Эдвард Радзинский - Я стою у ресторана: замуж – поздно, сдохнуть – рано! (сборник)

Он выгнал меня на улицу, чтобы не убить. Я гуляла под Сашиными окнами, и в девять утра театр возобновился. «Саша, это я, Нина…» – «А-а…» – «Ты что, меня не узнаешь?» – «Я сплю». – «Саша, а я ушла от мужа…» – «А-а… Зачем?!» Ха-ха-ха! Я хотела спросить его, почему же он был вчера так рад… Но даже своими тремя куриными извилинами я вдруг сообразила, что если тебе позвонят в два ночи, что хочешь ответишь, только чтобы дали спать… «Вчера я был не один», – сказал Саша… Странно, а мне не пришло это в голову! Ну что делать, если в голове – балалайка! Ха-ха-ха!

– И что ты будешь делать с плодом?

– «Рожу, Саша… И собаку заведу, чтобы она этого ребенка сторожила»… Ха-ха-ха! Это такая реплика из отрывка, который мы играли на показе…

– «А у меня знакомая и вправду родила. И принесла его мне под дверь и положила. Но у нее не было машины, а у меня была. И когда она возвратилась под свою дверь – ребенок уже ждал там ее. Ха-ха-ха!»

– «Ха-ха-ха! У меня тоже нет машины.

И хоть балалайка вовсю играла в моей бедной головенке, я повесила трубку.

Звонки затихают.

– Когда Мартирос узнал, что я осталась одна, он назвал меня «женщина в офсайде». И оставил мне квартиру! Восточный человек. Щедрый восточный человек… Слушай, Мариша, а он затих… Саша за дверью… Может, заснул. А может, умер. – Замолчала, прислушалась. Нет, стоит! Чувствую. Ха-ха-ха… Мы с ним, конечно, встретились в третий раз. Как же без троицы обойтись. В третий решительный. Вот там-то все и произошло, но уже по-другому… Вот я сейчас тебе рассказывала и думала: «Боже, отдано столько сил! Столько нервных клеток потеряно! На что! Стыд! С Сашами, котами, несчастными любовями, сумасшедшими ночными звонками покончено! Боже, какое счастье, что я – феминистка!»

И снова – непрерывные звонки.

– Опять! Проклюнулся звонарь! Слышишь, как звонит? Звонить к феминистке! Вот балда!..То есть как плохо? Мариша! Тебе – плохо?! Ты что, милая? Ты съела мои грибы? Ты сошла с ума! Я собираю грибы по цвету. Мне особенно нравятся мухоморы… Ну и что ж, что я сварила?! Я теперь часто варю все подряд! Как то есть зачем? Когда я варю – у меня ощущение, будто я снова замужем! Послушай, а может, вызвать промывалку? Грибы – страшный яд. Всех римских императоров травили грибами… Ну, хочешь, я сама тебе вызову? Оттуда такие обалденные ребята приезжают. Я туда столько раз сама звонила. Бывает, что тоже… травлюсь. Ха-ха-ха! Они там все меня знают как облупленную! Будешь звонить – сразу говори: «От Нины». Ха-ха… Не волнуйся, только не волнуйся. Послушай, хочешь, я сейчас посоветуюсь с ним? Он все-таки в медицинском учился. Только ты не умирай, пожалуйста!

Далекий шум где-то наверху.

– Вот жуть: опять Сизиф загрохотал ночным камнем, этот рвется в дверь… Эта – отравилась! Все! Сумасшедший дом!

И снова – непрерывный звонок.

Решительно подходит к двери.

– Ну что ты звонишь, мерзавец?

Молчание.

– Псих!

Молчание.

– Сукин сын!

Из-за двери раздается голос с сильным грузинским акцентом:

– Нину можно?

Она, пугаясь:

– Нину? Нины нет дома.

– А вы кто?

– Я? Нина…

– А я Гоша, танцор. Мне Нину…

Она кричит – Нины нет дома!

– А вы кто?

– Я? Нина… – Находчиво: – Но я – другая Нина.

– А я Гоша, танцор.

Она отходит от двери, поднимает трубку.

– Мариша, это катастрофа! Это грузинец из ресторана!.. Не понимаю! По-моему, я не давала ему никакого адреса. Правда, я не знаю, как действует китайское вино на феминисток. Может, после него они раздают адреса дьяволам с копытами в ботинках!

Звонки.

– Он опять! Послушай, не умирай, пожалуйста. Пять минут, и я его прогоню… – Подходит к двери, строго: – Кто там?

– Гоша, танцор. Нину можно?

– Я русским языком сказала: Нины нет дома.

– А вы кто?

– Нина!

– А я Гоша, танцор…

– Послушайте, танцор, я сейчас умру…

– Я тоже… Здесь так холодно… Я южный человек. Я – грузин! Мне Нину!

Она бешено:

– Нины нет дома… А я другая Нина.

– А я тот самый Гоша, танцор. Знаете, вы дверку приоткройте. Я и посмотрю… какая вы Нина.

– Ага. Вы раз – и сунете туда свое дьявольское копыто…

– А откуда вы знаете про мое копыто?

– А мне Нина рассказывала…

– Нину можно?

– Нины нет дома… Я вам дорогу обратно сейчас объясню.

– Я все равно не найду дорогу… Я приезжий. Я грузин… Гоша, танцор…

– Но вы сюда нашли дорогу?

– А меня таксист довез.

– Ничего, разберетесь… Идите направо – через пустырь…

– Я не могу идти через пустырь. У меня слишком большие ноги. В темноте я буду спотыкаться о свои ноги.

