Бастет - Мы, аристократы - 3

В поисках подходящего места мы зашли в лес глубже, чем я ожидал. Но полянка оказалась очень удобной - сухая, светлая, достаточно просторная, чтобы расчертить на ней ритуальную пентаграмму, обросшая по краю буйным кустарником, мешавшим разглядеть, что здесь происходит. Я повязал плащ-невидимку себе на талию, чтобы не забыть его здесь, и стал готовить ритуал, а Невилл стоял в обнимку со своей жабой и осматривался вокруг. Пятна от болячек у парня сошли, но пока он оставался худощавым, и это шло ему.

- Жалко расставаться? - кивнул я на жабу.

- Нет, это чтобы Тревор не сбежал. Если он опять вырвется, я его здесь не найду.

Я срезал заклинанием траву посреди поляны и выкинул её за пределы образовавшегося круга, затем начертил на расчищенном участке пентаграмму.

- Было бы неплохо, если бы ты почитал о предстоящем ритуале - но ты ведь не читал? - обратился я к Невиллу.

- Нет, - смущённо подтвердил тот.

- Значит, так - сейчас я рисую руны, жабу кладём в центр…

- Но Тревор спокойно лежать не будет, он убежит! - перебил меня Невилл.

- У меня не убежит. Кладём, значит, в центр, а потом ты капаешь на каждую из угловых рун своей кровью. Затем ты указываешь волшебной палочкой на Тревора и произносишь ритуальную формулу, - я сообщил ему фразу, тщательно выделяя каждое слово. - Вот, собственно и всё. Учи формулу наизусть, пока я рисую руны. Ритуальный кинжал у тебя есть?

- Нет.

- Ладно, я тебе дам кинжал. Но вообще-то свой надо иметь.

Я вынул из сумки пять плоских гранитных камешков, поместил их в углы пентаграммы и вывел на них волшебной палочкой необходимые руны. Шестой камень, побольше, я установил в центре, начертил на нём руну удержания и повернулся к Лонгботтому, который сосредоточенно бормотал что-то себе под нос. Видимо, заучивал формулу.

- Клади Тревора на центральный камень, - кивнул я на пентаграмму. - Да не наступай на чертёж!

Когда Невилл благополучно справился с этим нехитрым делом, я протянул ему кинжал. Тревор сидел как влитой, пока его хозяин обходил углы пентаграммы и капал на руны кровью - с руны удержания не очень-то убежишь. Наконец Лонгботтом остановился и посмотрел на меня, машинально сунув порезанный палец в рот.

- Не надо мне тут вампира изображать, - буркнул я. - Ты что, не знаешь Санатум?

Невилл не знал, и мне пришлось залечить его палец самому. Я заставил его повторить формулу, чтобы убедиться, что он запомнил её правильно, затем скомандовал ему достать волшебную палочку и провести ритуал. Парень хоть и робел, но проделал все требуемые действия безошибочно, о чём свидетельствовали изменения, которые произошли с его жабой.

По завершении ритуала Тревор уменьшился вдвое, примерно до размеров мужского кулака. Теперь уже ничья безымянная жаба, бывший недофамильяр покинул пентаграмму и бодро поскакал в зелёные травяные заросли. Невилл проводил его взглядом и облегчённо вздохнул.

- Будем вызывать другого фамильяра? - осведомился я. - Ты кого надумал взять, синицу или горлинку?

- А можно, я пока без фамильяра останусь? - робко попросил Невилл. - Мне этот Тревор надоел за три года - ты не представляешь, как. Я как-нибудь потом, ладно?

Я пожал плечами.

- Да сколько угодно, это вообще не моё дело. Бабушка твоя знает, что ты отпускаешь свою жабу?

- Я ей после экзаменов скажу. - Лонгботтом зябко поёжился - эта перспектива его нисколько не радовала. Он шумно вздохнул, потоптался с ноги на ногу и посмотрел на меня с решимостью. - Поттер… а что там с моими родителями? В смысле, что с ними не так?

Он не спускал с меня вопрошающего взгляда. Знаю я таких людей, они долго набираются храбрости, чтобы что-нибудь спросить или сделать, но если уж осмелели, от них не отвяжешься. Тем не менее я попытался:

- Лонгботтом, назови мне хоть одну причину, по которой меня должны интересовать твои родители.

Невилл снова повздыхал и потоптался на месте - и, точно, продолжил:

- Но… эта ваша Вейн, она на что-то намекала, так?

- Наша Вейн - дочка лекаря, она читает такие книги по колдомедицине, какие Хогвартсу и не снились. Но на что бы она не намекала, я её ни о чём не расспрашивал.

- А ты можешь расспросить её?

- Могу. Но не буду. У лекарей свои профессиональные тайны, которые я уважаю.

- Но это же мои родители…

- Вот именно, это твои родители. Ты больше всех заинтересован, чтобы вылечить их, поэтому сделай что-нибудь сам.

