Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 1971 год

Вот он передо мной, «огромный непроходимый лес», как любят писать профессионалы землепроходцы. Однако — какое счастье! — дорога довольно четко вырисовывается между деревьями. Кругом лианы, тот же хаос, та же усеянная ямами и буграми земля, но ошибиться нельзя, другой дороги здесь нет — это путь к реке Тамури.

Здесь я должен свести счеты с джунглями. Лес, ты погубил Раймона Мофрэ, но я тебя одолею!

И действительно, я уже не иду, а бегу. Мне хочется смеяться, настолько я чувствую себя в своей стихии. Я готов, я в полной форме. До утра мне надо еще сделать несколько дел:

1. Подготовить запас продовольствия. Я решил оставить здесь на месте железный ящик с двухмесячным запасом продуктов. Это единственное подспорье, на которое я смогу рассчитывать, если мне придется повернуть назад.

2. Теперь надо собрать все, что вместе с индейцами должно вернуться в Марипасулу: кое-какую одежду, лишние продукты, отснятые пленки и, главное, драгоценную кинокамеру. В свой одиночный рейд я ее взять не смогу — слишком тяжела; с пленками камера весит больше пяти килограммов. В джунглях мне и без нее придется туго, и я не могу позволить себе прибавить этот вес к 25 килограммам, которые понесу на себе.

3. Подготовить нужное для рейда снаряжение, которое я окрестил «снаряжением выживания». Оно разложено на земле в невероятном беспорядке. Я снова и снова долго размышляю над каждой вещью. Что-нибудь забудешь или возьмешь ненужное, а следовательно, прибавишь лишнего веса, и именно это может стать впоследствии причиной катастрофы.

Сложив вещи, я еще раз примеряю рюкзак. Он явно тяжеловат, но меньше никак нельзя.

Все эти дни я принуждал себя есть как можно сытнее. Сегодня вечером в последний раз я до отказа набиваю живот впрок, как хомяк: съедаю суп, картофельное пюре с молоком, курицу, банку консервированных ананасов, печенье, варенье и... принимаю таблетки, чтобы все это переварить. Набив живот, я у костра наслаждаюсь сигаретой.

Наступила ночь. Я думаю о Раймоне. 12 декабря 1949 года он тоже сидел здесь, готовясь выступить по тому же маршруту. Тогда он записал в дневнике: «Меня страстно привлекает обогащение своего морального и физического опыта. Выдержу ли я? Я сгораю от нетерпения; буду записывать свои каждодневные впечатления». Ему, как и мне сейчас, было 23 года. Месяц спустя он погиб.

Конечно, условия наших рейдов различны. В пути Раймон хотел прокормиться только охотой и рыбной ловлей, тогда как я беру с собой необходимый запас продуктов. Раймон пытался сам построить лодку, чтобы плыть по реке, а у меня есть надувная. Зато по сравнению со мной у него были некоторые преимущества: он не был совсем один, его сопровождала собака Боби; у него было средство самозащиты — карабин, а у меня нет никакого огнестрельного оружия. И главное, Дорога эмерийонов прослеживалась гораздо легче в то время, когда Раймон шел по ней; сейчас на ней почти не осталось ориентиров (вымирающие индейцы пользуются ею все реже и реже).

Теперь пора подумать о письме в префектуру:

«Водопад «Верден», 22 сентября 1967.

Господа,

Сообщаю вам, что сегодня я в одиночку ухожу в путь от Верденского водопада до реки Камопи. Для спуска по рекам Тамури и Камопи я воспользуюсь надувной лодкой. У меня есть с собой необходимый на время рейда (примерно на 10 дней) запас продуктов. В пути я не желаю получать никакой посторонней помощи. Ришар Шапель».

Затем мы отходим ко сну.

...Медленно открываю глаза. Настал день моего самого большого приключения. Вылезаю из гамака. Холодно; я сразу же развожу костер. Разогреваю себе шоколад. Тишину нарушает только легкий храп индейцев. Я проглатываю шесть таблеток колы, две — витаскорбола, одну — хинина; возникает неприятное ощущение, будто мой желудок превратился в копилку. Наскоро умываюсь на берегу реки. Когда возвращаюсь к костру, заря уже золотит верхушки деревьев.

Зевая, встают индейцы. Они, кажется, удивлены, что я поднялся в такую рань, и медленно начинают складывать свои пожитки. Гамак и противомоскитная сетка крепко привязаны к рюкзаку, все готово.

