Вячеслав Красиков - Северная война или блицкриг по-русски

119

Даты в цитате приведены в том виде, как они указаны в тексте энциклопедии, то есть по так называемому «старому» (юлианскому) стилю.

Среди первых Франц Лефорт, Патрик Гордон. Вторые — Франц Тиммерман, Герри Кист и др.

В российских источниках фамилия искажается чрезвычайно разнообразно — Шемберс, Чамерс, Чаморс и т. д. Также присутствуют перекроенные на русский лад имя и отчество — Иван Иванович.

Эдуард 1 Брюс правил Ирландией с 1316 по 1318 гг. Роберт I Брюс правил Шотландией с 1308 по 1329 гг., а последовавший за ним Давид II Брюс с 1329 по 1371 гг.

Не забывая в то же время своих научных занятий (и успевая вести переписку с некоторыми из западных ученых, в числе которых был и Лейбниц). А также трудился над переводами книг европейских авторов.

У этого же автора можно почерпнуть и некоторые сведения о других, достаточно известных в Европе артиллеристах, которые могли бы, при удачном для них раскладе, составить конкуренцию шотландцу, но на практике не сумели адаптироваться к местным условиям. Так в 1710 г. контракт с царем подписал австрийский генерал от артиллерии Эрсберг, «…однако из-за своей честности он не ужился среди русских, не смог здесь долго выдержать и следующей зимой уехал обратно…» Весной того же года «…знаменитый прусский артиллерист Слундт ехал определяться на русскую службу, однако в Нарве, впервые обедая у одного русского, распрощался с жизнью, после того как из шести проведенных в городе часов четыре пропьянствовал…»

Звание генерал-фельдцейхмейстера являлось очень почетным, так как в отличие от самых высоких чинов (вплоть до генералиссимуса) его мог носить только один человек. В России с конца XVIII в. оно присваивалось лишь членам императорской фамилии.

«Большой», поскольку имел брата — полного тезку — Петра Васильевича Меньшого.

Единственного на территории бывшей Киевской Руси учебного заведения такого уровня, возникшего в период, когда Украина находилась под властью Речи Посполитой.

«Вызывающе» по отношению к российскому обществу тех лет вел себя и дядя будущего полководца — Матвей Васильевич Шереметев, выделявшийся среди родни своими способностями, но, к сожалению, рано умерший. Он одним из первых в Москве стал брить бороду, за что протопоп Аввакум в 1648 г. лишил его благословения и обличал, как принявшего на Западе «непотребный и блудолюбный» образ.

Истинная, так сказать, человеческая цена подобной жертвы становится понятной из характеристики, данной Шереметеву известным советским исследователем эпохи XVIII в. Николаем Павленко: «…Борис Петрович бескорыстием не отличался, но не отваживался красть в масштабах, дозволяемых себе Меншиковым. Представитель древнейшего аристократического рода если и воровал, то настолько умеренно, что размеры украденного не вызывали зависти у окружающих. Но Шереметев умел попрошайничать. Он не упускал случая напомнить царю о своей «нищете», и его стяжания являлись плодом царских пожалований: вотчин он, кажется, не покупал…»

Это звание вместе с прочими элементами новой армии Петр заимствовал на Западе и ввел в 1699 г. вместо существовавшей до тех пор должности «Главный воевода Большого полка». Первым русским фельдмаршалом перед началом Северной войны номинально стал Федор Головин, но поскольку он был лишь витринной фигурой для дебютной кампании, то реально пальма первенства досталась Шереметеву. Здесь необходимо добавить, что впервые «Главного воеводу» попытались назвать перенятым в Европе словом еще в январе 1696 г., когда ближний боярин Алексей Шеин был «пожалован генералиссимусом». Но тогда этот чин еще не являлся частью цельной армейской структуры, и после смерти Шеина в феврале 1700 г. исчез из употребления в России более чем на 15 лет, пока его вновь не ввели Уставом воинским 1716 г.

