Трэйси Леттс - Август: Графство Осейдж

БАРБАРА. "Величайшее поколение", понимаешь ли! Они имеет виду все поколения? Может быть, есть такие поколения в Железном веке, которые были и покруче? И что их делает такими великими? То, что они были бедными и ненавидели нацистов? Так нацистов все ненавидят. Ты помнишь, когда мы обследовали ее в психиатрической клинике, тот фокус, что она выкинула?

ИВИ. Когда это было?

КАРЕН. Меня там не было.

БАРБАРА. Громкая речь, о том, что она невинна, обо всех этих жертвах, которые она совершила ради своей семьи, и…

ИВИ. Ну да, сначала она разрушила свою семью, а теперь хочет доказать, что она образцовый семьянин…

БАРБАРА. Она тайно пронесла Даворсет в сумасшедший дом… в своей вагине. Вот, что такое их "Великое поколение". Она произносила нам эту речь и в то же время сжимала пузырек с таблетками у себя между ног.

КАРЕН. Боже, я никогда не слышала этой истории.

ИВИ. О, Боже!

КАРЕН. Барбара!

(смеются, затем замолкают)

Мне очень жаль, насчет тебя и Билла.

ИВИ. Мне тоже, Барб.

БАРБАРА. Если бы моя воля, вы бы никогда не узнали…

КАРЕН. Ты думаешь, это все временно или..?

БАРБАРА. Кто знает? Мы были женаты так долго.

КАРЕН. Тоже произошло с мамой и папой. Это может случиться со всеми, кто долго женат.

ИВИ. Карен. Он убил себя.

КАРЕН. Да, но все-таки.

БАРБАРА. Между вами что-то есть, между тобой и Малышом Чарли?

ИВИ. Я не уверена, что хочу говорить об этом.

БАРБАРА. Ведь ты знаешь, он наш двоюродный брат.

ИВИ. Да, что ты говоришь.

КАРЕН. Понимаешь, ты не сможешь иметь детей.

ИВИ. Мне почти сорок пять, Карен, я оставила эти мысли в далеком прошлом. В любом случае, мне год назад удалили матку.

КАРЕН. Почему?

ИВИ. Рак шейки.

КАРЕН. Я не знала об этом.

БАРБАРА. И я не знала.

ИВИ. Я никому не говорила, кроме Чарли. Вот тогда это и началось между ним и мной.

БАРБАРА. Почему? Почему было не рассказать кому-нибудь?

ИВИ. И слышать комментарии мамы всю оставшуюся жизнь? Ей не найти лучше повода, чтобы мучить меня, чем говорить о моих дефектах.

БАРБАРА. Ты могла бы рассказать нам.

ИВИ. Ты же не хотела рассказывать нам насчет себя и Билли.

БАРБАРА. Это совсем другое.

ИВИ. Почему? Потому что это ты, а не я?

БАРБАРА. Нет, потому что развод это публичное признание поражения. Рак- есть рак, тут ничего не поделаешь. Мы сестры. Мы могли бы помочь тебе.

ИВИ. Я просто не чувствовала что мы достаточно близки.

КАРЕН. Вы мне очень близки. Обе.

ИВИ. Мы никогда не видим тебя, ты не близко, ты не близко уже много…

КАРЕН. Но при этом, я вас очень хорошо чувствую!

ИВИ. Думаешь, если ты связана с этим местом мысленно, то появляться в реальности уже и не надо?

КАРЕН. Ты же меня хорошо знаешь.

ИВИ. Нет, и в этом все дело. Я не могу больше терпеть эти легенды о семейных узах и родственных отношениях сестер. Мы все просто люди, некоторые из нас нечаянно связаны генетически, случайный набор клеток. Ничего более.

БАРБАРА. Когда ты стала такой циничной?

ИВИ. Как ни смешно, я научилась этому у тебя.

БАРБАРА. Горько слышать. "Случайный набор клеток"?

ИВИ. Возможно, мой цинизм расцвел из-за того, что обязанность заботиться о наших родителях лежит исключительно на мне.

БАРБАРА. Хватит заливать. Я принимаю участие, каждый раз…

ИВИ. Пока тебе не надоест. Потом вы исчезаете, ты и Карен.

БАРБАРА. У меня есть моя семья, чтобы думать о ней.

ИВИ. Дешевая отговорка. Иметь детей, это не значит отказываться других обязанностей.

БАРБАРА. Ну вот, теперь меня осуждают за то, что я мать.

ИВИ. Я не осуждаю. Делайте, что хотите. И ты, и Карен.

БАРБАРА. И если ты не имеешь детей, то это не моя вина.

ИВИ. Это правда, но только не загибай мне больше про родственные чувства, хорошо? Я не куплюсь на это. Я давно уже не покупаюсь на это. Когда я уеду отсюда, уеду насовсем, я не буду чувствовать себя виноватой больше, чем вы обе.

ИВИ. Кто сказал, что мы не чувствуем?

БАРБАРА. Ты уезжаешь отсюда?

ИВИ. Чарли и я собираемся в Нью-Йорк.

(Барбара начинает смеяться)

БАРБАРА. Что ты будешь делать в Нью-Йорке?

ИВИ. У нас есть планы.

БАРБАРА. Например.

ИВИ. Это не твое дело.

