Чак Паланик - Удушие

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Чак Паланик - Удушие, Чак Паланик . Жанр: Современная литература. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Чак Паланик - Удушие
Название: Удушие
Издательство: неизвестно
ISBN: нет данных
Год: неизвестен
Дата добавления: 5 март 2020
Количество просмотров: 731
Читать онлайн

Помощь проекту

Удушие читать книгу онлайн

Удушие - читать бесплатно онлайн , автор Чак Паланик
1 ... 39 40 41 42 43 ... 48 ВПЕРЕД

– Потаскай это для меня с собой, – говорит она, вручая мне тёплую пригоршню кружев и резинок.

Это её лифчик.

– Всего пару часиков, – просит она. – У меня нету карманов.

Она улыбается уголком рта, прикусив немного нижнюю губу верхним зубом. Её глаза сверкают от дождя и уличных фонарей.

Не забирая у неё вещь, говорю, что не могу. Больше не могу.

Нико пожимает плечами и заталкивает лифчик обратно в рукав куртки. Все сексоголики уже ушли внутрь, в комнату 234. Пустые коридоры с навощёным линолеумом и досками объявлений на стенах. Повсюду развешаны новости церкви и художественные проекты детишек. Выполненные пальцем рисунки Иисуса с апостолами. Иисуса с Марией Магдаленой. Направляясь в комнату 234, иду на шаг впереди Нико, а она хватает меня за ремень и тянет, разворачивая спиной к доске объявлений.

Как у меня болит всё внутри, раздуваясь и сжимаясь в судорогах, когда она тянет меня за ремень, – эта боль вызывает у меня кислотную отрыжку в горле. Я прижат спиной к стене, она просовывает свою ногу между моих и обвивает руками мою голову. Её груди мягко и тепло торчат между нас, рот Нико пристраивается поверх моего, и мы оба дышим её духами. Её язык больше у меня во рту, чем у неё. Её нога трёт не мою эрекцию, а мой забитый кишечник.

Спазмы могут означать рак толстой кишки. Могут означать острый аппендицит. Надпочечную недостаточность.

См. также: Закупорка кишок.

См. также: Колоректальные инородные тела.

Курить сигареты. Грызть ногти. В своё время секс был для меня лечением от всего на свете, но сейчас, когда по мне ползает Нико – я просто не могу.

Нико говорит:

– Хорошо, поищем другое место.

Она отступает, а я складываюсь пополам от боли в животе, и спотыкаюсь в направлении комнаты 234, пока Нико шипит за моей спиной.

– Нет, – шипит она.

Из комнаты 234 доносится голос лидера группы:

– Сегодня вечером мы поработаем над четвёртым шагом.

– Не туда, – повторяет Нико, пока мы не оказываемся в открытых дверях, а нас рассматривает толпа народу, сидящего вокруг широкого низкого стола, заляпанного краской и в бугорках от засохшего клея. Стулья в виде маленьких пластиковых ковшиков такие низкие, что колени у всех прямо торчат спереди. Все эти люди молча смотрят на нас. Все эти мужчины и женщины. Городские легенды. Все эти сексоголики.

Лидер группы спрашивает:

– Кто здесь у нас ещё ведёт работу над четвёртым шагом?

Нико проскальзывает поперёк дороги и нашёптывает мне в ухо, шепчет:

– Если ты пойдёшь туда, ко всем этим несчастным, – объявляет Нико. – То я тебе больше никогда не дам.

См. также: Лиза.

См. также: Таня.

И я прохожу к столу, падая на пластиковый стул.

Все смотрят, а я говорю:

– Привет. Я Виктор.

Глядя Нико в глаза, сообщаю:

– Меня зовут Виктор Манчини, и я сексоголик.

И добавляю, что застрял на своём четвёртом шаге, будто навечно.

Чувство похоже не столько на окончание, сколько на очередную начальную точку.

А Нико, по-прежнему стоя в дверях, плачет не какими-нибудь там слезами, а настоящими рыданиями: чёрные капли туши градом рвутся из её глаз, и она размазывает их, вытирая рукой. Нико говорит, даже орёт:

– Ну а я – нет! – и на пол из рукава её куртки выпадает лифчик.

Кивая на неё, говорю:

– А это Нико.

А Нико произносит:

– Ебитесь-ка вы все, ребята, в рот, – подхватывает лифчик и исчезает.

И тут все говорят:

– Привет, Виктор.

А лидер группы продолжает:

– Итак.

Рассказывает:

– Как я говорил, лучшая точка для проникновения в суть – это припомнить, где вы потеряли девственность…

Глава 40

Где-то на северо-северо-восток над Лос-Анджелесом я почти растёр себе кое-что, поэтому попросил Трэйси отпустить меня на минутку. Это было целую жизнь назад.

С длинной белой ниткой слюны, одним концом свисающей с моей шишки, а другим – с её нижней губы, с горячим раскрасневшимся от недостатка воздуха лицом, ещё держа в кулаке мой натёртый поршень, Трэйси усаживается назад на свои каблуки, и рассказывает, что в “Кама Сутре” пишут, мол, сделать губы по-настоящему красными можно, натирая их потом с мошонки белого жеребца.

