Анджей Ясинский - Толлеус, искусник из Кордоса

— У тебя бред, господин! За такие деньги я сама исчиркаю тебе хоть сотню листов! — Сабана вернула монету. — Ладно, я посмотрю… — и она поспешила отойти от сумасшедшего.

Через пять минут одна из служек притащила смятый листок. Толлеус с жадностью вцепился в него. Бледные губы растянулись в улыбке. Теперь старик потребовал принести ложку.

Сабана с жалостью смотрела на старика, шевелящего губами в споре с самим собой и размахивающего посохом. Никаких сомнений, его рассудок помутился. Такое иногда бывает после тяжелой болезни. Тело поправилось, а разум умер. Как бы он беды не наделал своим Искусством. С него станется…

А Толлеус уже закончил свои махинации и снова подозвал трактирщицу. Та приблизилась не без опаски. Старик выглядел плохо и даже жутко: лицо цвета выбеленной солнцем кости, иссиня-черные мешки под глазами, руки дрожат, рот щерится в беззубой улыбке.

— Навряд ли мне удалось бы снова сочинить эти «каракули»! — торжественно начал Толлеус. — И все-таки однажды я это сделал! — гордо добавил он, потрясая листком. — Вот оно! — с этими словами старик протянув Сабане ложку.

Трактирщица с недоумением покрутила предмет в руках: ложка как ложка. Только к ручке прилеплен маленький мутный шарик. Не дожидаясь вопросов, искусник выдернул ложку у нее из рук.

— Смотри, женщина! — Толлеус с кряхтеньем выковырнул обыкновенный камень из трещины в полу и водрузил его на ложку. Лишь только та приняла горизонтальное положение, как камень в ней на мгновение оказался заключен в маленькую — по размеру ложки — серую сферу, и раздался скрежет. Сабана не успела моргнуть, а сфера уже исчезла. Старик демонстративно перевернул ложку, и из нее на пол посыпалась даже не крошка, а каменный порошок.

Раздался общий вздох — половина присутствующих в зале работников и посетителей столпилась позади хозяйки, заглядывая ей через плечо.

— А теперь смотри! — не унимался искусник. Он сунул собственный палец в ложку, и ничего не произошло. — Это потому что предмет больше пузыря! — назидательно произнес он. — А когда меньше, вокруг формируется защитная оболочка. Это как корпус — снаружи не поранишься. Когда все готово, внутри активируется плетение ножа. Нож закрепить в центре и заставить его обработать всю внутреннюю поверхность очень сложно! Но я придумал замечательную штуку: несбалансированный нож просто лежит в пузыре. Он вообще не закреплен, но по размеру точь-в-точь как сфера, а значит всегда в центре. Теперь я набрасываю свернутую нить, дергаю — и она раскручивает лезвие, заставляя его свободно гулять внутри сферы. А потом… — только теперь Толлеус обратил внимание на непонимание в глазах зрителей. Он замолчал, и во всем большом помещении повисла тишина — даже стали слышны звуки улицы.

Старик расстроено покачал головой: — Короче, надо только периодически менять накопитель. Все! — он устало махнул рукой, отворачиваясь.

Широтон — координационный центр Недремлющего Ока.

«Доклад службы Изысканий о двойном инциденте с искусником № 1-409 в городе Олитон и его окрестностях»

Приложение 1: Отчет чародея-дознавателя о кордосском следе в заказе на устранение искусника № 1-409

Приложение 2: Отчет чародея-дознавателя о причастности кордосских спецслужб при организации пожара на постоялом дворе «Звезда Оробоса»

Приложение 3: Свидетельство чародея-дознавателя о невозможности установления причин внезапного недуга искусника № 1-409

Приложение 4: Теоретическое обоснование попытки устранения искусника № 1-409 кордосскими спецслужбами с применением чародейских методов

Приложение 5: Свидетельство службы Познания Искусства о невозможности дистанционного изучения целительского искусного амулета

Приложение 6: Свидетельство службы Изысканий о невозможности проведения корректного дистанционного освидетельствования состояния здоровья искусника № 1-409

Резолюция:

Службе Спокойствия:

— обеспечить безопасность искусника № 1-409 на территории Империи

Дорога на Широтон.

На следующий день Толлеус был все еще очень слаб, но мастера привезли заказанные части для голема. Последний срок до подтверждения участия в турнире стремительно приближался. Поэтому, собрав силы, старик упаковал вещи и погрузил детали на телегу, намереваясь продолжать путь. Время поджимает, да и тут все равно нет места для сборки и тестирования.

Упаковав свое небогатое имущество, старик перекачал часть маны из обычных накопителей в посиневший кристалл жилета и еще добавил из своей ауры, заполнив до краев. Естественная утечка из накопителей незначительна, просто так надежнее. А личный манослой со временем восстановится, дав пусть небольшой, но прирост.