Пока индейцы собирают вещи, я наполняю свежей речной водой свою полуторалитровую флягу; в воду для очистки бросаю две таблетки гидрохлоропазона. Затем подгоняю свою «лесную форму»: туго зашнуровываю кеды, заправляю рубашку в брюки, карманы которых набиваю продуктами, — это послужит противовесом рюкзаку; в наружные карманы кладу все, что каждый момент должно быть под рукой, — план пути, записную книжку, освежающие салфетки, сигареты, спички, ампулы со слезоточивым газом, таблетки... Затягиваю пояс, на котором укреплены фляга, кинжал, перочинный нож со многими приборами; мой уже сложенный рюкзак лежит рядом.

Я стою не двигаясь. Из левого кармана вынимаю записную книжку, куда занесены на индейском языке фразы, переведенные Андре Конья. С их помощью я должен объяснить лодочникам свои цели. Спокойно подзываю Паласизи и Типуа. Индейцы с тревогой глядят на меня и как будто понимают, что я сейчас скажу им нечто очень важное.

Я чувствую себя как-то странно и ровным голосом читаю по-индейски эти фразы, время от времени подымая от текста голову, чтобы видеть, как реагируют на них мои слушатели:

«Я пойду один по Дороге эмерийонов».

«В заплечном мешке у меня пища и лодка, чтобы спуститься по Тамури».

«Я хорошо знаю лес и дорогу».

«Ты и Типуа должны плыть назад, в Марипасулу».

«Ты должен отдать этот чемодан жандармам, они дадут тебе денег».

«Ты должен оставить этот ящик здесь, в нем — продукты, которые потом будут мне нужны для возвращения».

После первой фразы их взгляды становятся серьезными: в глазах отражаются беспокойство и удивление. Они долго молчат, потом Паласизи первым начинает говорить. Насколько я понимаю, он хочет знать, как я буду защищаться, если окажусь один на один с ягуаром. По правде говоря, этого я и сам толком не знаю, но пытаюсь ему объяснить, что у меня есть капсулы с газом. Похоже, мои объяснения его совсем не убедили, но он понял: я решился. Мои друзья индейцы смотрят на меня как-то странно, с грустью и сожалением, словно на приговоренного к смерти...

А может быть, так оно и есть?

Перевел с французского Л. Токарев

(Окончание следует)

В Калифорнийском университете в городе Санта-Барбара специалист в области психологии Дэвид Премак провел ряд интересных опытов по установлению контактов с животными. Своим объектом он избрал семилетнюю шимпанзе по кличке Сара. Премак решил создать язык и средства его выражения, которыми будет легко оперировать его подопечной. Для обучения обезьяны Премак изобрел символы, обозначавшие то или иное понятие.

На первом этапе Дэвид Премак оперировал символами, которые обозначали предметы, знакомые Саре. Она довольно быстро усвоила, что голубой треугольник является символом яблока, а красный квадратик — банана. Затем она выучила символы имен Премака и его трех ассистентов, а также и своего. Еще через некоторое время «словарь» Сары пополнился обозначением почти всех окружавших ее предметов, основных цветов спектра и всех возможных их комбинаций. Обучение проходило настолько успешно, что вскоре «рабочий словарь» Сары насчитывал 120 слов.

Однако Премак прекрасно понимал, что это всего лишь проявление способности к механическому запоминанию. И на втором этапе он перешел к обучению элементам связи между словами. Учитель и ученица начали с предлога «на». На первых порах Премак брал два символа, обозначавшие знакомые Саре цвета: например, зеленый и голубой. Наблюдая, как тренер накладывал Неоднократно зеленый на голубой и наоборот, Сара постепенно стала понимать значение предлога «на», обозначением которого служила особая фигурка.

Это был первый и очень важный шаг для того, чтобы перейти к следующему этапу — составлению предложений. Первыми предложениями, которые шимпанзе стала читать, были сочетания трех символов, означавших, например, красный на черном или же один предмет на другом предмете.

Задолго до этого Сара хорошо усвоила, какой цвет получается при наложении друг на друга различных цветов спектра. Так, с поразительной точностью она выбирала символ, обозначающий синий цвет, если Премак накладывал друг на друга фигурки, обозначающие зеленый и желтый, и т. п. Однажды Премак решил выяснить, насколько его ученица освоила правильный порядок слов в предложении. Об этом дне сам он вспоминает с известной долей отцовской гордости за свою ученицу. Неожиданно для него Сара изобрела игру.

Дело обстояло следующим образом. Для упражнений Премак составил несколько комбинаций, не имевших никакого смысла. Например, красный на зеленом, зеленый на банане, апельсин на коричневом и т. д. Ему было важно лишь одно: насколько правильно Сара усвоила значение предлога «на».