– Серьёзно, – говорит она.

В моём рту теперь появился неприятный привкус, и я внимательно разглядываю её губы: её губы и мой поршень одинакового раздуто-пурпурного цвета. Спрашиваю:

– Ты ведь такой фигни не делала, правда?

Скрипит ручка двери, и мы оба бросаем на неё быстрый взгляд, чтобы убедиться, что та закрыта.

Это первый раз, до которого требует снизойти любая зависимость. Тот первый раз, с которым не сравнится никакой из последующих.

Нет ничего хуже, чем когда дверь открывает маленький ребёнок. Следующее из худшего – когда какой-нибудь мужик распахивает дверь и не может ничего понять. Даже если ты пока один, когда дверь открывает ребёнок, нужно быстрее скрестить ноги. Притвориться, что это нечаянно. Взрослый парень может захлопнуть дверь с грохотом, может проорать:

– Закройся в следующий раз, п-придурок! – но всё равно покраснеет только он.

Потом, хуже всего, продолжает Трэйси, это быть женщиной, которую “Кама Сутра” зовёт “женщина-слониха”. Особенно, если ты с тем, кого называют “мужчина-заяц”.

Насчёт животных – это они про размер гениталий.

Потом прибавляет:

– Я не имела в виду то, как оно прозвучало.

Не тот человек откроет дверь – и ты на всю неделю останешься в его кошмарах.

Лучшая защита для тебя – кто бы этого не сделал, кто бы ни открыл дверь и не увидел тебя, сидящего внутри, он всегда сочтёт это за свою ошибку. За свою вину.

Вот я всегда считал. Вваливался к мужчинам и женщинам, сидящим на унитазе в самолётах, поездах, автобусах “Грейхаунд”, или в таких вот крошечных одноместных туалетах-юнисекс “или/или” по ресторанам; открывал я дверь, обнаруживая сидящую внутри незнакомку, какую-нибудь блондинку со всевозможными голубыми глазами и зубами, с кольцом в пупке и на высоких каблуках; между колен у неё растянуты трусики-стринги, а все остальные вещи и лифчик сложены на полочке у раковины. Каждый раз, когда такое случалось, я раздумывал – какого хрена люди не в состоянии закрыть дверь?

Как будто что-то бывает случайно.

В странствиях ничего не бывает случайно.

Может статься, где-то в поезде, между домом и работой, вы откроете дверь туалета – и обнаружите там брюнетку, волосы у неё заколоты, и только длинные серёжки дрожат вдоль её белой шеи, а она просто сидит внутри, свалив на пол нижнюю половину шмоток. Её блузка распахнута, а под ней ничего, кроме её рук, обхвативших груди: её ногти, губы и соски одного и того же оттенка, среднего между красным и коричневым. Ноги у неё такие же гладкие, как шея, – гладкие, как машина, на которой можно нестись со скоростью двести миль в час; а волосы её повсюду того же тёмного цвета, и она облизывает губы.

Вы захлопываете дверь со словами:

– Извиняюсь.

А она отзывается откуда-то из глубины:

– Не надо.

И по-прежнему не запирает дверь. Маленький значок по-прежнему гласит:

“Свободно”.

Получалось так, что я летал туда-обратно с Восточного побережья в Лос-Анджелес, пока ещё был в государственной программе подготовки врачей. Во время каникул между семестрами. Шесть раз я открывал дверь, а за ней оказывалась всё та же рыжеволосая любительница йоги, обнажённая снизу до пояса, подтянувшая и скрестившая ноги на сиденье унитаза, полирующая ногти фосфорной полоской коробка спичек, словно пытаясь высечь из себя огонь, одетая в одну только шёлковую блузку, узлом завязанную на груди, – и все шесть раз она смотрит вниз на розовую веснушчатую себя, обрамлённую оранжевым дорожным ковриком, потом её глаза цветом в точности как олово медленно поднимаются на меня, – и каждый раз она заявляет:

– Если не возражаешь, – говорит. – Здесь я.

Все шесть раз захлопываю дверь у неё под носом.

Всё, что могу придумать сказать в ответ:

– Ты что, английского не знаешь?

Все шесть раз.

Всё происходит меньше чем за минуту. На раздумья времени нет.

Но случается такое всё чаще и чаще.

В каком-то другом перелёте, может быть, на авиамаршруте между Лос-Анджелесом и Сиэтлом, вы откроете дверь, за которой окажется пляжный блондин, обхвативший парой загорелых рук большой фиолетовый поршень у себя между ног: мистер Клёвый отбрасывает с глаз спутанные волосы, направляет свой поршень, стиснутый и влажно блестящий внутри гладкой резинки, – направляет его прямо на тебя и предлагает:

– Эй, чувак, присоединяйся…

Доходит до того, что каждый раз ты идёшь в сортир, и маленький значок гласит “свободно”, – а внутри обязательно кто-то есть.

Ещё одна женщина, погружённая в себя по две костяшки.

Очередной мужчина, у которого между большим и указательным пальцем танцуют его четыре дюйма, навострившиеся и готовые выбросить маленьких белых солдатиков.

1 ... 39 40 41 42 43 ... 48 ВПЕРЕД
Комментариев (0)
×