- Но я… но я… - Невилл откровенно растерялся. - Но что я могу сделать, я же не лекарь.

- Читать умеешь? Значит, ты можешь сам почитать лекарские пособия и хотя бы проверить диагноз своих родителей.

- А его нужно проверять?

- Раз они не выздоравливают, то нужно.

- Но я вообще не разбираюсь в колдомедицине…

- В травах разбираешься? Значит, и в ней разберёшься.

- Но я даже не знаю, с чего начать…

- Начни с Круцио.

- Что?! - Невилл в ужасе отшатнулся от меня. - Это же непростительное!!!

- Если твои родители пострадали от Круцио, узнай о нём всё, а не только то, что оно бяка. Прочитай, что о нём пишут лекари.

По лицу Невилла было видно, как медленно и тяжко совершается в нём мыслительный процесс. Парень не был тупицей, он был тугодумом, а сейчас его мысли продирались по бездорожью.

- Поттер, а где взять эти книги? - породил он наконец.

- Уж точно не в Хогвартсе. Их там даже в Запретной секции нет. Но достать их можно, если постараться.

- А ты их читал?

- Мало ли, что я читал. Тебе лучше самому их прочитать.

- Так ты знаешь?! - Невилл мигом забыл о своей застенчивости. - Расскажи!

- Только при условии, что ты потом сам всё проверишь.

- Я проверю. Обязательно. Говори, Поттер!

Точно, не отвяжется. Лучше уж сразу хоть что-то рассказать.

- Если коротенько, Круцио - это ментальное заклинание, воздействующее на нервные окончания двигательных мышц и вызывающее сильнейшую боль. Ни на гладкую мускулатуру, ни на сердечную мышцу оно не действует, поэтому от него не останавливается сердце и под его влиянием не обделываются, если до этого сильно не хотели в туалет. Остаточные явления - озноб, при усиленном воздействии возможны также судороги из-за перевозбуждения нервных окончаний. От злоупотребления Круцио возможен болевой шок и смерть, но случаев сумасшествия психически здоровых людей от него не известно, хотя у психически больных состояние ухудшается. До недавнего времени Круцио не относилось к пыточным, так как не оставляло физических повреждений и потому считалось слишком мягким для пыток. Оно было разработано около полутора тысяч лет назад как средство наказания рабов и прислуги, применялось также к детям старше восьми лет.

Невилл выслушал меня, ловя каждое моё слово.

- Но если ты читаешь такие книги, значит, ты всё-таки тёмный? - с опозданием встревожился он.

- Тревожиться надо, когда ты получаешь удовольствие от чтения описаний пыток и сексуальных извращений. Но знать о них нужно - хотя бы для того, чтобы хитрые люди не строили свои афёры на твоём невежестве. Лонгботтом, если ты станешь садистом только от того, что прочитал про Круцио, значит, в глубине души ты уже был им, но тебе не давали распробовать это. Если тебя так легко сделать злодеем, тогда, конечно, лучше и не читай…

- Нет уж, я прочитаю, - на лице Невилла проступило такое упорство, какому позавидовала бы и Грейнджер. - Ведь если ты сказал правду, значит, мои родители сошли с ума не от Круцио?

- Я этого не утверждаю. Но двухчасовая пытка Круцио вряд ли свела бы их с ума, причём обоих совершенно одинаково, - эти сомнения возникли у меня еще на первом курсе, когда я по старым подшивкам составлял для себя картину событий того времени. Мои знания из прошлой жизни взбунтовались тогда против газетной версии, упирая на то, что от Круцио так легко с ума не сходят. - Газеты писали, что Беллатрикс с подручными была поймана за пыткой Лонгботтомов - а что было бы у них пытать, если бы они уже свихнулись?

- Но это значит, что она применила к моим родителям что-то другое! Что это могло быть, Поттер?

- Судя по симптомам, это было какое-то грубое легилиментное воздействие. Только учитывай, что никто из налётчиков не был легилиментом - ни у кого из них нет такой родовой способности. Полагаю, твоим родителям мог бы помочь хороший лекарь-менталист, но не здесь, не в Британии. На твоём месте я уговорил бы бабушку взять их на своё попечение, а затем тайно - подчёркиваю, тайно ото всех - вывезти на материк. В клиниках Германии, Франции и Швеции найдутся специалисты такого уровня, с ними нужно списаться и узнать, кто возьмётся за лечение.

Лонгботтом смотрел на меня так, словно я разродился каким-нибудь судьбоносным пророчеством.

- Поттер! Значит, моих родителей можно вылечить?!

- Я не знаю, насколько повреждён их рассудок, и не могу утверждать этого наверняка. Я всего лишь рассказал тебе, что я изучил бы и что сделал бы, если бы это были мои родители. Но они твои, поэтому ты можешь изучать и делать что угодно - разумеется, под свою ответственность, а я тебе ничего не советовал.