Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №02 за 1983 год

Сотни тысяч хазарейцев покидают разоренные родные края. Десятками тысяч открыто продают их на рыночных площадях крупных городов. Работорговля узаконена: десятая доля стоимости раба сдается в виде налога в казну.

В Хазараджат вводят пуштунские войска, устанавливают постоянные гарнизоны. Во главе края становятся присланные из Кабула наместники.

В 1898 году приказано создать три особых хазарейских батальона. Это, как правило, саперные и обозные команды. Потом стали создавать полки. Набирали в армию хазарейцев уже в XX веке принудительно — по одному солдату от восьми взрослых мужчин. Оставшиеся семеро его обмундировывали, вооружали и весь срок службы содержали. Если новобранец умирал, не отслужив три года, его место занимал один из семерых оставшихся дома.

Провозглашенные в двадцатые годы реформы несколько облегчили участь хазарейцев, находившихся на положении париев в феодальном Афганистане. А с конца двадцатых годов и до Апрельской революции — на протяжении полувека — они снова были на положении одного из самых угнетенных национальных меньшинств. Повсюду в Афганистане хазарейцы выполняли только тяжелые и грязные работы.

События середины пятидесятых годов хорошо знают наши собеседники. Эваз Набизада вспоминает, что в те времена каждая хазарейская семья ежегодно должна была поставлять по семьдесят килограммов масла и по одной от каждых десяти коров и десяти овец в государственную казну. А еще их облагали особым налогом — как непуштунов. К тому же они несли тяжелые трудовые повинности.

И снова в Хазараджате вспыхнуло восстание, которое возглавил Ибрагим Гаусвар. Ему удалось захватить и на какое-то время удержать столицу Хазараджата Панджаб (Пятиречье), но восстание потопили в крови. Сам Хазараджат был разделен на несколько областей, в каждую из которых включили районы, населенные другими национальностями.

Панджаб ожидала участь захолустного городка. Главным административным центром одной из новых провинций стал захиревший древний Бамиан.

Точно назвать численность населения провинции Эваз Набизада затрудняется.

На сегодня, говорит он, что-то между восемьюстами тысячами и миллионом. Во всяком случае, число зарегистрированных мужчин — двести шестьдесят пять тысяч. Из них более четырех пятых приходится на хазарейцев. Пятнадцать процентов таджиков. А всего в Афганистане, добавляет губернатор, около двух с половиной миллионов хазарейцев. Они проживают преимущественно в соседних провинциях и крупных городах. В Кабуле их четверть населения, еще не так давно — самая нищая часть жителей. Традиционным же центром расселения этого народа остается Бамиан.

С винтовкой и книгой

Недалеко от губернаторского холма зеленеет Долина богов. У горной речушки раскинулись квадраты крестьянских полей. Кипит работа — идет обмолот зерна. На горных склонах точками рассыпались отары овец и коз. Еще полкилометра, и мы на улицах, идущих у подножия гигантской скальной стены со знаменитыми Большим и Малым Буддами. Улиц всего две, и они ведут от мавзолея местного мусульманского святого, автозаправочной бензоколонки до поста царандоя — народной милиции — у базара. Предприятий в городе нет, и весь он — это торговые ряды бывшего туристского центра.

В лавках обычные потребительские товары, горы фруктов и овощей. Цены на промышленные товары чуть выше кабульских — транспортные издержки! — зато на местную продукцию намного ниже.

Нас зазывают на чашку чая, сфотографироваться у раскрытых настежь дверей духанов. Во многих лавках-духанах на самых видных местах революционные плакаты. И об этом городе враждебная Афганистану печать пишет, что он находится под контролем душманов! Да, здесь на улицах дежурят патрули царандоя и добровольцев, защитников революции, оберегая жизнь бамманцев от непрошеных гостей из горных душманских гнезд. Но народная власть прочно утвердилась на бамианской земле.

Прямо у подножия Малого Будды мужской лицей. В классах одноэтажного здания с большим двором идут занятия. До перемены, чтобы не мешать, беседуем в директорском кабинете с заведующим провинциальным отделом народного образования Дуст Мухаммед Бехбубом, местным таджиком.

Народная власть делает все для развития народного образования. В городе и прилегающих к нему кишлаках действуют несколько школ и два лицея, мужской и женский. За год число учащихся увеличилось на треть; их теперь девятьсот человек. Семьдесят учителей ведут преподавание днем, а по вечерам участвуют в добровольческих отрядах защиты революции.

