Ясмина Реза - Пьесы

СЕРЖ. Ты говоришь с Финкельзоном о нас?!

ИВАН. Я говорю с Финкельзоном обо всем.

СЕРЖ. А почему ты говоришь о нас?

МАРК. Я запрещаю тебе говорить обо мне с этим болваном!

ИВАН. Ты не можешь ничего мне запретить.

СЕРЖ. Почему ты говоришь о нас?

ИВАН. Я чувствую, что у вас напряженные отношения, и я хотел, чтобы Финкельзон мне объяснил...

СЕРЖ. И что говорит этот придурок?

ИВАН. Он говорит довольно забавные вещи...

МАРК. Эти люди высказывают свое мнение?!

ИВАН. Нет, они не высказывают своего мнения, но в данном случае он сказал свое мнение, даже сделал какое-то движение, хотя обычно неподвижен, он вечно мерзнет, я говорю ему: двигайтесь!...

СЕРЖ. Ладно, так что он сказал?

МАРК. Зачем нам это надо?

СЕРЖ. Я хочу знать, что говорит о нас этот кретин, черт возьми!

МАРК. Да плевать нам на то, что он сказал!

СЕРЖ. Так что он сказал?

ИВАН (роясь в кармане куртки). Вы хотите знать?...

Вынимает из кармана сложенную бумажку.

МАРК. Ты что, записывал?!

ИВАН. (разворачивая бумажку). Я записал, потому что это сложно... Прочесть?

СЕРЖ. Читай.

ИВАН. ... "Если я есть я потому что я есть я, а ты есть ты, потому что ты есть ты, значит я - я, а ты - ты. Зато если я - я, потому что ты - ты, а ты - ты, потому что я - я, значит я - не я, а ты - не ты..." Вы понимаете, что я должен был это записать.

Небольшая пауза.

МАРК. Сколько ты ему платишь?

ИВАН. Четыреста франков за сеанс, два раза в неделю.

МАРК. Прелестно.

СЕРЖ. И непременно наличными. Никаких чеков. По Фрейду, ты должен обязательно ощущать расставание с деньгами.

МАРК. Тебе крупно повезло с этим типом.

СЕРЖ. О, Да!.. И будь любезен, перепиши нам эту формулировку.

МАРК. Она конечно очень нам пригодится.

ИВАН (тщательно складывая бумажку). Вы неправы. Это очень глубоко.

МАРК. Это благодаря ему ты вернулся, чтобы подставить вторую щеку, можешь его поблагодарить. Он сделал из тебя ублюдка, но ты доволен - это главное.

ИВАН. И все потому, что он не хочет верить, что мне нравится твой Антриос.

СЕРЖ. Мне плевать, что вы думаете об этой картине, и ты, и он.

ИВАН. Чем больше я на нее смотрю, тем больше, тем больше она мне нравится, уверяю тебя.

СЕРЖ. Предлагаю больше не говорить об этой картине, раз и навсегда, о-кей? Этот сюжет меня не интересует.

МАРК. Почему тебя это так задевает?

СЕРЖ. Меня это не задевает, Марк. Вы выразили свое мнение. Прекрасно, закрываем тему.

МАРК. Видишь, тебе это тяжело.

СЕРЖ. Мне это не тяжело. Я устал.

МАРК. Если тебя то задевает, значит ты подвержен чужим мнениям...

СЕРЖ. Я устал, Марк. Это бесплодные разговоры... По правде говоря, в настоящий момент мне с вами очень скучно.

ИВАН. Пойдемте ужинать!

СЕРЖ. Идите вдвоем, почему бы вам не пойти вдвоем?

ИВАН. Ну нет! Когда мы наконец все втроем...

СЕРЖ. Нам это явно не на пользу.

ИВАН. Я не понимаю, что происходит. Давайте успокоимся. Незачем ругаться, тем более из-за картины.

СЕРЖ. Ты что не понимаешь, что только подливаешь масла в огонь с твоим "давайте успокоимся" и с твоими поповскими манерами! Это что-то новое?

ИВАН. Вам не удастся снова завести меня. Я вступаю в традиционное русло: свадьба, дети, смерть. Канцтовары. Что может со мной случиться?