В то же время нельзя сказать, что Петр уж совсем плохо относился к фельдмаршалу Достаточно вспомнить один пример. В 1712 г. — по достижении 60-летия — Борис Петрович впал в очередную депрессию, потерял вкус к жизни и решил удалиться от мирской суеты в монастырь, что бы там — в полном покое провести остаток своих дней. Даже обитель выбрал — Киево-Печерскую лавру Петр, узнав про мечту, рассердился, посоветовав соратнику «выкинуть дурь из головы». А, что бы ему легче было это сделать, приказал немедленно жениться. И не откладывая дело в долгий ящик, тут же лично подыскал невесту. — молодую 26-летнюю вдову собственного родного дяди Льва Кирилловича Нарышкина — Анну Петровну. Надо признать, что царь оказался прав. «Порох в пороховницах» у полководца еще имелся. За последующие годы совместной жизни молодожены «настрогали» пятерых (!!!) детей.

Хотя тот же Уитворт не слишком высоко оценивал полководческие способности боярина: «…Величайшее горе царя— недостаток в хороших генералах. Фельдмаршал Шереметев — человек, несомненно обладающий личной храбростью, счастливо окончивший порученную ему экспедицию против татар, чрезвычайно любимый в своих поместьях и простыми солдатами, но до сих пор не имевший дела с регулярной неприятельской армией…»

С этим мнением был солидарен и Дмитрий Масловский — еще один не менее известный историк и генерал, тоже служивший в качестве профессора Николаевской академии конца XIX столетия. Его характеристика фаворита гласит: «…среди сподвижников царя он являл собою… единственное лицо с бесспорным военным талантом, широким глазомером, инициативою и способностью много взять на свою ответственность…»

Правда, надо отдать должное «Алексашке» — его неординарные способности проявились даже в таком привычном и всеобъемлющем для России деле, как воровство. В частности, он стал первым русским человеком, который догадался прятать украденное в европейских банках — то есть получать за это еще и проценты.

Правда, никто до сих пор не исследовал вопрос — сколько вреда Александр Данилович принес армии Петра I тем, что помешал в полной мере раскрыться военному таланту множества людей — как русских, так и иностранцев.

Особенно в советские годы с легкой руки актера Михаила Жарова, создавшего привлекательный, но очень приукрашенный образ «светлейшего» в сталинском кинофильме «Петр I».

В отношении детских и юношеских лет будущего монарха- полководца необходимо еще заметить, что одним из решающих факторов в формировании его личности стало то, что в отрочестве он по причине династических склок был отодвинут от престола в тень, где им практически никто не занимался. Его вместе с матерью буквально выжили из столицы в одну из загородных резиденций династии — село Преображенское. Иначе говоря, система ценностей фундаменталистского православного воспитания, ограждавшая других царевичей от «поганых соблазнов» католического и протестантского Запада, не сковала ум мальчика, оставив открытым ко всему новому. Что обернулось жгучим интересом к Немецкой слободе, располагавшейся поблизости от места «ссылки». Этот европейский «оазис» среди московской «пустыни» для юного Петра превратился одновременно и в ожившую сказку, и страстную мечту. По его образцу он потом и начал перестраивать Россию.

Сколь мрачным представлялось в тот момент русскому монарху будущее, видно из майского (1706 г.) донесения британского посла в Москве, сообщавшего на родину, что министры Петра пробовали «отвлечь его судостроением и хождением под парусом от меланхолических мыслей о крушении его страны».

Хотя нужно оговориться, что к скандинавам у Петра должное уважение не утрачивалось ни на минуту — слишком уж хороши были преподанные ими ранее уроки.

За исключением одного случая ранней осенью 1713 г., когда сойдя на несколько дней с корабельной палубы на землю, царь во главе небольшого отряда совершил короткий бросок к финскому городу Або и овладел им, выбив оттуда мелкое подразделение противника.

Подробно эта тема рассмотрена мной в другой книге (Красиков В. Победы, которых не было. СПб.: ИД «Нева», 2004).

Скорее всего, именно так сам Иосиф Виссарионович видел окружающий его мир и представлял развитие собственных торгово-экономических и культурных связей с наиболее развитыми странами.