Жан-Поль Сартр - Затворники Альтоны

Клаг. Куда?

Франц. В список тех, кто там находился. Я запечатлел свое имя на этой равнине. Я отвечаю за войну, будто веду ее один; когда я выиграю, буду считать, что исполнил свой долг.

Иоганна (очень сухо). А что с пленными, Франц?

Франц (поворачиваясь к ней). Что?

Иоганна. Вы считали себя в ответе за все; как вы ответили за двоих?

Франц (после паузы). Я выпутал их из этого дела. (Клагу.) Как отдать ему приказ, не унизив твоего авторитета? Погоди немного! (Размышляет.) Вот! (Подходит к двери, зовет.) Генрих! (Возвращается к столу.)

Вбегает Генрих.

Франц, Иоганна, Клаг, Генрих.

Генрих (отдает честь; руки по швам). К вашим услугам, господин лейтенант. (Стоит навытяжку перед Францем, на лице мелькает довольная улыбка, почти с любовной преданностью глядит ему в глаза.)

Франц (не спеша приближается к фельдфебелю, внимательно оглядывает его с ног до головы). Что за небрежность, фельдфебель? (Указывает на плохо пришитую пуговицу). Это что такое?

Генрих. Это... ох, это пуговица, господин лейтенант.

Франц (дружелюбно). Вы потеряете ее, мой друг. (Резким движением отрывает пуговицу, держит ее в левой руке.) Пришейте.

Генрих (скорбно). Не могу, господин лейтенант, ниток нет.

Франц. А, ты еще отвечаешь, каналья? (Размахнувшись, правой рукой дает ему две пощечины подряд.) Подбери! (Бросает пуговицу.)

Фельдфебель нагибается, чтобы поднять пуговицу.

Смирно!

Фельдфебель, подняв пуговицу, стоит навытяжку, руки по швам.

Лейтенант Клаг и я обменялись сегодня нашими обязанностями. Лейтенант Клаг отправился сейчас на осмотр передовых позиций вместо меня. Вы будете его сопровождать. Я остаюсь здесь и до понедельника буду выполнять его функции. Ступайте.

Генрих отдает честь.

Обождите! (Клагу.) Если не ошибаюсь, у нас есть пленные?

Клаг. Двое.

Франц. Превосходно. Я займусь ими.

Генрих (глаза его блестят, он надеется, что Франц поддержит его). Господин лейтенант!

Франц (с изумленным видом, резко). Слушаю.

Генрих. Это партизаны.

Франц. Возможно! Что еще?

Генрих. Если позволите...

Клаг. Я уже запретил ему заниматься ими.

Франц. Вы слышите, Генрих? Выполняйте приказ. Ступайте.

Клаг. Обожди. Ты знаешь, что он мне сказал?

Генрих (Францу). Я... я пошутил, господин лейтенант.

Франц (нахмурив брови). С начальством? (Клагу.) Что он сказал?

Клаг. «А что будет, если я ослушаюсь вас?»

Франц (безучастно). А-а-a... (Поворачиваясь к Генриху). Сегодня, фельдфебель, я вам отвечу сам. Если вы ослушаетесь (похлопывая по портупее). ...я пристрелю вас... (Пауза.)

Клаг (Генриху). Пошли! (Обменивается с Францем взглядом, выходит следом за Генрихом.)

Франц, Иоганна.

Франц. Я поступил правильно, убив своих солдат?

Иоганна. Вы не убивали их.

Франц. Но я ничего не сделал, чтобы помешать им умереть.

Иоганна. Пленные не стали бы говорить.

Франц. Откуда вы знаете?

Иоганна. Крестьяне? Им нечего было говорить.

Франц. Какие доказательства, что они не были партизанами?

Иоганна. Как правило, партизаны никогда не говорят.

Франц. Как правило, да! (Настойчиво, с обезумевшим видом.) Германия стоит преступления. Не так ли? (Надменно, с усталой развязностью, почти рисуясь.) Не знаю, поймете ли вы меня. Вы уже другое поколение. (Пауза. С неистовой злобой, не глядя на нее, встав навытяжку.) Жизнь коротка! Впереди смерть! Шагать! Шагать! В самую глубь кошмаров, за пределы Ада. Пороховой склад. Если я взорву его, средь мрака, все полетит в преисподнюю, кроме моей страны, одно мгновение, И я, кружась волчком, взлечу ввысь, как праздничная ракета... и затем — ничего... Ночь — и мое имя на медной доске. (Пауза.) Согласитесь, что я сопротивлялся. Принципы, моя дорогая, принципы прежде всего, во всем... Этих случайных пленных, как вы догадываетесь, я предпочел моим людям. И все же я был обязан сказать — нет! Что же, выходит, я — людоед? Простите, вернее — вегетарианец. (Пауза. Помпезно, нравоучительно.) Тот, кто не доходит до конца, — ничего не совершает, я ничего не совершил. Тот, кто ничего не совершил, есть ничто. Ничто? (Указывая на себя, как бы во время переклички.) Вот он, здесь! (Пауза. Иоганне.) Вот первый пункт в обвинительном акте.

