькой в чужом артефакте!

- В твоем? - хмыкнул Гарри.

- В моем - естественно, - усмехается Лорд, целуя податливые губы своего пленника. - Я не хочу, чтобы ты стал еще чьей-то игрушкой. Ведь тогда мне и вправду придется тебя убить. Прости малыш - но это проза жизни!

Где-то на болотах завыли волки.

Глава двадцать два.

* * *

Площадь Гриммо

* * *

- Ремус, что творится с Сириусом?

Тихий голос МакГонагалл заставил оборотня вздрогнуть. Он совсем не хотел говорить на эту тему, но и убегать от ответа не стоило, чтобы у нее не возникло невероятных причин болезни Блэка. Люпин понимал, что это было бы наивно - надеяться, что никто не заметит в какую страшную тень превратился жизнерадостный Мародер. И простым горем по похищенному крестнику это уже не объяснить.

- Многие заметили? - устало бросил маг.

- Вам повезло, но нет, - пожала плечами женщина, присаживаясь на соседнее кресло. - Единственные кто живет здесь постоянно - это семья Уизли, а они…Ну ты сам знаешь!

Профессор только махнула рукой.

- Альбус и остальные не так часто видят Сириуса, а я просто особенно пристально присматривалась к вам - мне не верилось, что вы будете сидеть сложа руки после произошедшего в Министерстве, - Миневра проговорила это тихо, но твердо. - А уж когда сюда зачистил Аластор, я в этом окончательно убедилась. И вот, поймав Блэка, я вижу бледную тень вместо своего самого яркого ученика, больше похожую на дементора, чем на человека!

- Скажешь Альбусу? - обреченно спросил Люпин, поглядывая на бывшего декана из-под густых бровей. Если о происходящем узнает директор, то вся их работа пойдет насмарку - Дамблдор относился к ним уже не так хорошо, как раньше. Видимо чувствовал, что оба мужчины заметно отдалились от Ордена.

- А надо?

Оборотень и волшебница обменялись напряженными взглядами. Минерва МакГонагалл смотрела на оборотня спокойно, чувствуя, что не прогадала, считая именно этого мародера самым опасным членом их компании еще со времен школы. И вовсе не потому, что тот оборотень - а потому, что готов бороться за своих до конца и при этом не терять головы. Поразительное сочетание расчетливости и звериной ярости!

- Хорошо, - наконец произнес Ремус, решая рассказать профессору об их задумке. Не все - кое о чем лучше не говорить вслух. Минерва МакГонагалл, естественно, все поймет, уж чего-чего, а знаний у этой статной женщины достаточно, но это будет тайной не произнесенной вслух. - Мы решили сами предпринять кое-какие шаги по вызволению Гарри из плена… Из тех, что подвластны только Сириусу.

Минерва кивнула. Примерно к таким выводом пришла она и сама.

- Некромантия? - все же решила уточнить профессор трансфигурации.

- Именно, - поджал Ремус губы. Эта женщина все же заставила его вслух признаться о практике запрещенного искусства.

- Из-за этого он такой?

- Это часть его безумия, - устало ответил Люпин. Взгляд его золотых глаз бессмысленно скользил по полкам, уставленным древними фолиантами, по пыльным креслам и магическим артефактам - он старался смотреть куда угодно, только не на необычайно умную и проницательную женщину, чтобы она не увидела боль и страх в глубине его глаз. - Фамильного безумия. У каждого из Блэков оно проявляется по своему…

Ремус вспомнил, как ему об этом рассказывал сам Сириус. И сейчас, когда он остался с этим ужасом один на один, Люпин решил поделится этим с единственным по-настоящему честным человеком в своем окружении. Единственным, кто точно не будет ни осуждать, ни жалеть их.

- Самая знаменитая из Блэков - Беллатриса Лестрейндж. Ее безумием была кровь, - каждое слово оборотня падало в тишине комнаты как песчинки в стеклянный тубус песочных часов. - Еще в детстве маленькая красотка-Бэлла любила смотреть за капающей кровью. Но окончательно погибла она в Первую Войну, причем, несмотря на слухи, намного позже своего решения присоединиться к Пожирателям. Это случилось в одну из аврорских проверок. Беллатриса в то время была беременна, но магов это не остановило. Сражение было жарким, и когда она вернулась в сознание, вокруг нее были только кровь… Кровь и мертвый выкидыш.