В городе, и близлежащих кишлаках действуют еще двадцать четыре курса ликбеза, которые посещает полтысячи человек. Преподают там учителя и старшеклассники.

Во время беседы в кабинет заглянул молодой человек. Нет, он не лицеист, а уже служащий. Начинающий. Член партии. Недавно избран секретарем первичной организации ДОМА лицея. Ночью участвовал в боевой операции, из которой вернулся на рассвете. Несколько часов сна, и он уже снова на своем посту. По пути в райком забежал в лицей Мухаммед Аюб Али. Он тоже из местных. Хазареец. В партии около двух лет.

— В лицее более сорока членов ДОМА, а полгода назад нас было вдвое меньше. Есть сочувствующие — десятки старшеклассников. Они активно участвуют в работе организации и подали заявления о вступлении в нее. Весной восемьдесят первого в лицее была создана первая не только в Бамиане, но и во всем Хазараджате пионерская организация. В ее рядах больше ста пятидесяти ребят. Лицеисты создали агитационно-пропагандистский ансамбль, дают концерты. Выступают и просто на свадьбах и прочих семейных торжествах. Ну а в борьбе с оружием в руках против засевших в горах бандитов, в поддержании порядка в городе из лицеистов участвуют только старшеклассники, активисты народной власти.

В учительской разговор зашел и о чисто школьных делах. Директор лицея, он же учитель начальных классов — местный хазареец Абдул Ахмад. Окончил этот же лицей.

— У нас тут больше всего, — рассказал он, — хазарейцев, остальные — таджики. Преподаем не только таджикский-дари, но и пушту, а из иностранных — английский. Вот только беда — учебников не хватает и старых, и тем более новых.

До шестого класса преподавание ведется по старым, дореволюционным учебникам, а в старших уже по новым.

Лицеисты оказались народом задорным и любознательным. Многие мечтают учиться и дальше: в Кабуле, а если повезет, в Советском Союзе или в другой братской стране.

Семнадцатилетний хазареец Абдул Гафур мечтает стать инженером-строителем. Его сосед-одногодок, хазареец Халиль, — врачом. Зубным врачом, уточнил он, и работать в родном краю. А сидящий на «Камчатке» хазареец Мухаммед Али будет школьным учителем, историком. Его товарищ, таджик Мухаммед Аким — ветеринарным врачом.

Учатся и живут лицеисты, хазарейцы и таджики дружно. А как же иначе? Им строить новый Афганистан, где навсегда покончено с национальным неравенством и угнетением.

Перемены в кишлаке Сарасьяб

До революции в Хазараджате, точнее — здесь, в Бамиане, сотрудники Кабульского университета провели выборочное обследование сельского населения. Вот их краткие выводы. Большинство крестьян владеет крохотными участками — от одной десятой до двух гектаров. Урожаи из-за отсталой агротехники чрезвычайно низкие. Даже на тогдашнем афганском уровне. Крестьянам приходится занимать под будущий урожай деньги у кочевников-скотоводов. Отдавать нужно в полтора раза больше. Ко всему этому почти сплошная неграмотность, засилье феодальной и родовой знати, всесильных мулл, паразитирующих на ущемленных чувствах религиозного меньшинства (шиитов в суннитской стране) и угнетенной нации.

За короткий период народная власть уже успела сделать определенные шаги: отменены долги ростовщикам, отняты привилегии у феодалов. Созданы две государственные фермы и несколько кооперативов, которые покупают у крестьян продукты и снабжают их всем необходимым.

Кишлак Сарасьяб один из тех, которые обследовали в свое время сотрудники Кабульского университета. Он мало чем отличается от соседних деревень. Дворы, окруженные высокими глинобитными стенами, лепятся один к другому, образуя пустые, из сплошных заборов, улицы. Вся жизнь — внутри дворов и на полях. Вот только речушка с мостком и мельницами отличает кишлак от соседних селений. Ведь от знаменитых мельниц, которые здесь крутили жернова с древних времен, и пошло название кишлака Сарасьяб — «мельница у источника». Основное занятие жителей этого хазарейского кишлака — земледелие и домашнее скотоводство.

В Сарасьябе недавно создан и успешно действует кооператив. Накануне весенней посевной крестьянам бесплатно передали несколько десятков плугов афганского производства — «арияна». Не последнее, конечно, слово техники, но по сравнению с деревянной сохой большой шаг вперед.