Павел Буркин - Обречённые. Том 1

Объяснять не требовалось — даже бандитам, хоть и побила их жизнь, отучив от придуманных страхов, было не по себе. Словно получив отмашку, четверо изгнанников встали по углам. В руинах запахло ещё и мочой — но добавку почти никто не ощутил. Да и этот запах долго не продержался. Стоило костру разгореться, как непроглядные небеса прохудились, и серая, маслянистая жижа, заменявшая здесь дождь, посыпалась вниз. Пара капель упала на руку Эрхарду. Поднеся поближе к пламени он вгляделся. Капли крупные, густые, будто в воде развели сажу, да ещё добавили масла и бензина… Мерзость какая. Так они наверняка ещё ядовитые и радиоактивные. Не стать бы лысыми под таким дождичком…

— А ничего водичка, какая в ручейке, такая и сверху падает, — буркнул Забойщик. Оставив костёр, он шагнул в угол. Когда-то, когда расселось старинное блочно-панельное здание, плита перекрытия рухнула вниз, но не упала на пол целиком, а опёрлась на стену, образовав небольшой сухой закуток. Там-то и сгрудились разбойники, уходя из-под адского дождя. Не все, конечно, только человек десять, которые влезли. Правда, там опорожнили мочевые пузыри пара бандитов — но что значит аромат мочи по сравнению с риском лишиться скальпа? Раненые, ослабевшие от кашля и изначально не принадлежавшие к криминалу, естественно, остались снаружи. Но нет худа без добра: у костра освободилось достаточно места, чтобы Эрхард и Александр смогли, наконец, ощутить тепло пламени. По их лицам текла ядовитая жижа, костёр стал чадить ещё больше, мокрые ветки шипели и трещали, на срезах вспухала жёлто-бурая пена, но немного тепла костёр давал. Даже Александр стал кашлять чуть меньше — или только показалось?

— Ну, и что дальше? — спросил кто-то негромко. — Так и будем тут шариться, пока не сдохнем все?

— Некоторым уже вилы, — добавил другой. — Ну, если в больницу не попадём.

— А мины не под каждым кустом натыканы, — добавил третий. — Ночью, может, и беспилотники не засекут, а людей как-нибудь обманем.

— Да ночью мы сами растеряемся, не то что найдём ход, — попытался вяло отбиваться Забойщик. Но все уже дошли до края, каждый проникся, что такое жизнь в Зоне. Только Эрхарду вдруг расхотелось отсюда уходить. В конце-то концов, кто его там ждёт? Соибовцы? А тут вроде тоже жить можно: от падающей с небес воды, конечно, щиплет кожу под волосами, но вполне терпимо. Да и смог он почти перестал замечать. Интересно, с чего бы такая приспособляемость у мирного, не бывавшего ни на войне, ни на заводе историка? Да и заводы сейчас другие — экологически чистые, почти безлюдные, небольшие, но чертовски производительные, нанотехнологии неузнаваемо изменили облик индустрии… Нет, определённо, тут что-то нечисто.

«Возможно, и так, парень» — вдруг отчётливо прозвучало в голове.

— Кто это? — судорожно огляделся Эрхард. — Кто говорит?

Забойщик глумливо ухмыльнулся, покрутил пальцем у виска, даже Александр, у которого от сыплющейся с неба «воды» уже краснела кожа, как от ожога, удивлённо посмотрел на приятеля. Один из «бойцов» спросил что-то неприличное со смыслом: «С ума сошёл?» Но голос в голове продолжал звучать, и это напрягало больше всего: «Ты сильный. Ты сильнее их. Ты выдержишь ядовитый дождь и выберешься отсюда. Но сейчас надо уходить. Иначе будет плохо…»

Впечатление было такое, будто кто-то сильный и умный, но то ли микроскопический, то ли виртуальный, угнездился в мозгу и говорит, что надо сделать, чтобы выжить. Этот таинственный кто-то на удивление убедителен, он говорит правильные вещи и… его хочется слушаться. «Здравствуй, шизофрения!» — угрюмо подумал Эрхард. Мало того, что они оказались в безумном мире, безумие подобралось вплотную к ним самим.

Но, оказывается, не только у него. Какой-то невзрачный дядька с бледным, тощим, крысиным каким-то лицом спросил:

— Командир, может, и правда пойдём? Что-то мне тут не нравится…

— Ага, и через час каждый будет сам по себе, а поодиночке мы тут пропадём! — отозвался Забойщик. — Видели, какой мрак? И от монстров легче тут отбиваться, тут только с одной стороны могут напасть. Ждём до утра и идём. Кто свалить попытается — морду так начищу, хлеще выродков будете!

