Андрей Платонов - Том 6. Дураки на периферии

Неслышно отворяется дверь и осторожно входит Пашков. Он кладет на стол кулек.

Ольга выходит к Пашкову.

Ольга. Что это?

Пашков. Сахар, Ольга Васильевна, это сахар… Я рафинад получил, он детям годится, я забыл его на стол положить.

Ольга. Возьмите его обратно и уходите вон!

Пашков опускается на колени и касается руками башмаков Ольги.

Пашков. Ольга Васильевна… Простите меня, Ольга Васильевна.

Ольга. Уходите домой.

Пашков. А чем же тогда, чем я могу объяснить вам, что я привык к детям, к Насте с Петрушкой, и к вам я привык, Ольга Васильевна, и дом ваш полюбил…

Ольга касается рукой непокрытой головы Пашкова и проводит по его волосам. Пашков встает с коленей и припадает к руке Ольги, затем к ее плечу. Ольга не снимает своей руки с его головы, и Пашков целует Ольгу в щеку. Сняв руку с головы Пашкова, Ольга внимательно смотрит на своих детей: спят ли они? Пашков неуверенно обнимает Ольгу.

Ольга без пренебрежения отстраняет его и отходит от него.

Затемнение.

Небольшой массовый сад для гулянья: местный парк культуры и отдыха. Вечер. Играет музыка. Гуляют люди. Идут Ольга с Пашковым: Ольга держит за руку Настю, Пашков — Петрушку, а Степан идет в одиночестве. Настя и Петрушка одеты более чисто и тщательно, чем прежде, а Степан одет в просторный мужской костюм, и можно подозревать, что это костюм с плеч Пашкова.

Будка или открытый павильон, где продается разноцветная вода. К будке подходит Пашков и все Ивановы.

Степан. А с витаминами вода?

Петрушка. А почем, почем?

Настя. Мне два стакана!

Ольга угощает детей водой и открывает сумочку, чтобы расплатиться, но Пашков опережает ее.

Петрушка. за меня платить не надо! Я не стал пить: тут рубль стакан без сахара: обираловка!

Степан. Как не надо? А я твой стакан тоже выпил!

Деревянный кинотеатр. Самодельная афиша: «Кинофестиваль лучших детских кинокартин».

К театру подходит вся группа наших людей. Пашков в кассовом окошке покупает билеты. Степан говорит что-то с матерью. Мать его увещевает.

Степан. А какой я ребенок? Я не пойду — там курочек будут показывать и как умный мальчик колол дрова одной старухе, у какой сына не было… Я на танцы пойду глядеть!

Ольга. Ну как хочешь! Танцор еще!

Степан. А что? Я тоже буду. Ты с отцом не танцевала, что ль? Ага — отец мне все говорил.

Пашков приносит билеты. Их берет Петрушка.

Петрушка. Один я продам. Насть, пойдем!

Степан (забирая билет у Петрушки). Мал еще. Я сам продам.

Петрушка и Настя направляются в кинотеатр, а Степан пошел в другую сторону. Ольга и Пашков остались одни. Пашков деликатно берет Ольгу под руку.

Комната Пашкова. Ольга сидит, а Пашков хлопочет у стола, где расставлена кое-какая пища и стоит бутылка наливки.

Пашков (наливая две рюмки). Ну, за что, Ольга Васильевна?

Ольга (беря рюмку). Не знаю. за наше прошлое счастье, за вашу жену и моего мужа.

Пашков. Хорошо, но печально!

Они выпивают.

Пашков заводит патефон. Бутылка на столе почти пуста. Патефон играет вальс. Пашков приглашает Ольгу, и они начинают танцевать.

Танец. Обняв Ольгу и водя ее в танце, Пашков целует ее во время танца в плечо, в щеку около уха. Ольга равнодушно танцует, и глаза ее глядят пусто и холодно.

Они сидят рядом на маленьком диване, тесно друг к другу. Пашков целует Ольгу в губы. Ольга не сопротивляется; она удивлена и несколько напугана. Пашков повторяет свой поцелуй.

Ольга. Я устала.

Пашков. Ну не надо, не надо. Я больше не буду. Я отвык от счастья, и вот забылся.

Ольга. Я в кино пойду, детей встречать.

Пашков. И я с вами, и я с тобой!

Ольга. Нет, я одна.

Ольга подымается. Пашков помогает ей собраться — подает шапочку, сумку, снимает пушинки с платья.

Потемневший вечер. Улица в поселке. Радиорепродуктор на столбе. Несколько человек слушают радио. К ним подходит Ольга и останавливается. Радиорепродуктор передает раскаты артиллерийского салюта в Москве. затем радио начинает играть торжественную музыку.

