Бертольт Брехт - Что тот солдат, что этот

Занавес поднимается.

Аплодисментов больше не слышно.

Уриа. Они прямо-таки враждебно настроены. Нам не на что надеяться.

Джесси. Нужно просто все прекратить и вернуть деньги за билеты. Теперь уж речь может идти только о том, линчуют нас или не линчуют. Дело принимает очень серьезный оборот. Вы поглядите туда!

Уриа. Вот как, вернуть деньги за билеты? Ни в коем случае! Если возвращать деньги, то ни один театр на свете не мог бы существовать!

Солдат. Завтра двигаемся в Тибет. Так-то, Джорджи. Может быть, это последние каучуконосы, в тени которых можно выпить коктейль за четыре цента. Погода нынче неподходящая для войны, а не то здесь было бы вполне приятно, если бы только эти там не вздумывали устраивать представления.

Другой солдат. Я предлагаю спеть для развлечения какую-нибудь песню, например "Джонни, почисть сапоги".

Солдаты. Браво! (Поют.) "Джонни, почисть сапоги..."

Уриа. Ну вот, теперь они сами стали петь. Нам необходимо продолжать.

Полли. Эх, если бы я тоже сидел там с ними! Именно эта песня про Джонни мне по душе. Вот если бы и мы придумали что-нибудь вроде этого! Ну ладно, продолжаем! (Поднимается занавес.) После того... (пытается перекричать пение) после того как слоненок...

Солдат. Все еще про слоненка!

Полли. Я говорю, после того как...

Солдат. Солдатенок!

Полли. После того как это животное благодаря моему первому великому доказательству было разоблачено как мошенник, теперь я привожу второе, еще более великое доказательство.

Солдат. А ты не можешь его пропустить, Полли?

Уриа. Полли, не смей!

Полли. Я утверждаю, что ты, слоненок, — убийца! Поэтому докажи, что ты неспособен убивать, докажи, что, например, ты не можешь убить месяц.

Солдат. Это все неправильно! Ведь доказывать должен банан!

Полли. Вот именно! Следите только внимательно! Наступает особенно напряженный момент нашей драмы. Итак, я сказал, что ты должен доказать, что ты вообще никогда не мог бы никого убить. Например, не мог бы убить месяц. Так вот, взберись по этой лиане вверх и возьми с собой нож.

Гэли Гэй выполняет приказание. Месяц держит веревочную лестницу.

Солдаты (заставляют умолкнуть тех, кто продолжает петь). Тише!

— Карабкаться так вовсе не просто.

— Ведь из-за этой слоновьей головы он ни черта видеть не может.

Джесси. Лишь бы только он теперь не сорвался. А ну-ка, давай погромче, Уриа.

Уриа (кричит). Ох, ох, ох!

Полли. Что с тобой, месяц, почему ты кричишь?

Уриа. Потому что мне больно. Я уверен, что ко мне взбирается убийца!

Гэли Гэй. Подвесь лестницу к ветке, Уриа, а то ведь я тяжелый.

Уриа. Ох, он отрывает мне руку! Моя рука! Моя рука! Он отрывает мне руку!

Полли. Вот видите! Вот видите!

Гэли Гэй держит в руках искусственную руку Уриа и поднимает ее кверху.

Джесси. Это ужасно, Джекки, я никак не ожидала от тебя такого. Ты не мое дитя.

Уриа (поднимает вверх обрубок руки). Я свидетельствую, что он убийца.

Полли. Перед вами окровавленный обрубок, который служит убедительным свидетельством. И ты не смог доказать, что не способен на убийство. Ты так отделал месяц, что он наверняка истечет кровью еще до рассвета. Занавес!

Занавес опускается.

Полли (сразу же выходит к рампе). Те, кто хочет заключать пари, могут сделать это у стойки бара.

Солдаты (идут заключать пари). Ставлю один цент на месяц.

— Ставлю полцента на слоненка.