На некоторое время воцарилась тишина. Дождь разошёлся не на шутку, теперь лило как из ведра, и под падающими с небес мутными струями костёр почти погас. Мгла угнездилась в углах и начала медленное, но победоносное наступление, остатки пламени почти не разгоняли мрак. А с неба всё лило и лило, вдобавок поднялся пронизывающий зловонный ветер, стало ощутимо холодать. Мокрые до нитки, обожжённые кислотным ливнем и одновременно продрогшие, задыхающиеся от кашля и перепачканные дурнопахнущей слизью, они жались друг к другу и мечтали об одном: о свинцовом рассвете Резервации.

…Кажется, он даже ненадолго задремал у почти залитого дождём костра. Очнулся Эрхард оттого, что голос в голове чуть ли не вопил об опасности. В полусне-полубреду на липкой земле стонал Александр, после ночного ливня кожа покрылась волдырями, глаза ничего не видели — наверное, немного «воды» всё же попало под веки. А может быть, виновата антрацитовая мгла, в которой приходилось больше доверять ушам, чем глазам, а двигаться очень медленно и на ощупь.

— Где… мы? — сквозь надрывный кашель спросил он. Резервация одолевала Физика быстро и успешно, ещё день-два, и можно будет не торопиться. Но к тому времени, наверное, они никуда двигаться и не смогут. «Интересный вопрос» — подумал Эрхард. Он сам был бы не против узнать, как далеко вглубь Зоны их закинул ублюдок Хэй, и где ближайший лаз в нормальный мир.

Внезапно в шелест дождя, плеск ручья, шипение мокрых веток в костре, кашель и хрипы донёсся новый звук. Он был чужд Зоне, и именно поэтому заставлял раздвинуться свинцовый полог отчаяния. Рык мотора, клацанье гусениц, перемалывающих траками остатки асфальта. Вот глуховатое, но в ночном мраке вполне отчётливое «ту-ду-ду-ду-дух». Может быть, те едва заметные, на самой грани восприятия, сполохи — пробившиеся сквозь смог отблески трассеров?

Не сговариваясь, уцелевшие выскочили из-под плиты — прямо на холодный ветер, под струи ядовитого дождя.

— За мной, раненых поддерживать! — крикнул Забойщик, на грубоватом, будто вырезанном из гранита загорелом лице блеснула улыбка. Впрочем, во мгле она почти незаметна. — Припасы пусть тут лежат, они нам не понадобятся! Бегом! Быстрее!

Разбрызгивая жижу, в которую превратилась земля, изгнанники вырвались во мрак. За пределами бетонной коробки тьма была абсолютная, как в подземелье. Бежать оказалось невозможно. Только медленно и осторожно, чтобы не покалечиться, не упасть в ядовитую лужу руками или лицом, идти, ощупывая пространство перед собой. Сейчас все завидовали местным: хоть они и мутанты, таких проблем у них не возникает. Что-то вокруг не слышно ни шороха, ни шёпота: похоже, чудовища и сами затаились до рассвета. Сбоку кто-то хрипло заорал.

— Дебил, потише! Что там у тебя? — услышал Эрхард, обливаясь потом, он тащил совсем ослабевшего Александра. Физик дышал судорожно, с каким-то присвистом и бульканьем.

— Живот… Сука, как больно…

— Ничего, ползи, как можешь, мы вернёмся с подмогой…

Впереди, с самодельным факелом в руке, шёл Забойщик. Теперь чья-то бронетехника была ближе, тьму навылет пробивали мощные прожектора, моторы ревели так, что заглушали остальные звуки. Разок, ослепив и ошеломив всех, по ним мазнул луч прожектора.

— Свои мы, свои! — набрав в лёгкие воздуха, поспешил крикнуть бывший офицер. Он споткнулся о камень, опрокинулся, с плеском и хлюпом рухнул в чёрную жижу, но тут же поднялся, замахал чудом не потушенным факелом. — Заберите нас! У нас раненые!!!

Скрежетнув траками, броневик затормозил метрах в пятнадцати. Сноп света пробил мрак, безжалостный свет ударил прямо в глаза. Из раскрывшейся бронедвери выпрыгивали крепкие парни с каким-то оружием — в темноте и смоге не разглядишь — и мощными фонарями. Пару раз свет фонарей мазнул по машине, и Забойщик смог распознать технику: старая-престарая, обшарпанная и чудом способная ездить боевая машина пехоты. Похоже, этой штуке больше полутора веков: помнится, такие были в ходу, когда НАТО ещё не стало Свободным Миром. Против китайцев, случись между Землёй и Марсом война, толку от этого утюга было бы чуть, но здесь такие вполне к месту: ничего серьёзнее давешнего арбалета у местных не может быть по определению. А тут… 25-миллиметровая автоматическая пушка, и это не считая гранатомётов и прочих прелестей. С таким не всякий танк справится — ну, конечно, против гравилёта или гравиплана, да с установкой энергоброни, на таком лучше не выходить. Ага, а за спиной железного монстра держатся машинки попроще — на сей раз два БТРа из той же эпохи. Тоже не беззащитные — по крупнокалиберному пулемёту, в каждой наверняка есть гранатомёты. Какой там был калибр, чёрт? Вроде двенадцать и семь…