jharad17 - Щёнок

Кроме этого, его чувство вины усугублял еще тот факт, что он, видевший состояние мальчика, рискнул с ним аппарировать. Можно же было придумать что-то другое, например, вызвать волшебный автобус Ночной Рыцарь. Да уж лучше было бы идти пешком!

Мерлин, он убил ребенка!

Душа Северуса буквально разрывалась от чувства вины, раскаяние затопило сердце. Единственное, что он мог сейчас делать, это тихо шептать над истерзанным, сломанным ребенком:

- Гарри, малыш, прости меня! Пожалуйста, прости!

***

Темнота. Вокруг сплошная темнота. Но тогда почему же ему так хорошо? Боль – вот оно что… Он совсем не чувствовал боли. Вместо нее Гарри ощущал лишь одно – невероятную усталость. А еще какой-то внутренний голос говорил ему, что кошмары и мучения закончились. Больше никогда не будет ни угла во дворе дома Дурслей, ни отвратительного поводка, ни миски с собачьей едой. И Гарри верил этому голосу. А еще он подумал о том, что если так темно, то значит, наступил вечер. Тогда почему же он не ощущает холода? Напротив, здесь так хорошо и спокойно, что можно совсем расслабиться, наслаждаясь этой мягкой и ласковой темнотой. Где бы ни было это благословенное место, мальчик хотел остаться здесь навсегда.

Но неожиданно ребенок почувствовал удар, боль от которого пронзила маленькое тело и буквально выбросила его из такого желанного мира тишины и покоя. Что-то непонятное и страшное ворвалось внутрь, что-то враждебное и темное пыталось завладеть им. Мальчик отчаянно искал блаженный потерянный уголок, но пугающий мрак уже окружал перепуганного малыша, словно готовился засосать его в свою чудовищную воронку. И вот уже ребенок почувствовал, что куда-то летит, уносится далеко-далеко, откуда не будет пути назад. Но что-то задержало неминуемое падение, это произошло в тот самый миг, когда мальчик услышал голос. Кто-то произносил его имя, кто-то звал его, кому-то он был нужен:

- Гарри, малыш, прости меня! Пожалуйста, прости!

«Гарри» - это же его имя… Не «щенок», не «мальчик» и не «ненормальный». К нему обратились по имени. Но ведь никто и никогда не обращался к нему так. Хотя… Гарри неожиданно вспомнил мисс Эгглестром, свою учительницу в младшей школе, куда ему позволили ходить. Однажды она позвала его «Гарри», а он даже не понял, что обращаются именно к нему. Тогда мисс Эгглестром присела перед ним и спросила, нет ли у мальчика проблем со слухом. Как оказалось, со слухом у Гарри было все хорошо. Но от женщины не укрылся тот факт, что весь день ребенок щурится. Именно она настояла на том, чтобы Дурсли купили племяннику очки. Но звавший его голос был совсем другим – низким, каким-то бархатным и очень печальным. Кто же это?

Гарри очень захотелось открыть глаза и посмотреть, но веки не желали подниматься, они словно слиплись. И почему так сильно болит в груди? Да он совсем не может дышать! Темнота, окружающая его, перестала быть приятной. Сейчас она напомнила мальчику об удушающей каморке под лестницей. Вот только в отличие от чулана здесь не было полоски света под дверью. Здесь вообще не было ни света, ни двери!

Малыша охватила паника. Вокруг бушевал порывистый холодный ветер. Не было сил бороться с ним, не было возможности вздохнуть, посмотреть. Неведомая сила вытягивала мышцы и сжимала кости. Стук сердца отдавался в ушах. И вдруг стало очень тепло, а в нос ударил запах нафталина. На одно мгновение сердце Гарри остановилось, но лишь затем, чтобы привычно продолжить свой размеренный бег.

Судорожно вздохнув, мальчик открыл глаза. Наконец-то… Он снова может дышать, он опять видит. Тьма отступила.

Мальчик лежал на диване, завернутый в мягкое, пушистое одеяло, которое пахло нафталиновыми шариками, а какой-то незнакомый мужчина нежно обнимал его. Лицо этого человека было практически скрыто за завесой длинных волос, таких же черных, как у самого Гарри. Глаза незнакомца были прикрыты, а губы двигались – он явно что-то очень тихо говорил. Неожиданно по губам мальчик прочитал свое имя. Вот, оказывается, кто звал его. Именно этот голос вытащил отчаявшегося ребенка из тьмы. Гарри с благодарностью разглядывал своего спасителя, и в этот миг черноволосый незнакомец поднял голову и посмотрел на мальчика.