– Надо иметь нормальные ноги, если бродишь по ночам…

– Не обижайте мои ноги! Мне Нину!

Она поднимает трубку:

– Мариша, ты еще не умерла? Слава Богу! Не умирай, пожалуйста… Ужасно настырный! Типичный аферист. Самое глупое – я отвезла собаку. У нее в воскресенье примерка ошейника… Понимаешь, я отвезла ее к маме на дачу, чтобы она перед примеркой успокоилась… У нее была такая нервная неделя. Такие неприятности! Нас исключили из собачьего клуба! Страшно сказать за что! За девственность! Ха-ха-ха. Не хотим воспроизводиться, кусаем партнеров. Я не понимаю, как можно применять такие репрессивные меры! В конце концов, это вмешательство в личную жизнь… А может, она ждет его?! Ха-ха-ха!..Болит?! Очень болит?! Может, все-таки не до смерти? Давай надеяться!.. Кстати, если это, не дай Бог, случится, завещай мне, пожалуйста, свой прах. Потрясающая идея: у меня на подоконнике стоят горшки с цветами, и я хочу просить всех моих друзей… ну, которые помрут раньше, – завещать мне свои прахи. Я вас высыплю в мои цветы… И у меня получится целый подоконник друзей в цветах… Я буду о вас заботиться, с вами беседовать, лелеять. Когда я буду уезжать на съемки – вдруг меня снова начнут снимать, – я буду забирать вас с собой в горшках. Представляешь, прихожу я на встречу со зрителями и объявляю: я к вам пришла не одна, со мной в сумке моя подруга Мариша, заслуженная артистка… Ха-ха-ха!

Непрерывный звонок.

– Ну, погоди!

Она подходит к двери:

– Вы, конечно, слышали мой рассказ. Да, у меня сегодня нет собаки, но каратэ и китайская борьба «ли фу» – при мне!

– Мне Нину!

Она официально:

– Нины нет дома.

Голос любезно:

– А вы кто?

– Я – Нина.

– А я Гоша – танцор. Я жду ответа: почему не открываете дверь?

– Вы опытный аферист, сразу видно по вашей наглости. Наверняка подслушивали весь разговор. Надеюсь, вы поняли: прошла пора, когда я открывала дверь, если этого хотели другие. Теперь я открываю дверь, только… только… если этого хочу я! Все!

– А почему вы сейчас не хотите? Мне Нину!

– А потому, что вы мне не нравитесь. У вас слишком большая нога… Нины нет дома…

– Ну и что из этого… Например, у Сирано де Бержерака был слишком большой нос. Но разве найдется женщина, которая не впустила бы Сирано? Теперь представьте, что у Сирано де Бержерака вместо носа – моя нога. А у меня вместо ноги его нос!

– Не запутывайте меня. Я все равно вас не впущу. Это как дважды два.

– Одна моя знакомая долго меня не впускала… Однажды ей позвонили с почтамта и сказали, что на ее имя пришла очень большая посылка. Согласна ли она оплатить доставку? Конечно, она согласилась… Трое рабочих внесли к ней… меня в ящике из-под радиолы «Симфония». Правда, меня чуть не разорвала ее собака… Хорошо, что ваша собака на даче… Видите, даже собака не мешает вам впустить меня. Что вы молчите?! Я замерзаю!!! Я южанин!!! Мне Нину!

– Ха-ха-ха!

– Что вы смеетесь?

– Мне понравилась история про радиолу «Симфония».

– Я расскажу вам тысячу подобных историй.

– Не расскажете!

– Послушайте, а может, вы ждете мужа? Я – негодяй! Я даже не поинтересовался, есть ли у вас муж…

– Только не будем! Вы ведь все подслушали?! Странно не то, что у меня сейчас нет мужа… Странно, что он был. Например, совсем недавно по отпечаткам пальцев выяснилось, что я вообще вырождаюсь… У меня на десяти пальцах всего два кружочка, а остальное – петли! Поэтому, чтобы меня любили, мне нужен муж с острова Пасхи. Но теперь все это неактуально. И как моя собака… я хочу быть одна… Хочу в одиночестве донашивать свои пальцы!

– Следовательно, «муж объелся груш» не помеха… Но еще есть некто… Ах, как она его любила!

– Ах, как она его любила!

– И все-таки… ушли от него?

– Вы плохо подслушали. Я никогда от него не уходила. Тысячу раз мечтала. Но всегда уходил он. Уходил когда хотел. И возвращался когда хотел. Вру… разок… все-таки удалось! Это… уже после Мартироса… когда Сашок встретил её в третий раз… в разгаре её тогдашней губительной красоты. Короче, романтическая реваншистка заставила его поехать с ней на юг… В тот самый город, где был зачат убиенный зародыш. К той самой вечной воде… Собачка у булочной… Правда, когда приехали, он страшно запил. Оказалось, он приехал не с ней – к воде. Он приехал – пить. На море он так и не вышел. Кого только он не приводил тогда в дом: бродячих котов, от которых она покрывалась лишаем… каких-то забулдыг с пляжа… В тот день он отдыхал в саду за столом с очередными друзьями. И не говоря ни слова, она собрала вещи и рванула в Москву. Пять дней она жила в Москве. Точнее, заставляла себя жить. На шестой день, погибая от нежности, от раскаяния… он ведь не знал, где она… прилетела обратно. Была ночь. Уже предчувствуя радость примирения, она подошла к забору. Посредине двора стоял тот же стол. Те же люди сидели с теми же бутылками в тех же позах. Когда она вошла, Саша спросил: «У тебя, случаем, нет сигарет? У нас все кончилось!» Он не заметил!!!