Павел Буркин - Обречённые. Том 1

На бегу парень нагнулся, рука цепко ухватила ремень автомата, другая — спортивную сумку с тремя запасными магазинами. Накинуть то и другое на плечи — и рвануть в спасительную тьму во весь дух! Ещё миг назад так можно было лишь сломать себе шею — но теперь он каким-то непостижимым образом видел. Вот булыжники, такие запросто могут провернуться, ловя ногу в каменный капкан и ломая, да и на чёрной слизи поскользнуться проще простого. А вот эта арматурина, торчащая из раскрошившегося бетона, беги он вслепую, неминуемо распорола бы живот. Между растрескавшимися, вставшими «домиком» бетонными плитами можно залечь — и он окажется как в доте. Соседние развалины здорово сокращают убийцам сектор обстрела, отсюда его не сразу выковыряет даже пушка. Ну, ребятки, давайте уже, не томите! Вы так хотели поохотиться на мутантов! А в Зоне только тупые дегенераты! Ну, так вот вам мутант. Попробуйте, возьмите!

Внутри оказалось холодно, но сухо, на дне «домика» было даже мягко — тут наверняка некогда жили. Вон, даже трухи всякой натащили. Если что, можно будет переночевать…

Грохот пушки «Брэдли» перекрыл остальные звуки, пробитая в нескольких местах стена дома по соседству брызнула бетонной крошкой, пара снарядов ударили в одну из плит и, срикошетив, ушли во мрак. Ещё одна очередь стегнула по стенам, за которыми ещё недавно прятались остатки отряда. Край одной из стен не выдержал, обрушился с грохотом, подняв кирпичную пыль. Броневики ревели моторами, но всё заглушали длинные очереди пушки, утюжившие руины. «А пушка-то не достаёт!» — обрадовался Эрхард и сам подивился кровожадной радости. Он уже поставил автомат рожком на булыжник почище, поймал в прицел участок дороги, где мелькали отблески фонариков и прожекторов. Он едва не дрожал в боевом азарте, сейчас ещё недавно мирный историк хотел их появления. Тогда автомат выплюнет короткую, злую очередь в упор, и ещё один убийца, а может, и не один, раскинув руки, повалится в грязь. Только так!

И загонщики не обманули надежд! Сначала на развалины обрушился свинцово-стальной ураган. Пушка, пулемёты, не меньше десятка автоматов, не жалея патронов и снарядов, утюжили руины. Порой летели гранаты, и посреди склизких руин вставали пышные султаны разрывов. И снова визжали пули, басовито шелестели снаряды, взлетали обломки, срезанные ветки и лопухи, какие-то деревяшки, брызгали во все стороны рикошетящие пули и осколки, кусочки бетона и кирпича, перебитые куски арматуры. Несколько раз над головой звякнуло, на затылок посыпалось каменное крошево. Эрхард поднял голову и в случайном отблеске прожектора увидел: в четырёх местах снаряды насквозь прошили обе плиты, выворотив обрывки арматуры.

— Во долбят, — ошарашено пробормотал он. От мысли, что любой, самой маленькой пули, и даже попавшего в висок осколка бетона ему хватит выше крыши, била нервная дрожь. До сих пор он действовал на автомате, повинуясь неслышному посторонним Голосу. Осознание того, что натворил, и что творили эти, пришло только теперь. Дрожь? Да какая там дрожь?! Его просто колотило от страха, и утюжащие руины очереди уверенности не добавляли.

«Выходит, они положили нас, зная, что мы люди?!» — скакали в голове мысли. Это открытие пугало больше всего: ещё несколько минут назад казалось, что этого не может быть, что каких-никаких, а граждан Европейской Федерации и Свободного Мира не могут вот так просто, как мутантов, перестрелять солдаты.

Кстати. Солдаты? А почему форма на них какая-то не такая? Что там, вообще формы нет! Кто в камуфляже без знаков различия, кто в спортивном костюме, один просто в кожанке и старомодных джинсах. И оружие у них какое-то не такое. На вооружении армейцев стоят плазмострелы, а не этот утиль! Ладно, допустим, современное оружие полагается только контингенту на Луне да элитным частям Резерва Генерального Командования, а остальным достаётся старый, ещё пороховой огнестрел. Но, во-первых, солдаты блокпостов вокруг Зоны вооружены куда более современным, притом американским оружием, а во-вторых… Во-вторых, где форма, знаки различия — то, без чего армия не армия, а толпа вооружённых мужиков? Создаётся впечатление, что ребятки и не патрулировали, а…

Осознание простой, в общем, истины бросило в холодный пот. Вот именно! Нападавшие — а такие же гражданские, как он сам. Разве что чуть побогаче, сафари в Зоне наверняка забава не из дешёвых. И приехали они сюда не патрулировать, а охотиться. Последнее объясняло всё, в том числе лихую штыковую атаку. «Золотой молодёжи» Свободного Мира стало скучно и захотелось острых ощущений. Значит, они его не выпустят. Если он вернётся Туда и расскажет, что в Зоне расстреливают настоящих людей, шум дойдёт до Европарламента. Сдаваться нельзя. Остаётся одно… Он нацелил автомат на дорогу и приготовился ждать. Вряд ли ребятки будут ломать руки-ноги в руинах. Пойдут по самому удобному пути, как шёл он сам. Обхода не будет, и то ладно.

