Анджей Ясинский - Толлеус, искусник из Кордоса

Плотоядная мысль, основанная на многолетней привычке экономить ману, тут же потянула в сторону «наловить побольше», но разум тут же напомнил, чем это закончилось в прошлый раз. Да и недостатка маны в последнее время не наблюдается, даже наоборот. И все же идея не прошла бесследно, потянув за собой другую: случись война, можно прямо в Паука встроить плетение ловли конструктов, которых на поле боя хватает, и тут же стрелять во врагов молниями или чем-нибудь посерьезнее, используя вражескую ману!

«Не время отвлекаться!» — сам себя одернул Толлеус. Действительно, отвесная двадцатиметровая стена — не самое лучше место для теоретических изысканий.

Несмотря на тяготы пути, голем уверенно топал к финишу. Маны в кристалле осталось меньше половины, но и до конца пути уже было недалеко: хватит — расчеты оказались правильными. Все-таки в одном месте старик зазевался — поднятое до поры толстое бревно внезапно рухнуло вниз и с размаху хлопнуло голема, после чего снова поползло на свое место. У старика с перепугу едва не случился приступ, когда шестиног задрожал и зазвенел металлом. К счастью, ничего страшного не произошло: Паук с честью выдержал прямо попадание этого тарана, плетения-корни тоже не подвели.

Беда пришла, откуда не ждали: когда шестиног уже спускался, направляясь к призывно распахнутым воротам, он сорвался. Самое обидное, что не было ни больших неровностей, ни преград. Просто кто-то когда-то залатал старую стену не камнями и крепким раствором, а просто замазал обыкновенной глиной. Корни послушно зарылись в нее, но веса голема заплатка не выдержала, и он, кувыркаясь, полетел вниз, «зажав» в лапах куски стены.

Крик старика захлебнулся у него внутри — горло испуганно сжалось и не выпустило наружу ни звука. Инстинктивно Толлеус растопырил руки в слепой надежде удержаться, зацепиться за что-нибудь. На удачу, руки голема были наготове и со свистом потянулись в разные стороны. Силы искусник не пожалел, так что захваты попросту воткнулись в камни по сторонам каньона, а сам Паук, по-прежнему перебирая лапами, закачался метрах в трех от земли. Манокристалл от такой выходки тут же почернел, и мана бодрым ручейком побежала из ауры големщика. Это тут же вернуло старика к реальности — иначе бы он, возможно, еще долго сидел, вытаращив глаза и разинув в немом крике рот. Возможно, такой отток вывел бы его даже из комы — слишком уж организм был нацелен на сохранение этого ресурса.

Не теряя ни секунды, искусник подтянулся на «руках» и тут же перехватился одной за ближайший островок — точь-в-точь как было в планах, когда липучек на лапах Паука еще не было. Островок попытался было скрыться в стене, но голем уже снова утвердился на вертикальной поверхности и побрел к финишу. Руки Толлеуса жили словно сами по себе, четко контролируя каждый шаг шестинога. Остальное же тело находилось в каком-то ступоре — до самых ворот старик ни разу не моргнул и даже не закрыл рот.

Трибуна встретила окончание его выступления гробовым молчанием, вперед вышел Маркус и рукой поманил старика к себе. Только тут искусник судорожно вздохнул, возвращаясь к жизни, и снял защитную сферу. Посол молча помог ему выбраться из бадьи.

— Я дошел? — все еще не веря, спросил големщик. Профессор слегка качнул головой:

— Ты коснулся противоположной стены, где тропинка для людей — печально ответил он. — Я почти поверил, что у тебя получится. Впрочем, главное, с тобой все в порядке. Пойдем скорее, я дам тебе кое-что для восстановления сил, потому что в комитете не дураки и отдохнуть тебе не дадут.

Ученик искусника вытянул шею в небо, вперив немигающий взгляд в гигантскую иллюзию. К сожалению, видно было не очень хорошо — со всех сторон нависали чужие плечи, сужая обзор. А что поделать, раз место стоячее, а росточка не хватает? И все же он оказался там, где не бывал ни один из его знакомых. Так что он, когда вернется домой, станет местной знаменитостью. А как же? Настоящих големов видел — вон они. Чародеи — и того ближе, одного можно хоть сейчас за кафтан подергать. И за все надо сказать «спасибо» (подумать только!) кордосцу! Вон он, кстати говоря, как раз готовится к выступлению, то есть хвастается удалью своего Паука. Действительно, есть на что посмотреть: на площадке перед воротами словно из воздуха появилась огромная зубастая пасть, которая сомкнулась вокруг голема, собираясь размолоть его тщедушное тельце и выплюнуть покореженные железяки. Но нет! — не по зубам оказался орешек! Они крошатся и ломаются, а шестиног стоит, как стоял, невредимый. Чудовищный рот исчезает, бессильный против искусной защиты. Оболиус все это уже неоднократно видел в мастерской во время тренировок. Зубастая морда не настоящая — обыкновенная иллюзия, в них искусники знают толк. Но смотрится зрелищно и даже очень! Для первого выступления тоже была заготовлена иллюзия — парень видел, как хозяин отрабатывает какой-то танец, но с ней, видимо, было что-то не так, потому что перед Змеей дед показал совсем другое — реальный трюк.

