Вера Космолинская - Новый Галлифрей

— Другая?

— Посмотри вверх.

Я посмотрел. В синеве парила одинокая черная точка. Ястреб? И от этой четкой и яркой черноты вдруг пришло ощущение удивительного покоя. Я почувствовал с ней удивительное родство. Но что именно это было? Тотем? Я по-прежнему не был уверен, что мир, в котором мы находимся, действительно существует. В этом было скорее что-то символическое. Нечто в природе вещей? Черная птица среди яркого приветливого мира — черный глазок света? А белая — белый глаз тьмы? Может быть, именно она и была моим «тотемом», и потому попытки уничтожить ее всегда оборачивались против меня самого? А эта черная птица — «тотем Доктора»? Нечто в его сердцевине, что всегда будет родственно мне, хотя это кажется слишком уж своим, чтобы быть чьим-то чужим. А вот белая тварь казалась мне совершенно чуждой и ненавистной. И я не был уверен, что это на самом деле не так. Тут как будто смешались два разных смысла. И покончить с одним не получалось, потому что вмешивался другой.

Но становилось ясно — этот мир изменялся; со смешением смыслов это значило только одно — выход из него, или уходил он сам, чем бы это ни обернулось. Я пристально смотрел на «черную птицу», а потом успокоенно закрыл глаза, чувствуя, что снова проваливаюсь в сон. Не тот, который привел меня сюда, а тот, что уведет отсюда.

И едва этот мир растаял окончательно… меня оглушило барабанным боем. Я успел почти забыть о нем — в блеклом сером мире и он был смазанным и почти неощутимым. Но теперь — это точно снова была реальность. Где именно?! Я потряс головой и огляделся. Это был не Галлифрей. Это была Земля. А вот я был, похоже, таким же, как в мире, которого не существовало, но только сейчас обратил внимание на одну деталь. На моем запястье был вихревой манипулятор, который только что совершил какое-то действие. Я сверил координаты. Я только что прибыл сюда. Из конца 2009 года. В осень 2012. В какой момент я запустил программу? Ее запускал не я, а тот, кому прежде принадлежало это тело. Он успел сделать это прежде, чем превратился в меня. И теперь, похоже, он единственный, кто остался мной, потому что не присутствовал на Земле в тот момент, когда Рассилон обратил процесс вспять. Ошеломительно!

Стоп!

Насколько правда все то, что я помню? Или это действительно были сплошные галлюцинации и аллегории, вызванные превращением и тут же — перемещением через временной вихрь? Что бы ни случилось, «общее сознание» могло использовать как передатчик и временной вихрь, и тогда все, что я помню до растворения в «белом сиянии» и исчезновения из этой вселенной — действительно свершившийся факт. Но стоит проверить. Я поставил на вихревом манипуляторе новые координаты. Снова конец 2009 года, но позже событий, которые я помню. Чтобы ни в коем случае не попасть под обратное действие процесса. Хотя, после путешествия во времени это могло и не иметь значения, и все же лишние накладки всегда ни к чему.

И еще кое-что — предупреждение о «белой твари» едва ли было только символическим. Какая-то дыра в континууме наверняка оставалась. Иначе почему тут стоит такой грохот, будто Галлифрей опять приближается?

С этим надо разобраться. И на этот раз, в мире, далеком от символов, «белой твари» действительно не поздоровится. Я об этом позабочусь.

25.5.11

— Спутники вышли на расчетные орбиты, профессор! — раздался голос моей ассистентки. На мгновение мне припомнилась Чан-То, но Сьюзан Келвин была человеком, и ее манера говорить была не столь утомительной.

— Прекрасно! — воскликнул я, довольно ухмыльнувшись, и с наслаждением повернул выключатель. Наша база наполнилась гулом и вибрацией. Настройки все еще подлаживались.

Мы находились на Докторе Муне, огромной станции-антивирусе, полностью сейчас нейтрализованной и подавленной. Ох, люблю я так с «докторами»… И управляли отсюда сетью из 15-ти спутников — преобразователей энергии, занявших свои «боевые» позиции вокруг «Великой Библиотеки».

Неподалеку завис медицинский корабль, на котором должны были восстановиться остальные пострадавшие, чье сознание сохранилось в матрице КЭЛ, как, кстати, и сама КЭЛ, у которой, конечно, теперь не будет «практически вечной жизни», но зато будет немного обычной настоящей, человеческой, просто в подарок. Разве я не добрый дядюшка?

Ах да, я не спросил КЭЛ?