Хозяйке «Звезды Оробоса» старик за сердечное отношение подарил искусную ложку, научив менять накопитель. Благо, Кордос недалеко — всегда можно договориться с купцами, чтобы привезли замену.

Перед самым отъездом трактирщица привела невысокого упитанного парнишку лет шестнадцати. Внука звали Оболиус, но сама Сабана величала его исключительно Оболтусом и держалась с ним подчеркнуто пренебрежительно. Паренек стоял, потупившись, ковыряя носком землю, пока бабушка представляла его Толлеусу.

Искусник со скукой оглядел подростка: он мог бы быть любимым маменькиным сынком, если бы не торчащие во все стороны рыжие волосы, щербина в переднем зубе и косящие зеленые глаза. Все это с головой выдавало шельмеца и плута.

— Он глуп, ленив и прожорлив, — охарактеризовала его любящая родственница. — Но если умело пользоваться розгами, то можно добиться неплохих результатов. Обучен он многому и послушный. Главное, — повторилась еще раз трактирщица, — сразу выбивать из него всю дурь, как только появится.

С этими словами старушенция отвесила отпрыску добрый тумак и удалилась, оставив Толлеуса в недоумении по поводу происходящего. Пожав плечами, он тронул поводья. Лошадь, недовольно всхрапнув, переступила ногами. Паренек, словно очнувшись, в одно мгновение забросил в телегу свой мешок и резво запрыгнул следом.

Искусник не успел слова молвить, а паренек уже развалился на лавке и, впервые открыв рот, немного прояснив ситуацию:

— Велено во всем вам помогать и набираться ума-разума, господин. — И тут же приступил к выполнению поручения, сунув соломинку в зубы и сладко потянувшись.

Проехав по инерции несколько метров, старик резко осадил лошадей. Помощник помощником. Это даже хорошо, особенно в его теперешнем состоянии. Подать что-нибудь, сбегать по поручению. Но была какая-то неправильность, которую требовалось срочно устранить.

— Так не пойдет, — пробормотал Толлеус себе под нос. Потыкав дрыхнущего Оболтуса своим посохом, он добавил уже громче:

— Эй, ты место перепутал! — С этими словами искусник похлопал по скамейке возницы, а сам полез в телегу дремать на лавочке.

Ласково светило солнце, телега мерно покачивалась, голова немного кружилась от волнений и забот — старик задремал.

Выспался он хорошо: иногда и деревянная лавка мягче перины. Что-то не так. Толлеус напрягся: телега стояла на месте, а Солнце клонилось к закату. Если что-то случилось, то почему Оболтус его не разбудил? И где он сам? Может, отлучился по нужде? Действительность оказалась гораздо ужаснее: дороги было не видать, телега стояла у какого-то лесного озера, а малолетний возница, сверкая голым задом, весело плескался на середине озера, ныряя в воду с борта деревянной купальни, предназначенной для нового голема.

Старик аж задохнулся от возмущения. Рука сама собой потянулась к посоху, чтобы прижечь сорванцу чем-нибудь погорячее в обычно прикрытое портками место. Но пришлось срочно заняться собой, благо жилет никто не взял поиграть.

Когда кашель отступил, первый импульс праведного гнева уже прошел. Парень тем временем скорее почувствовал, чем увидел проснувшегося искусника и деловито принялся грести доской-лавочкой к берегу.

То ли приступ, то ли еще что вспугнуло конструкта Ока, который до этого исправно висел над стариком, лишь изредка спускаясь глотнуть у хозяина маны. А вот теперь он хаотично заметался вокруг с бешеной скоростью, так что при взгляде в камень начинала кружиться голова. Толлеус снял Око: с ним он разберется позднее. Пока же искусник, опираясь на посох, неподвижно ждал, когда «лодочник» причалит к берегу. Взгляд старика не сулил ничего хорошего.

— Простите, господин, — тихо сказал Оболиус, потупившись. — Было так жарко… А вы спали, я не посмел вас разбудить…

— От смиренного вида и искреннего раскаяния в голосе паренька Толлеус немного остыл. Хотя все равно оставалось непонятным, зачем и как подросток умудрился спустить на воду тяжеленную бадью, чтобы «немного освежиться». Впрочем, при беглом осмотре телеги все стало ясно: ноги голема послужили пандусом, по которому подросток догадался спихнуть вниз свое импровизированное плавсредство. А дальше требовалось лишь докатить круглую в основании купальню до берега и уронить в воду дном вниз. Наверняка был грохот, сопенье и громкие всплески, пока негодник проворачивал свои махинации. Почему искусник не проснулся — загадка. Не иначе он и в самом деле рано покинул постель, не восстановившись до конца после болезни.