Когда Дурсли снисходили до обращения к племяннику, тому строго-настрого было запрещено смотреть им в лицо – за ослушание полагалось наказание. Мальчик хорошо усвоил этот урок и поэтому сейчас пугливо отвел взгляд от лица незнакомца. Он уже привычно ожидал обвинений в дерзости, но криков так и не последовало. Сознание прояснялось, и вот уже Гарри понял, что лежит на диване, а незнакомец прижимает его к себе. Никто и никогда не обнимал ребенка, и уж конечно, ему не позволялось сидеть в кресле или на диване. Испугавшись, что сейчас последует суровое наказание, мальчик постарался выпутаться из мягкого одеяла, чтобы занять свое привычное место на полу. Но сил на сопротивление не было совсем. Сделав глубокий вдох, он почувствовал внезапное головокружение.

Незнакомец еще крепче прижал к себе ребенка, даже не подозревая о том, что Гарри от этого стало значительно хуже. Но мальчик привык терпеть, он разучился плакать. Это тоже была очередная заслуга Дурслей. Дядя Вернон четко вбил ему в голову, что плач лишь ухудшит ситуацию. Плакать в доме позволялось только одному человеку – Дадли. Лишь его причины считались достаточно серьезными для этого. И, правда, как не поплакать ребенку, которому отказывали в третьей порции пудинга! Слез же Гарри не видел никто - не увидит их и этот странный незнакомец.

- Гарри? - услышал мальчик мягкий голос.

- Да, сэр? - прошептал мальчик. Малыша охватило странное чувство: он не разговаривал с людьми уже очень давно...

- Слава Мерлину! Ты очнулся! – голос мужчины дрожал от волнения. – Сейчас я отнесу тебя наверх, хорошо? В кровати тебе будет намного удобнее. Я посмотрю на твои повреждения и постараюсь помочь. Ты понимаешь меня?

- Да, сэр, - с трудом выдавил из себя мальчик. Он не понимал, где находится, и не был уверен в том, что это все ему не снится.

Мужчина старался обращаться с ним очень бережно, но любое движение причиняло ребенку страдания. Его еще лишь только подняли, а пришлось закусить губу, чтобы не застонать от боли. Выступившая кровь, теплая и густая, смешалась с остатками какой-то горьковатой жидкости на языке. Малыш с трудом проглотил отвратительную смесь. И сразу последовал еще один легкий толчок – на глазах выступили предательские слезы, которые он попытался смахнуть украдкой.

- Все в порядке, Гарри, мы почти добрались. Все хорошо, - бормотал мужчина, и его спокойный голос таинственным образом успокаивал.

Через некоторое время Гарри почувствовал, как его нежно положили на что-то мягкое. Кровать была очень удобной. Неожиданно внимание мальчика привлек потолок: на бледно-голубом фоне были рассыпаны неясные, расплывающиеся пятна. Если же прищуриться, они напоминали белые облака. Тем временем незнакомец убрал пушистое одеяло, а потом внезапно куда-то исчезла одежда. Малыш даже не вздрогнул, не поинтересовался, как это вдруг пропала его футболка, и почему ее даже не пришлось снимать через голову. Нет, чудеса его сейчас не волновали. Гарри устремил взгляд вверх и по-прежнему внимательно рассматривал потолок.

Почувствовав озноб, он попытался обнять себя руками, но это движение причинило сильную боль. Мальчик едва успел повернуть голову набок, как его стошнило прямо на кровать какой-то горькой смесью воды, крови и неизвестной желтой жидкости.

- Я не… Простите… Я не хотел, сэр, - испуганно прошептал Гарри, - Я… Мне жаль… Очень…

- Не волнуйся, ничего страшного не произошло, - успокоил смущенного ребенка мужчина. А затем тонкий палец нежно скользнул в рот мальчика, чтобы помочь избавиться от рвотной массы. – Теперь все будет хорошо.

Малыш закрыл глаза: он настолько устал, что не мог даже поблагодарить мужчину.

- Гарри, - услышал он сквозь дремоту, - не засыпай пока.

Но у бедного ребенка совсем не осталось сил бороться со сном. Через мгновение он уже забыл об услышанной просьбе и провалился в желанную темноту.

***

Северус некоторое время смотрел на уснувшего ребенка. Он уже подумывал о том, чтобы разбудить его и дать бодрящего зелья. Безусловно, природная магия Гарри ускорила процесс выздоровления, но зельевара очень волновал безжизненный взгляд малыша и постоянно сотрясающий его озноб. Снейп уже несколько раз накладывал согревающие чары и на кровать, на которой лежал Гарри, и на воздух в комнате. Молодой человек подумал о том, что вовсе не обязательно будить ребенка, чтобы его помыть. А, учитывая, каким непростым и болезненным будет лечение, гораздо лучше, если Гарри будет спать.