Алексей Винокуров - Наследники

Генерал. А, может быть, вы тоже согреться хотите? Залезайте, заботливый вы наш.

Аркадий. Спасибо, мне и так хорошо. А потом, там занято.

Генерал. Ну, место мы вам быстро освободим…

Снимает ленту со рта Иннокентия.

Иннокентий. А, черт! Аккуратнее…

Генерал. Вылезайте, прошу вас.

Иннокентий. Иди ты к собачьей матери!

Делягин. В самом деле, выходите. Вас больше никто не подозревает, труп нашелся.

Иннокентий. Не буду я лазить туда и обратно… Надоело. Я лучше тут полежу.

Кокошкина. Бедный, бедный… Он разочаровался в людях. Ему надо помочь снова обрести веру.

Иннокентий. Отвяжитесь от меня со своей верой. Знать вас не желаю…

Маша. Я поняла. Он, типа, сектант. Они под землю прячутся и ждут конца света.

Аркадий. Как бы он нам прямо тут не устроил конец света… В одном, отдельно взятом доме.

Иннокентий (Делягину). Ну что, так и будем стоять? Или все-таки исполним свой гражданский долг?

Делягин. Какой еще долг?

Иннокентий. Руки развяжи.

Делягин (колеблется). Ну, если никто не возражает…

Аркадий. Я возражаю.

Генерал. Все – за! Развязывайте.

Делягин. Но за последствия я не отвечаю.

Генерал. У нас никто ни за что не отвечает. Развязывайте!

Маша. Да вы что творите, укурки? Он же хлопнет Аркашу!

Делягин (развязывая руки Иннокентию). Как это он его хлопнет?

Маша. Как, как? Пистолетом, вот как!

Иннокентий. А кстати, где мой пистолет?

Генерал. Чуть не забыл… Вот, пожалуйста.

Передает пистолет Иннокентию. Все расступаются, так что между Иннокентием и Аркадием никого нет.

Аркадий. Кеша, ты что – серьезно? Ну, перестань. Мы же взрослые люди.

Кокошкина. Ой! Он его правда убьет?

Делягин. Не забегайте вперед… Сейчас все увидим.

Генерал. Вот она, жизнь современная… Интернет, социальные сети. А приглядишься повнимательнее: человек человеку – волк.

Кокошкина. А вы разве его не будете защищать?

Генерал. С какой стати? Мы не знакомые, не родственники…

Кокошкина. Я думала, вы хороший. Вы – рыцарь без страха и упрека.

Генерал (пожимает плечами). Что значит: рыцарь, не рыцарь? Это все демагогия. Нет людей полностью хороших или полностью плохих. Сегодня, скажем, я плохой, а завтра – хороший. Это диалектика.

Катерина. Свинство это, а не диалектика.

Генерал. По-моему, вы плохо разбираетесь в диалектике…

Катерина. Зато в свинстве хорошо. И я вам прямо говорю: свиньи вы. Все без исключения.

Иннокентий (Аркадию). Ты меня подставил.

Аркадий. Это недоразумение.

Иннокентий. Ты их подговорил. Хотел взять деньги и смыться…

Аркадий. А ты не хотел? Сам хотел взять все деньги, смыться, да еще, может, при этом меня шлепнуть. Или, скажешь, не хотел?

Иннокентий (мнется). Я – бандит. Мне положено.

Аркадий. Ты не бандит. Ты человек. Ты мой приятель.

Иннокентий. Какой я тебе приятель? Ты мне пятьдесят тысяч зелени должен.

Аркадий. Да, должен. Любой другой за такие деньги меня давно убил бы. А ты – нет. Это значит что?

Иннокентий. Что я – дурак.

Аркадий. Нет. Это значит, что ты меня любишь.

Делягин. Смотрите, какие нюансы…

Иннокентий. Ну, все! Хватит болтать! Деньги на бочку… И, кстати, всех касается.

Генерал. В каком смысле, простите?

Иннокентий. В том смысле, что… В смысле – на бочку! Деньги! Что непонятно?

Все переглядываются.

Аркадий. А я говорил: не надо было его выпускать.

Катерина. Это все от зависти.

Аркадий. Что – от зависти?

Катерина. Да вы же прямой наследник. Вот они (кивает на остальных) и хотели, чтобы Кеша вас убил. А денежки – между собой поделить.

Аркадий (оглядывает всех). Это что – правда?

Пауза.

Аркадий. Я спрашиваю, это правда или нет?

