Исаакиевский собор - Георгий Петрович Бутиков

сплавов, могут иметь различную силу звука: если олова меньше, он будет обладать глуховатым звуком, а если больше, то звук получится яркий, чистый и приятный. Избыток олова делает колокол хрупким. На окраску звука влияют величина, форма и толщина стенок. Тщательное соблюдение всех этих условий зависит от искусства и опыта мастера.

Сложная работа по созданию колоколов собора была выполнена валдайским колокольным мастером И. М. Стуколкиным. Вначале отлили семь колоколов. Самый большой из них перекатили на катках к реке и погрузили в воду. Монферран, внимательно следивший за всеми этапами работ, тут же испробовал его звон и нашел его сильным и звучным.

Архитектор придавал большое значение колоколам, видя в них не только один из атрибутов культового здания, но и своеобразное произведение искусства. По его настоянию, кроме отлитых скульптурных изображений колокола украсили художественной чеканкой и медальонами.

Подъем колоколов комиссия поручила крестьянину Вирячеву. Все колокола подвешивали неподвижно, свободно двигались только их языки. В северо-восточной и юго-восточной колокольнях было по одному колоколу, в юго-западной - восемь малых разной величины. Последний самый большой колокол подняли и установили на северо-западную колокольню 25 сентября 1848 года. Для приведения в движение его пятидесятивосьмипудового языка требовалось восемь человек. Колокола собора явились подлинными произведениями искусства и по внешнему виду и по своим свойствам.

Исаакиевский собор в лесах. Литография с рисунка О. Монферрана.

Строительная площадка Исаакиевского собора в то время не была единственной. Это были годы интенсивного строительства северной столицы, когда складывался неповторимый облик города, о котором с восхищением отзывались не только русские, но и иностранные современники. «Другие столицы могут быть обширнее и богаче, - писал в 1822 году один английский путешественник, - но по красоте ни одна из них в настоящий момент не может сравниться с этой царицей севера. В архитектуре она празднует свой триумф, ей принадлежит первенство».

Улицы постоянно были в лесах - всюду либо начинали строить, либо продолжали, либо оканчивали. И все же наиболее впечатляющим было строительство Исаакиевского собора. «Из всех построек, которыми Петербург украшается с каждым годом, - писала «Северная пчела», - наша публика особенно интересуется работами над построением величественной церкви св. Исаакия, которая будет находиться наряду с величайшими зданиями Европы… Вид этой постройки столь величественен, что, продолжая мысленно окружающие ее леса, воображение переносится к колоссальным пирамидным массам, которыми гордился Египет».

Непосвященному наблюдателю строительство собора представлялось таинственным и грандиозным действием: воображение связывало величественный вид здания в лесах с египетскими пирамидами и сооружениями Древнего Рима. По специальному разрешению Монферрана можно было посетить строительную площадку, и у тех, кто бывал там, создавалось представление о будущем здании, как о чем-то необыкновенном. Пока его контуры едва вырисовывались. Обнесенное лесами, лестницами, столбами, наполненное звоном молотов и пил, оно действительно дышало грандиозностью и торжественной значимостью происходящего.

На протяжении почти полувека жители столицы видели, как в центре города росло колоссальное здание Исаакиевского собора. Злые языки называли его «вечно строящимся Исаакиевским собором». Все сорок лет истории его сооружения О. Монферран оставался бессменным руководителем работ, главным архитектором, отдавая ему свою энергию, силы и Знания.

Монферран считал создание Исаакиевского собора главным делом своей жизни, гордился оказанным ему доверием и рядом с подписью на чертежах и деловых документах ставил личную печать, представлявшую собой овал с портиком и змеей. Внутри ее по краю шла надпись: «L'arte de SMI des travaux de E'eglise d'Isaac» («Архитектор его императорского величества, строитель церкви Исаакия»). И действительно, Монферран вошел в историю архитектуры как автор и строитель Исаакиевского собора, но деятельность его была многограннее.

Сведения о французском периоде жизни Монферрана скудны и противоречивы.

Анри Луи Огюст Леже Рикар де Монферран родился в городе Шайо департамента Сены 23 января 1786 года. В своем завещании он объяснял, что прозвище Монферран получил еще в детстве от матери и дядей, так как родственники по линии отца происходили из Оверни, где у него было поместье Монферран. Рикар - фамилия, которую носил отец архитектора.

Из записки Монферрана послу Франции в России графу де ла Ферронэ известно, что в 1806 году он поступил на военную службу конным стрелком и после участия в итальянской кампании получил чин сержанта, но вскоре из-за ранений в голову и бедро покинул службу.

По словам Монферрана, вторично надеть мундир ему пришлось в 1813 году, когда он был назначен старшим сержантом полка почетной гвардии. Он утверждал, что, сформировав 1-ю Версальскую роту, стал ее командиром и присоединился к армии под Дрезденом. По словам Монферрана, он отличился в сражении при Ано и был награжден орденом Почетного легиона. Однако никаких документов, подтверждающих этот факт, не было. Более достоверными можно считать биографические сведения, подкрепленные документами, которые свидетельствуют о том, что 1 октября 1806 года Монферран поступает в Королевскую специальную школу архитектуры в Париже и добивается заметных успехов.

В период ученья он дважды участвует в конкурсе на Большой Римский приз: в 1807 году на создание проекта Дома просвещения для принцев и в 1810 году - Биржи в Коммерческом городке. После окончания школы Монферран в течение нескольких лет работал архитектором у генерального инспектора архитектуры департамента Сены и Парижа Молино, отмечавшего в нем «весьма выдающийся талант в чертеяшом и архитектурном деле».

Этот период жизни Монферрана связан и с именами известных французских архитекторов Ш. Персье и П. Фонтэна, представителей господствовавшего в начале XIX века стиля «ампир» - архитектурного направления, характеризовавшегося преклонением перед античностью, увлечением грандиозными сооружениями Греции и Рима. Крупнейшим сооружением этих мастеров является арка Карусель в Париже.

Ш. Персье, которого Монферран считал своим учителем, известен и как блестящий мастер-декоратор, работавший в области оформления интерьера. Его творчество оказало значительное влияние на формирование художественных взглядов Монферрана. Поездка в Италию, знакомство с работами итальянских классиков архитектуры наложили неизгладимый отпечаток на мировоззрение молодого архитектора и, по его выражению, «страстно любя зодчество древ- -них», он полагал, что произведения архитектуры должны «вселять вкус к почтенной давности…»

Этими идеями были пронизаны проекты архитектурных сооружений в альбоме, преподнесенном Монферраном Александру I в Париже в 1814 году.

Спустя два года Монферран приехал в Россию и обратился к А. Бетанкуру с просьбой устроить его на государственную службу. Ознакомившись с графическими работами Монферрана, Бетанкур назначил его на должность старшего чертежника «Комитета по делам строений и гидравлических работ».

Уже в 1817 году Монферрану предложили разработать проект Спасского собора для ярмарки в Нижнем