Александр Островский - Том 5. Пьесы 1867-1870

Утешь меня, старуха!

Тебе, кажись, о чем бы тосковать!

Ты видела мальчишку молодого,
Московского гонца?

Не раз видала.
Пригоженький мальчишка, вот и все.

Мальчишка, да! Ребенок-недоросток,
А высушил и вызнобил он сердце
Боярышни твоей.

Ах он разбойник!

Рассказывай! Ты видела, ты знаешь,
Пригож ли он, и вьются ль русы кудри,
И ясны ли его сокольи очи,
И весело ль глядят, или кручинны,
И любит ли меня?

Ахти! Не знаю,
Какую речь вести, боюсь тебя.

Не бойся, няня! Сядь со мной.

Не смею.

Садись, садись! Прилягу я легонько
На грудь твою. Меня ты приголубишь.

Тоскую я! Будь матушкой родимой,
Утешь меня, девицу-сиротинку.

Рассказывай про молодца-детинку,
Зазнобушку.

Не знаю, что и молвить.

Да говори же, старая карга!

Хорош… пригож… да только молод больно.

Ну, вот беда! Состариться успеет.
За молодым-то веселее жить.
Уж так-то люб, уж так-то люб он, няня…

А люб так люб. Не по-хорошу мил,
А по-милу хорош, моя голубка!
Да где ж его ты видела?

Забыла
Ты, старая! А помнишь, на дороге
Мы съехались… А здесь в сенях отцовых
Два раза я тихонько поджидала,
Когда пойдет, и будто не нарочно
Встречалась с ним, и речи говорила,
И как зовут узнала: Николаем!

Никак, идет наш батюшка, боярин!

Хорош отец! О дочке и не вспомнит,
Совсем забыл.

Заботы одолели
Великие. По царскому указу
Мне велено беречься от воров,
К Владимиру идти, крепить осаду
И воеводой быть во всем краю,
По городам сбирать детей боярских,
Из Суздали, из Юрьева, из Шуи,
А скоро ль их сберешь! Сидят в поместьях,
Не двинутся, как пни, покуда силой
Не выбьют их на службу батожьем.
Кругом мятеж, остроги наши плохи,
Запасов нет и отсидеться не в чем.

Я дел твоих не знаю воеводских
И знать-то не хочу. Ужли ты часу
Не выберешь для дочери-сиротки?
На возрасте, на выданье теперь
Я, девушка, со скуки пропадаю,
Одна как перст я у тебя,

Родная,
Прости меня! До солнышка проснулся
Сегодня я. Все утро собирался
Зайти к тебе, да не поспел; с делами
Замешкался в избе приказной. Надо
Московского гонца к царю отправить
С отпискою о нашем утесненье,
И скудости, и ветхости острогов,
И осыпе валов по городам,
Что зелья нет…

Я вижу, ты, родимый,
Состарился и выжил из ума.
Ну, можно ли мальчишку с царским делом,
С отписками, послать в такую пору
Немирную? Пошли к царю другого,
Постарше кто; его оставь.

Не смею
Держать его, он прислан с оборотом.

А если он отписки потеряет
Иль воры их отнимут у него,
Тогда-то что? При старости почтенной,
Ты в грамоте царевой прочитаешь,
Чтоб так тебе не дуровать вперед,
Иль хуже что. И самого-то вором,
Изменником перед царем поставят,
Нашепчут в уши злые шептуны,
Безбожные.

Ну что ты мне толкуешь!
Перед царем в ответе я не буду.
С кем прислано, я с тем и отпускаю.

Ты, батюшка родименький, не любишь
Меня ничуть. Пойдешь ты на воров,
Подумай сам, меня-то на кого же
Покинешь ты!

Тебе не привыкать,
Не первый раз одна ты остаешься.

Тогда не то, теперь другое время:
Я в Тушино попасться не желаю
К мятежникам.

Храни тебя Господь!
Оставлю я охрану понадежней.

Не верю я твоей охране.

Кто же
Убережет тебя?

Гонец московский.
Его оставь.

В уме ли ты, Людмила!
Не ты ль сама сейчас же говорила,
Что молод он и грамоты поверить
Нельзя ему? А как же я поверю
Тебя беречь!

Ты вот что, мой родимый,
Послушайся меня хоть в жизни раз,
Не отпускай его в Москву.

Людмила,
Не говори таких речей безумных!
Ты дочь моя, Сеитова княжна.

И он не смерд, слуга царю такой же.
Ты погоди, не называй безумной,
Я в разуме покуда. Если ж хочешь,
Чтоб вправду я осталась без ума,
Так отпусти его.

Молчи, Людмила!
Не заставляй отца седого слушать
Пустых речей твоих! Молчи, покуда
Не понял я бесстыдного их смысла.

Ты любишь дочь иль нет? Моя погибель
Нужна тебе иль ты желаешь счастья
И радости для дочери твоей?

Уходишь ты?

Прощай!

Скажи мне толком,
Отпустишь ты гонца иль нет?

Не стоит
И говорить с тобою, полоумной!
Ты не стыди себя!

И это слово
Последнее?

Последнее. Прощай!

Так вот она, неволя теремная!
Так вот когда высокий, чистый терем
Мне тесен стал и жизнь моя девичья
Наскучила. Душа на волю рвется,
Хочу любить, любить… Ты, злой старик,
Ты баловал меня и тешил прежде!
Ты вырастил на волюшке меня,
И дай ты мне ту волю дорогую
За милого пойти. Ты дашь мне волю!
Не дашь ее, так я сама возьму.
Ну, нянюшка, старушка, поживее
Веди ко мне любезного дружка
Николушку!

Ах, батюшки! Да в чью же
Ты голову…

Ступай без разговору!
Приказано и кончено.

Пропали
Мы, бедные, несчастные…

Завыли!
На лестницу ступайте, стерегите,
Чтоб не вошел боярин невзначай!

Пускай себе другие девки плачут
По теремам высоким взаперти
И ждут в слезах себе неволи злее:
С немилым жить, с неровней вековать
И девичьи коротенькие слезы
Сменять на бабьи слезы без конца;
Не стану я томить себя слезами,
Ретивому сердечку волю дам
И девичий обычай свой потешу!