Все молчат. Аркадий отходит, садится на диван. Опускает голову на руки. Молчит.

Генерал (откашливаясь). Да… Нехорошо вышло.

Делягин. А что делать? Время суровое, человек человеку – волк. Не мы же это придумали…

Маша (саркастически). Ага, не мы. Само собой получилось.

Кокошкина. Хотите сказать, вы к его деньгам не примерялись?

Маша. А чего мне примеряться? Он сам мне их предложил… Все равно, говорит, меня Кеша замочит. Так возьми, чтобы ему не досталось.

Аркадий поднимает голову.

Аркадий. Замолчите, пожалуйста… Я вас очень прошу.

Пауза.

Аркадий (негромко и устало). Ну да, я понимаю… Я игрок, я авантюрист, у меня сомнительные знакомые. Совесть нечиста. Я знаю, что меня хотели убить. Вот, Кеша хотел… Это для меня не новость, я с этим давно живу. Но что меня убить хотели совсем чужие люди, с которыми я несколько часов, как знаком… Неужели я такой мерзкий? Неужели такой никчемный?

Все молчат.

Иннокентий (садится рядом). Ну, что ты, Аркаша… Брось, не грузись. Никакой ты не мерзкий… Никакой не никчемный. Ты вообще – ого-го! Мы с тобой, если приглядеться как следует, очень приличные люди… Другие на нашем месте давно бы всех этих дураков укокошили. А мы с ними сидим, разговоры разговариваем… Они хотели, чтобы я тебя убил? Обломись! Мы их сейчас сами всех перебьем.

Генерал (подхватывает, Аркадию). В самом деле… Не обижайтесь вы так. Ну, чего сгоряча не ляпнешь. Тем более, когда речь о таких деньгах.

Делягин. Мы, между прочим, сначала вообще вас спасти хотели. Бандита этого (на Иннокентия) в сундук посадили.

Иннокентий. А вот это ты зря вспомнил…

Кокошкина. Друзья, не будем ссориться.

Иннокентий. А чего нам ссориться? Нам свои деньги получить – и разговор закончен.

Генерал. Да, деньги… Опять деньги! О чем бы мы ни говорили, все к деньгам сводится.

Катерина. Потому что мы – деловые современные люди.

Генерал. Да, но речь-то идет о жизни и смерти…

Маша (перебивает). Нет, чего он, а? Что он всю дорогу о смерти говорит? Да еще и морали читает – чего вдруг?

Катерина. Это старость.

Генерал. Я говорю: речь о жизни и смерти, при чем тут ваша старость?

Делягин. Пока что речь идет только о смерти. Да и то не всех, а одного Петра Сергеича.

Генерал. Нет, ты не прав. Петр умер, и встает вопрос: как мы будем жить дальше?

Маша. Отлично жить будем… С такими-то баблосами.

Генерал. Ну, вот опять…

Катерина. А вы что – денег не любите? Так отдайте мне свою часть…

Кокошкина. С какой стати вам? Почему не мне?

Катерина. Потому что я моложе и красивее.

Кокошкина. Вы просто куртизанка!

Катерина. И это тоже. Я моложе, красивее и умею нравиться мужчинам.

Кокошкина. Вы все равно состаритесь!

Катерина. Но сначала разбогатею. И тогда сама стану выбирать, кого мне любить.

Кокошкина. А я… Я тоже разбогатею. И тоже буду всех любить…

Катерина. В вашем возрасте это не важно. Вам о душе подумать надо.

Кокошкина. Сами думайте о душе. А я собираюсь на эти деньги еще погулять… У меня в ванной два биде будет! Я еще зубы себе новые вставлю! И ботокс накачаю…

В этот момент Иннокентий замечает дядюшку. Он стоит в проеме двери, ведущей в спальню.

Иннокентий. А это еще кто?

Пауза. Все, как завороженные смотрят на дядюшку.

Кокошкина. П-Петенька?..

Дядюшка виновато разводит руками.

Аркадий. Дядюшка? Ты же умер…

Дядюшка. Увы…

Катерина. В каком смысле – увы? Увы – да, или увы – нет?

Дядюшка дальше ведет себя немного странно, как если бы был несколько не в себе.

Дядюшка. Признаюсь вам, друзья мои, была у меня такая мысль… (Декламирует). Умереть, уснуть. Уснуть! И видеть сны, быть может? Вот в чем трудность; какие сны приснятся в смертном сне, когда мы сбросим этот бренный шум, вот что сбивает нас; вот где причина того, что бедствия так долговечны…