«Ты что же, собрался стрелять в граждан Федерации? Вот просто так — взять и стрелять? — некстати проснулась та часть сознания, которая осталась от законопослушного гражданина, изучающего искусство войны не на поле боя, а в архивах. — Это уже не необходимая самооборона, это уголовщина!» Впрочем, если его убьют, Там никому не будет дела. Значит…

Панические мысли прервали отблески фонарей — похоже, передышка кончилась. Убийцы решили, что огневой налёт или достал беглеца, или тот забился в какую-нибудь щель, и стрелять не будет. На всякий случай, почти вслепую, пустили пару длинных очередей. Не достанет, хотя бы на рикошете, так посечёт бетонной крошкой, не даст спокойно целиться из трофейного автомата. Не посечёт, всё равно вышибет из колеи. В любом случае, прицельно стрелять парень не сможет. Эрхард не умел читать их мысли, но ход рассуждений враов был понятен. Ещё отблеск Эрхард увидел справа, и ещё два — слева. Помня, что у обидчика автомат, нападающие пытались маскировать фонари — но у них не очень получалось. Привыкли с лязгом и грохотом разъезжать на своей броне и отстреливать безоружных мутантов!

Наконец, ночные убийцы успокоились. Рослая фигура, едва различимая на фоне всё того же могильного мрака, показалась в проёме между развалинами. Махнула рукой… Или показалось? Подбежал ещё один враг, потом второй. Осторожно осматриваясь и поводя стволами, трое двинулись вперёд. Одновременно, перевалив колесом через груду битого кирпича, заросшую слизью и копотью, сзади подъехал бронетранспортёр.

Момент, когда все трое оказались в узком проходе между остовами каменных стен, настал. «Ну, получайте…» Автомат дёрнулся, сильной рыбиной ударил в плечо, уши, только что пережившие целую канонаду, почти не услышали грохота, зато блеск выброшенного из старенького ствола пламени едва не ослепил.

Эрхард поторопился, вдобавок взял прицел чуть выше и левее, чем следовало. Но для человека, впервые в жизни стрелявшего из автомата, отстрелялся неплохо. Восемь из двенадцати пуль бесполезно унеслись в ночную мглу, две высекли искры о броню БТР и так же бессмысленно срикошетили в грязь. Ещё две почти по касательной ударили в обшарпанную стену. Вот они и оказались самыми везучими. Первая, оставив на склизкой стене светлую отметину, ужалила в ногу третьего, самого заднего автоматчика. Отчаянный вскрик и ругательства, падение тяжёлого тела в грязь… Но прежде, чем остальные успели обернуться на вскрик, последняя пуля ударила чуть выше предшественницы. Наверное, она зацепилась за что-то твёрдое, развернулась в полёте — и закувыркалась в воздухе со всей нерастраченной энергией, на доли секунды обратившись в адскую газонокосилку.

Мужчина ничего не успел понять. Брызнула кровь, ошмётки мяса, осколки перемолотых шейных хрящей. Пуля почти отрубила голову, от шеи остался лишь чудом уцелевший лоскут кожи. Обильно брызнув в глаза третьему кровью из перебитых артерий, обезглавленное тело завалилось на соседа. Ничего не видя и не понимая, зато слыша отчаянный вопль сзади, да ещё придавленный тяжёлым телом, «турист» потерял голову от страха. Ещё бы не испугаться: он ведь шёл охотиться на безоружных, настрелять мутантов, сколько указано в лицензии, и домой, делать чучела. А вместо этого — двое убитых, один… То ли раненный, то ли тоже того, пока не поймёшь. Да и с глазами-то что стало? Ни хрена не видно!!! А-а-а!!!

Вопль, уже не боли, а ужаса вспорол мглу, лязгнуло отброшенное оружие, загонщик метнулся куда-то в сторону. Вскоре вопль ужаса перешёл в хриплые стоны боли и ругань. Немудрено: сам Мэтхен даже днём ни за что бы не полез в этот каменный хаос, из которого там и сям торчат ржавые арматурины, а многие склизкие камни так стронуть с места. Лучшее, что могло случиться там с беглецом — перелом ног. Можно и свернуть шею впотьмах. Пулемёт броневика снова зашёлся в злобном рёве — но пули бессильно визжали над головой Мэтхена. Теперь очередь пугала меньше: Мэтхен понял, что очереди вслепую почти безопасны, только если совсем не повезёт…