Зато я спросил ее родню (и не только спросил, но и слегка загипнотизировал, чтобы они не сомневались в моей компетенции, но это неважно), которая и спонсировала проект спасательной операции и полной очистки Библиотеки от Вашта Нерада. (А вдруг она когда-нибудь понадобится мне самому?) Оживить всех, вместе с той, что мне действительно была нужна, мне ничего не стоило.

Минутку, вы спросили — «а как же жертвоприношения»? Ну, как же без них? Только на этот раз жертвами были Вашта Нерада, и людей это, понятное дело, совершенно не беспокоило. Спутники и захватили, и извлекли из матрицы сохраненные сознания, и подчистую перекачали жизненную энергию Вашта Нерада в заранее подготовленные «болванки» из нейтральной протоплазмы, с активаторами нужных образцов ДНК.

ДНК для «профессора археологии Ривер Сонг» я приготовил сам, лично.

И теперь, когда процесс начался, я решил для красоты побыть джентльменом и вышел за дверь, предоставив ассистентке самой встречать «пациентку», а я уж загляну попозже, когда она приведет себя в порядок и будет не в очень растрепанных чувствах.

Покружив по станции и еще раз кое-что проверив — спасательная операция и очистка Библиотеки были только частью задачи, возложенной на спутники, пока еще не запущенные на полную мощность, я удовлетворенно кивнул. Все шло как по маслу. Остался только последний этап. И я с нетерпением вернулся к оставленному помещению. Предупреждающе стукнул пару раз в дверь и тут же распахнул ее. «Та-дам!»

— Привет, Рани!

Только что воскрешенная и еще сбитая с толку Рани, выглядевшая точь-в-точь как свое последнее человеческое воплощение — Ривер Сонг (кстати, ей здорово шло пунцовое платье определенно ее цвет!), посмотрела на меня с подозрительным недоверием.

— Профессор Артур Кингсли, — представила меня человеческая помощница. — Это он оживил вас и всех в Библиотеке!

Я радостно помахал рукой.

— Даже КЭЛ! — подхватил я, предваряя ее следующий вопрос. — Пусть девочка поживет немного по-настоящему. Я — старый друг. Помнишь? И у меня к тебе отличное предложение! Ты знаешь, что случилось с Галлифреем. А такие цивилизации не должны умирать бесследно. Нас во вселенной — всего ничего. Давай восстановим все! Создадим новый Галлифрей. Ты же гениальный биоинженер. Мы возродим повелителей времени!

Рани молча смотрела на меня с непроницаемым видом, а потом перевела взгляд на дверь. Я тоже. Потому что что-то в воздухе, во всем пространстве, ощутимо изменилось. Мы уже были на станции не одни. Знакомое ощущение. Я сунул руку в карман пиджака, рефлекторно сжав лазерную отвертку. Хотя… с некоторых пор все стало несколько иначе. Я снова вытащил руку из кармана. Посмотрим…

Но старые рефлексы не так-то просто забыть.

— Бригадир, только после вас!

О… как давно я не слышал этот голос…

И как давно не видел главу старого ЮНИТа, бригадира Летбридж-Стюарта.

Бригадир заглянул в дверь, окинул комнату взглядом, никого не узнал, поднял брови на увиденный мирный чайный столик, и, пожав плечами, пропустил в комнату остальных. Третий Доктор! Ну дааа!.. Который меня еще не видел. И за ним троица молодых людей, которых еще не видел я, одетых совсем не так, как было принято во времена Летбридж-Стюарта. Хотя один из них был одет совсем странно и ни на что не похоже, как будто имел весьма отдаленное представление и о вкусе, и о человеческой моде, и о том, как должен выглядеть приличный галстук.

Я непроизвольно повел носом. Неужели? Сразу двое? И теперь четыре повелителя времени в одной комнате?..

— Мастер, — мрачно констатировал молодой человек с бабочкой на шее.

— Что? — Третий удивленно оглянулся на него, и Бригадир тоже. — Этот?.. — Седовласый мерзавец смерил меня возмутительным взглядом. — Вот ведь докатился! Был солидный человек, с бородой, а теперь что за… — как я понял, я не совсем разобрал слово «мелочь».

Кто бы говорил…

— Все щеголяешь в рюшечках? — спросил я медовым тоном. — Как старомодно! — Полагаю, он расслышал подтекст «по-старушечьи».

— Не трогай мои рюшечки! — грозно свел брови к переносице Третий. — Что здесь происходит? Что ты опять натворил?!

— Здесь происходит спасательная операция! — не менее возмущенно воскликнула моя помощница, наконец обретя дар речи. — Профессор Артур Кингсли только что спас людей, пострадавших от Вашта Нерада…

— Спас людей? — удивленно переспросил Летбридж-Стюарт.