Уриа. Ну вот видите, теперь они наконец клюнули! Теперь все дело за тобой, Джесси. Давай монолог о материнской скорби.

Занавес поднимается.

Джесси.

Смех.

Смех.

Смех.

Смех.

Громкий, продолжительный хохот.

Солдаты. Еще раз повтори! Уж это одно стоит десяти центов!

— Браво!

— Ура! Трижды ура мамаше! Ура! Ура! Ура!

Занавес опускается.

Уриа. Продолжаем! Вот это успех! Все на сцену!

Занавес поднимается.

Полли. Итак, я доказал, что ты человек, способный совершить убийство. Теперь я спрашиваю тебя, слоненок: утверждаешь ли ты, что это твоя мать?

Солдаты. Это чертовски несправедливо, все, что они там показывают. Даже смотреть противно.

— Однако все здорово по-философски! Они там приготовили какой-нибудь счастливый конец. Уж можете быть спокойны!

— Тише!

Полли. Разумеется, я не стану утверждать, что где-либо на свете существует ребенок, способный причинить даже малый ущерб своей родной матери. И это тем более невозможно в стране, управляемой нашей старой Англией.

Возгласы "браво".

"Правь, Британия, морями!"

Все поют: "Правь, Британия".

Благодарю вас, господа. До тех пор пока эту волнующую песню поют суровые мужские голоса, до тех пор в старой Англии будет все в порядке. Но продолжаем! Так как ты, слоненок, убил эту всеми любимую женщину и великую артистку,

Возгласы "браво".

то из этого следует, что ты, Джекки Полл, вообще не можешь быть ни сыном, ни дочерью этой прославленной женщины.

Возгласы "браво".

Это утверждаю я, а то, что банановое дерево утверждает, то оно и доказывает.

Аплодисменты.

Так вот ты, месяц Куч-Бихара, возьми кусок мела с биллиардного стола и нарисуй посредине сцены четкий круг. Затем возьми обыкновенную веревку и жди, пока эта столь глубоко потрясенная мать не войдет в середину этого, впрочем, очень плохо нарисованного круга. Затем осторожно возложи веревку на ее белую шею.

Солдаты. На ее прекрасную материнскую белую шею!

— На прекрасную, белую, материнскую шею!

Полли. Вот именно! А ты, мнимый Джекки Полл, возьмись за другой конец веревки справедливости и стань против месяца за пределами круга, вот так. Теперь я спрашиваю тебя, о женщина: ты ли родила убийцу? Ты молчишь? Так вот. Я только хотел показать вам, господа, как эта мать, представленная здесь, сама отворачивается от своего испорченного ребенка. Но я покажу вам много больше, ибо скоро взойдет грозное солнце справедливости, которое осветит самые потаенные глубины.

Аплодисменты.

Солдаты. Только не зарывайся, Полли!

— Тшшш!

Полли. Последний раз спрашиваю тебя, Джекки Полл: утверждаешь ли ты, что являешься сыном этой несчастной женщины?

Гэли Гэй. Да.

Полли. Так-так. Значит, ты уже сын. Раньше ты говорил, что ты дочь, но твои показания вообще не слишком точны. Сейчас мы перейдем к самому важному из всех, что были прежде, и превосходящему все, что вы видели, господа, абсолютно удовлетворительному, доподлинному, главному доказательству. Итак, если ты, Джекки Полл, дитя этой матери, то у тебя должно быть достаточно силы для того, чтобы вытащить из круга и перетянуть на свою сторону эту якобы твою мать, ведь это же ясно.

Аплодисменты.

Солдаты. Совершенно ясно! Ясно, как в тумане!

— Стой! Это совершенно неправильно!

— Джекки, не поддавайся, главное, держись правды.

Полли. По счету три — начинай тянуть!

Вся публика. Раз-два-три!

Полли. Тяни!

Гэли Гэй тащит Джесси из круга на свою сторону.

Джесси. Стой! Хватит! Черт вас подери! Вот еще придумали! Ой, моя шея!