Иоганна. Я вас оправдываю.

Франц. Я говорю, что надо во всем разобраться.

Иоганна. Я вас люблю.

Франц. Иоганна!

Раздается стук в дверь. Сначала пять раз, затем четыре раза и два раза по три. Они глядят друг на друга.

Поздно...

Иоганна. Франц...

Франц. Мало времени для моей защиты. (Пауза.) Отец говорил Иоганна, вы будете свидетельницей страшной казни.

Иоганна (глядя на него). Вашей?

Стук повторяется.

И вы дадите себя убить? (Пауза.) Вы не любите меня?

Франц (беззвучно смеется.) О нашей любви я буду сейчас говорить... (указывая на дверь) в ее присутствии. Ничего хорошего не произойдет. И запомните мои слова: я буду вас просить о помощи, и вы мне откажете в ней. (Пауза.) Но если он оставил хотя бы один шанс... Пройдите туда.

Отводит ее в ванную, закрывает за ней дверь и идет открывать дверь Лени.

Франц, Лени.

Франц поспешно снимает с руки часы и прячет их в карман. Входит Лени, в руке у нее тарелка с тортом, обсыпанным сахарной пудрой, на нем четыре свечи. Под мышкой — газеты.

Франц. К чему тревожить меня в такой час?

Лени. Ты знаешь который час?

Франц. Я знаю, что ты заходила ко мне уже раз, а потом мы расстались.

Лени. Не заметил, как промелькнуло время?

Франц. Да. (Указывая на торт.) Что это?

Лени. Торт. Собиралась преподнести его завтра к десерту.

Франц. И что же?

Лени. Как видишь, принесла сегодня вечером, со свечками.

Франц. А при чем свечи?

Лени. Сосчитай.

Франц. Одна, две, три, четыре. И что?

Лени. Тебе тридцать четыре года.

Франц. Да. Пятнадцатого февраля.

Лени. Пятнадцатое февраля — день твоего рождения.

Франц. А сегодня?

Лени. Дата.

Франц. Хорошо. (Берет у нее из рук тарелку и ставит на стол. Читает.) «Франц»! Это ты вывела здесь мое имя?

Лени. А ты бы хотел, чтобы кто его написал?

Франц. Слава! (Сосредоточенно разглядывая торт, читает.) «Франц» на розовой помадке. Премило, не менее лестно, чем на бронзе. (Зажигает свечи.) Горите себе понемногу, мы догорим вместе... (Небрежно.) Ты видела отца?

Лени. Он нанес мне визит.

Франц. Он был у тебя?

Лени. Да!

Франц. Долго?

Лени. Довольно долго.

Франц. В твоей комнате — это особая милость.

Лени. Я заплачу за нее!

Франц. И я.

Лени. И ты тоже.

Франц (отрезав два куска торта). Вот тело мое. (Наливает шампанское в два бокала.) Вот кровь моя. (Протягивает торт Лени.) Угощайся.

Она отрицательно качает головой, улыбается.

Отравлен?

Лени. С какой стати?

Франц. Ты права: с какой стати? (Протягивает бокал.) Выпей со мной.

Лени, принимая бокал, презрительно разглядывает его.

Франц. Что ты там увидела? Краба?

Лени. Губную помаду.

Франц (вырывает у нее из рук бокал и разбивает его о край стола). Это твой бокал! Плохо моешь посуду. (Протягивает свой бокал Лени; наливает себе шампанское в третий.) Выпей за меня!

Лени. За тебя. (Поднимает бокал.)

Франц. За меня!

Они чокаются.

Что ты мне пожелаешь?

Лени. Чтобы ничего не было.

Франц. Ничего? О! Совсем ничего? Превосходная мысль! (Поднимая бокал.) Пью за ничего. (Выпивает залпом, ставит бокал на стол.)

Лени пошатывается.

(Обнимает ее и подводит к креслу.) Садись, сестренка.

Лени (садясь). Прости, но я устала. (Пауза.) И самое тяжелое еще впереди.

Франц. Верно. (Вытирает лоб.)

Лени (про себя). Холодно. Еще одно гнилое лето.