Минерва передернула плечами. Она не знала, что чета Лейстрейндж потеряла ребенка. Нет, Алиса плакалась ей о том страшном дне - у молодой женщины тогда случился настоящий нервный срыв, но никогда не рассказывал об этом.

- Тогда она и сошла с ума, - продолжил свой рассказ Ремус. - По крайней мере, так говорила Сириусу Вальбурга при их последней встрече. У Нарциссы совсем другой порок- она обожает пламя. Огонь и взрывы - ее страсть. Но она смогла сдержать свои порывы, говорят, что Малфой-мэнор освещается только живым огнем. Андромеда сбежала из мира магии, подальше от того, что может спровоцировать ее срыв… И собирает холодное оружие.

Пора было переходить к самому главному.

- Про Регулуса Бродяга не говорил - слишком много боли доставила ему гибель брата, а сам он страдает безумием берсерка. Если Сири видит цель, то он пойдет ради ее достижения на все, да вы и сами это знаете, - махнул рукой Люпин, вспоминая все безумные проделки и вылазки любовника. МакГонагалл согласно кивнула. Из всех четырех приятелей Блэк был самым целеустремленным. - Но в сочетании с предрасположенностью к некромантии, особенно когда ты ее активно практикуешь, это страшно. Некромантия - страшное искусство.

- Что да, то да, - кивнула Минерва. Она крайне мало слышала об этой разновидности темной магии - некромантия была запрещена так давно, что не осталось и крупиц знаний об этом. Лишь несколько семейств по всему миру имеет книги об этом искусстве, да и не стремятся говорить о них открыто

- Все мужчины их семьи становились некромантами, - продолжил Ремус.

- Только мужчины?

- Да, только мужчины. Женщины, решившие посветить себя искусству некромантии, лишаются возможности даровать жизнь. Тот, кто сроднился со смертью, перестает быть человеком. Вы же знаете, что есть мужские и женские магические отрасли?

- Конечно, - фыркнула Минерва. Это рассказывалось на всех предметах в Хогвартсе. - Алхимия - мужская, целительство -женская профессия. Хотя это все так относительно. До высших уровней не доходят не только по половому признаку…

- Не в этом дело! Просто из-за того, что Сириус погрузился сразу в высшие уровни этого искусства, - объяснил Ремус. - Его безумие наложилось на некую «мертвенность» и получился одержимый определенной целью некромант, который не обращает внимания ни на недостаток пищи, ни на усталость…

- Страшно, - поежилась женщина.

- Страшно, - подтвердил Люпин, прислушиваясь своим обострившимся перед полнолунием слухом к ритуалу в подвале. - Но скоро это закончится. Очень скоро.

* * *

Запертая Башня

* * *

Гарри достал из-за книг свою законченную рунную цепочку. Вырезанные на светлом дереве символы светились темно-красным. Он активировал ее только что - и теперь, когда она действовала, размышлял над собственными ощущениями. Не было радости, не было предвкушения и надежд - просто удовлетворение от хорошо проделанной работы, как от Превосходно на эссе по трансфигурации. А ведь все это должно было быть! Он сделал шаг на пути к свободе!

- И почему я не счастлив? - устало спросил Гарри у закатного неба, золотистыми лучами разукрасившего стены замка, придавая его суровой красоте особую изящность.

Поттеру не хотелось бы признаться в этом даже самому себе, но он уже не хотел покидать такого уютного места. И не только место привязывало его к Запертой Башне Слизерин-мэнора, но и сам лорд Волдеморт. Гарри было больно признаваться, но темный маг занял в его жизни слишком много места, и он уже не был уверен, что сможет все забыть, вернувшись в Хогвартс.

И что он хочет забывать.

За эти несколько месяцев столько всего случилось - возрождение Темного лорда, плен, боль и ненависть, насилие… Страсть, забытая магия, политика. И снова страсть, переходящая в странную, болезненную привязанность. Поттер, вновь и вновь перечитывая первые страницы дневника Ровены, был уже готов подписаться под всеми ее словами, кроме, разве что, «любви». Это было бы уже слишком. Да, определенно, слишком.

- Скучаешь? - раздался голос Волдеморта. Гарри уже давно почувствовал, что маг здесь, но не стал спускаться в гостиную, где лорд выбирал из библиотеки Рэйвенкло пару книг. Гарри находил все больше и больше сходств между Волдемортом и Гермионой в области пламенной любви к книгам. Он так же аккуратно и ласково гладил обложки и страницы.