Ольга. Что это?

Один из слушателей группы. Салют в Москве, немцев погнали, скоро будет наша победа!

Ольга отходит. Она идет одна. Она останавливается.

Ольга. Почему я так обижена?

Двое детей приближаются к ней навстречу. Ольга ожидает их. Подходят Петрушка и Настя.

Настя. Мама, нам про победу говорили!

Петрушка. Это наш отец там!

Ольга берет Настю к себе на руки и целует ее.

Настя. Петрушка, мама плачет.

Петрушка обхватывает мать руками и прижимается к ней.

Затемнение.

Зимний день. Комната Ивановых. В ней много перемен, указывающих, что время идет. В комнате много новых предметов: шкаф, часы на стене и проч. Уже нет признаков того, что люди живут здесь временно, случайно, словно на привале в походе. Вся семья обедает. У Насти волосы заплетены в косички. У Степана пух над верхней губой. Петрушка в материнском фартуке разливает суп в тарелки; он почти не изменился. Печка прежняя. Мать в ватнике, в рабочей одежде. Пока Петрушка разливает суп, Настя взяла газету, одела бабушкины очки на нос и читает газету вслух: «Наши части с боями продвигаются вперед, в глубь Германии. за истекшие сутки взято пленных сорок одна тысяча восемьсот тридцать солдат и офицеров противника».

Степан. Во наши дают! Хорошо там!

Петрушка (снимая очки с Насти и бросая их прочь на кровать). Чего глаза портишь? Будешь слепая — на пенсии жить!

Приходит Пашков. Он приносит и дарит: Насте — книжку, Степану — коробку папирос, Петрушке — одну калошу.

Пашков (Петрушке). А другую я тебе на базаре подышу, одну я потерял.

Петрушка. Вторую я сам найду!

Ольга. А зачем папиросы, он еще молод курить!

Степан. А работать не молод? Раз я рабочий класс — мне можно!

Петрушка (Пашкову). Садись обедать — вон туда.

Пашков. да я обедал уже!

Петрушка наливает Пашкову суп.

Степан. Харчись, дядя Семен. Жми!

Настя с книжкой в руках перебирается на колени к Пашкову. Пашков приголубливает Настю и ласкает — и они обедают вместе из одних тарелок, поставленных вплотную, и вся семья обедает.

Настя. дядя-папа, а ты вечером придешь?

Пашков. Приду, Настя, приду.

Настя. А потом уйдешь?

Пашков. Потом уйду.

Настя. А ты не уходи, живи с нами, а то ходишь туда-сюда, нам скучно.

Ольга (смущенно). Кушай, Настя…

Петрушка. Она болтать любит, а хлеб не разжевывает и глотает его как попало.

Стучат в дверь. Все поворачиваются к двери — в ожидании. Пауза.

Степан. Иди сюда!

Дверь отворяется. Входит юная почтальонша, запорошенная снегом, и с нею сопровождающая ее Софья Ивановна, вся исполненная любопытства.

Почтальон подает пачку писем и сверху пачки она положила еще отдельное письмо.

Степан и Петрушка протягивают руки, но почтальонша подает письмо Ольге.

— Вам, — говорит почтальонша.

Петрушка. Отец жив!

Почтальонша подает книжечку, чтобы расписаться. Ольга держит письма и не видит книжки.

Настя соскакивает с колен Пашкова и расписывается. Почтальонша уходит. Софья Ивановна остается.

Софья Ивановна. Иль правда жив! Ведь сколько лет ни слуху, ни духу!.. да ты уж скажи мне, Олюшка, я уж с тобой порадуюсь.

Ольга. Я сама ничего не знаю.

Она сжимает все письма в обеих руках, встает из-за стола, подходит к окну и там прячет пачку писем к себе за ватник, за пазуху, в укромное место.

Софья Ивановна. Ты хоть одно — верхнее-то письмо прочитай.

Ольга. Я боюсь… Ступайте, Софья Ивановна.

Софья Ивановна. Ну ладно, поплачешь, потом скажешь.

Софья Ивановна уходит. Пашков подымается из-за стола, берет шапку, одевается, собирается уходить, но стоит на месте, не зная еще, как ему поступить. Ольга выкладывает письма на подоконник и перебирает их не читая. Настя подходит к матери.

Настя. Мама, давай я буду читать. Я вслух!

Она берет одно письмо, что почтальонша принесла отдельно.

Пашков. Вслух не надо!

Настя. А я в уме буду.

Настя садится за стол и читает письмо про себя. Все молчат. Ольга перебирает письма руками на подоконнике.

Настя (среди чтения). Мама, здесь плохо написано… Капитан Алексей Алексеевич Иванов ранен.

Настя читает про себя. Молчание.