БАРБАРА. Это не возможно так, взять и поехать в Нью-Йорк.

ИВИ. Это не каприз. Это не увлечение. Это не похоже на то, что я чувствовала до этого, к кому-либо. Между мной и Чарли нечто редкое, удивительное, что мало кто из людей испытывает.

КАРЕН. Что же это такое?

ИВИ. Понимание.

БАРБАРА. А что будет с мамой?

ИВИ. А что с ней будет?

БАРБАРА. Ты спокойно оставишь ее здесь?

ИВИ. А ты?

(молчание)

Ты думаешь, было трудно, пока отец был жив? Подумай о том, как это будет сейчас. Ты и представить не можешь: что будет через месяц, через год. И даже, если представишь, то представишь это в отношении себя, себя — ее любимицей.

БАРБАРА. Господи, мама свалила все на меня, после случая с отцом, потому что я была его любимой дочкой.

ИВИ. Нет… Это не так. Я была его любимой дочкой, а не ты. Ты была маминой любимицей.

БАРБАРА. Что?

КАРЕН. Спасибо, Иви.

ИВИ. Ты так не думаешь? Боже правый, Барбара, я прожила всю жизнь с этим.

БАРБАРА. Она сказала, что папа был убит горем, когда мы уехали в Булдер…

ИВИ. Это мама была убита горем, не папа. Ей внушили, что ты сбегаешь от нее.

КАРЕН. Если бы ты была папиной дочкой, то переживала бы из-за его самоубийства.

ИВИ. Отец покончил с собой по своим собственным мотивам.

БАРБАРА. И какие же это были мотивы?

ИВИ. Откуда мне знать.

БАРБАРА. Ты сердишься на него?

ИВИ. Нет. Он не обязан отчитываться не перед кем, кроме самого себя. Да и кто мы такие, чтобы судить?

БАРБАРА. Его дочери.

КАРЕН. Да…

БАРБАРА. Я просто в ярости. Эгоистичный сукин сын, его молчание, его меланхолия… он мог бы для меня, для нас, для всех нас, он мог бы помочь нам, мог бы соединить нас, поговорить с нами.

ИВИ. Тебе бы возможно не понравилось то, что ты услышала. Что, если все дело в том, что Беверли Вестон никогда не любил тебя? Что он никогда не любил ни одну из нас, никогда не испытывал никаких особенных чувств по отношению к нам, к его детям?

БАРБАРА. Ты знаешь, что это неправда.

ИВИ. Я знаю? Откуда? Откуда ты знаешь?

БАРБАРА. Ты сказала сама, что была его любимой дочкой.

ИВИ. Только потому, что он чувствовал во мне свою плоть.

БАРБАРА. Ммм, извини, а как же твоя маленькая теория, твоя "случайная генетика", уже опровергнута? Не я ведь об этом говорила. Я думаю, что он отвечал не только за себя; как и все мы.

ИВИ. Пусть так.

КАРЕН. Я не могу понять, почему ты так мрачно смотришь на жизнь.

ИВИ. Ты живешь во Флориде.

БАРБАРА. Когда вы с Малышом Чарли уезжаете?

ИВИ. Через неделю, если не раньше. И его зовут Чарли.

БАРБАРА. Ты говорила маме?

ИВИ. Я пыталась объяснить ей.

БАРБАРА. А что насчет твоей работы, твоего жилья?

ИВИ. Я стала жить самостоятельно задолго до того, как ты начала нами руководить. Карен, ты возвращаешься на Майами, правильно?

КАРЕН. Да.

(Виолетта спускается с лестницы)

ИВИ. Ты в своем репертуаре, Барб. Ты хочешь знать, что будет с мамой? Мы с Карен уезжаем. Ты хочешь остаться и заняться ею, это твой выбор; если тебе это не нравится, решай сама. Но лично мне никто не смеет указывать. Никто.

(Пошатываясь, но вполне здраво входит Виолетта, деликатно постучав.)

ВИОЛЕТТА. Привет? Я вам помешала?

(Реплики: Нет — нет, Входи и пр.)

БАРБАРА. Ты приняла душ?

ВИОЛЕТТА. М — м — м…

БАРБАРА. Ты хочешь что-нибудь поесть или выпить?

ВИОЛЕТТА. Нет.

ВИОЛЕТТА. Хочешь еще немного кофе?

ВИОЛЕТТА. Нет, дорогая, все хорошо.

(Виолетта садиться, вздыхает. Карен берет крем для рук, и начинает его втирать.)

Вы девочки вместе, в своем доме. Слышать ваши голоса здесь, это так приятно для меня. Эти стены, должно быть, слышали много секретов.

КАРЕН. Мне не ловко даже думать об этом.

ВИОЛЕТТА. О… ничего такого, чтобы смущаться. Тайные страсти… тайные надежды…мир маленьких девочек. Не могу себе представить ничего более нежного или горьковато — сладкого. Что-то в вас, девочки, мне всегда напоминало… не важно, сколько тебе лет, женщина под давлением жизни отказывается от этой части себя… (Карен о креме) Хорошо пахнет.

КАРЕН. Нравится? Это яблоко. Хочешь?

ВИОЛЕТТА. Да, пожалуй.

(Карен протягивает крем Виолетте.)