Сказать по правде, помощник, несмотря на всю нелюбовь к кордосцам, поставил на своего учителя несколько монет, у него же и украденных. Конечно же, правильнее было ставить на фаворитов Турнира, и на них Оболиус тоже не поскупился. Однако выигрыш там получился совсем небольшой — их результаты были вполне предсказуемы. На старика парень поставил просто по-свойски — тот был единственным знакомым ему здесь человеком. После первого заезда это неожиданно принесло весьма солидный доход: Толлеус преодолел все препятствия, хоть и не смог финишировать. Теперь же рыжий пройдоха уставился вверх уже не просто так, а с корыстным интересом.

Путь Черепахи имел совершенно иную конфигурацию, нежели первый маршрут. Там искусник поразил всех, лихо пробежав прямо по стене от старта до самого финиша. Однако здесь подобное повторить вряд ли удастся. Во-первых, стены есть далеко не везде, во-вторых, многие ловушки обойти по верху попросту не получится. Так что здесь искуснику придется соревноваться по-честному.

Мелко задрожал гигантский гонг от удара колотушкой, и ворота с пронзительным скрежетом начали открываться. Во время одного из предыдущих выступлений их малость помяли. Бригада рабочих наспех поправила, что было в их силах, но полностью устранить дефект они не смогли, так что теперь створки ходили со скрипом и неодинаково. На иллюзии крупным планом возникло сосредоточенное лицо Толлеуса. Оболиус по сети морщин тут же определил, что старик оправился от потрясения прежнего выступления — тогда выражение у него было совсем-совсем испуганное. А вот поди же ты: снова спокоен и готов удивить всех!

Железный Паук в один миг домчался до огромных молотов, что утюжили дорогу, и затормозил. Кордосец явно никуда не торопился и не собирался лезть на рожон: он продвигался вперед медленно и осторожно, выжидая по несколько ударов, подгадывая момент, чтобы пройти каждый из опасных участков. В итоге он легко и изящно миновал батарею Крушителей, потеряв на них три минуты.

Про чудовищных тварей, хватающих и утаскивающих на дно даже огромных каменных големов, Оболиус никогда не слышал, однако он уже не раз за сегодня имел возможность наблюдать за действиями одной такой. Едва ли не половина участников закончила свое выступление именно на этом препятствии, а до финиша дошло всего двое. Наверное, трасса в этом году особенно трудная, а может на Черепахе всегда так — парень не знал. Как бы то ни было, наверное, в бассейне под водой уже скопились целые груды камней от павших големов.

Старик, похоже, совершенно не собирался форсировать бассейн вплавь: он повел Паука по отвесному краю котловины, не погружаясь в глубину. Шестиног почти полностью был снаружи — воды лишь слегка касался один его бок.

Имел ли подводный страж разум, было загадкой, однако он распознал уловку искусника. Едва голем дошлепал до середины водоема, в воздух взметнулись полупрозрачные зеленые щупальца и густо оплели добычу. Паук сразу же встал. Тварь все прибывала, наращивая свою массу на попавшей в ловушку железной конструкции, силясь утянуть ее вниз в свое логово. Иллюзия в небе в подробностях показывала событие с разных ракурсов, но ни лица человека внутри, ни каких-либо попыток освободиться видно не было. Оробосцы вокруг Оболиуса загомонили одновременно, делясь друг с другом впечатлениями. Тут же побежали по рядам распорядители принимать ставки: вырвется-не вырвется. Неожиданно Паук отвалился от стены и тут же в туче брызг исчез в глубине. Парень шмыгнул носом: неожиданно для себя он понял, что очень сожалеет о скоропостижной кончине учителя.

Все же искусник был еще жив. В иллюзии было почти ничего не разглядеть, но под водой явно что-то происходило. Крупные волны то и дело набегали на берег бассейна, на поверхности воды возникали водовороты, а потом и вовсе стала пузыриться какая-то зеленая пена. Воровато оглянувшись, ученик вытащил из-за пазухи «позаимствованный» у хозяина красный камень и стал смотреть в Око. Взять себя в руки удалось не сразу — все-таки в такой напряженный момент держать чувства под контролем нелегко, но все же парню удалось это сделать. Лишь только это произошло, трепыхающийся конструкт тоже успокоился и, послушный воле хозяина, нырнул в бассейн. Видно под взбаламученной водой было плохо, но все же гораздо лучше, чем сверху. Действительно, на дне шла ожесточенная борьба между маленьким Пауком и огромным аморфным Нечто. По сути, голем, напрягая все силы, с бешенной скоростью молотил лапами и пытался вырваться, а тварь пыталась его опутать и непонятно что потом сделать. Вроде как рта у нее нет, да и големы совсем несъедобные… Зеленые хлопья на воде, как только что понял Оболиус, была не чем иным, как взбитыми в пену оторванными частями щупалец: тонкие ноги голема работали как ножи. И все же более-менее серьезно сдвинуться с места искусник явно не мог. Осознанно или нет, но тварь не давала Шестиногу возможности перевернуться ногами вниз и встать на дно.