МАРК. Твои успехи меня впечатляют. Я схожу пожалуй к этом Финкельзону!...

ИВАН. Тебе не удастся. Он слишком загружен. Что ты там глотаешь?

МАРК. Гельсемиум.

Серж вдруг импульсивным жестом хватает АНТРИОСА и уносит в другую комнату, туда, откуда принес. И сразу же возвращается.

МАРК. Мы недостойны созерцать ее...

СЕРЖ. Именно так.

МАРК. Или ты боишься, что в моем присутствии ты станешь смотреть на ее моими глазами...

СЕРЖ. Нет. Ты знаешь, что говорит Поль Валери? Я подолью воды на твою мельницу.

МАРК. А мне плевать, что говорит Поль Валери.

СЕРЖ. Тебе и Поль Валери не нравится?

МАРК. Не надо мне цитировать Поля Валери.

СЕРЖ. Но тебе ведь нравился Поль Валери!

МАРК. Мне плевать, что говорит Поль Валери.

СЕРЖ. Ведь это ты открыл мне его. Ведь это ты открыл для меня Поля Валери!

МАРК. Не цитируй мне Поля Валери, мне плевать, что говорит Поль Валери.

СЕРЖ. На что же тебе не плевать?

МАРК. На то, что ты купил эту картину. Что ты отвалил двести кусков за это дерьмо.

ИВАН. Не принимайся за старое, Марк!

СЕРЖ. А я скажу тебе, на что не наплевать мне - раз уж пошли такие откровения - мне не наплевать на то, как ты, своем смехом, всеми этими намеками, пытался доказать, что я и сам считаю эту картину нелепой. Ты и мысли не допускал, что мне она искренне нравится. Тебе хотелось, чтобы между нами возникло некое гнусное сообщничество. И говоря твоими словами, именно поэтому я в последнее время все меньше понимаю, что меня связывает с тобой, и эта твоя вечная подозрительность, которую ты и не скрываешь.

МАРК. Я и правда не могу себе представить, что тебе искренне нравится эта картина.

ИВАН. Но почему?

МАРК. Потому что я люблю Сержа, но я не способен любить Сержа, покупающего эту картину.

СЕРЖ. Почему ты сказал "покупающего", а не "Сержа, которому нравится?"

МАРК. Потому что я не могу сказать "которому нравится", я не могу поверить в это "нравится".

СЕРЖ. Тогда зачем же я купил, если она мне не нравится?

МАРК. В этом весь вопрос.

СЕРЖ (Ивану). Смотри, с каким самодовольством он отвечает мне. Я изображаю идиота, а он отвечает мне так напыщенно, так двусмысленно!... (Марку) А ты ни на секунду не допускаешь, что в случае, если она мне нравится - пусть это невероятно - твой категоричный, резкий, отвратительный двусмысленный тон меня задевает?

МАРК. Нет.

СЕРЖ. Когда ты спросил меня, что я думаю о Пауле - о женщине, которая в течение всего ужина только и говорила мне о том, что генетические болезни можно было вылечить с помощью гомеопатии - я же не сказал тебе, что она страшная, стерва и совсем не обаятельная. А мог бы.

МАРК. Ты такого мнения о Пауле?

СЕРЖ. А по-твоему?

ИВАН. Да нет, он так не думает! Нельзя сказать такое о Пауле!

МАРК. Ответь мне.

СЕРЖ. Видишь, Ты видишь, какой это производит эффект?

МАРК. Ты действительно считаешь Паулу такой, как ты только что сказал?

СЕРЖ. Даже хуже.

ИВАН. Да нет же!!

МАРК. Хуже, Серж? Хуже, чем стерва? Не объяснишь ли ты мне, что значит "хуже, чем стерва"?

СЕРЖ. Ага! Видно, когда это касается тебя, слова приобретают более горький привкус!

МАРК. Серж, объясни мне, что значит "хуже чем стерва"?

СЕРЖ. Оставь этот деловой тон. Может быть - я тебе отвечаю - может быть это ее манера отгонять сигаретный дым...

МАРК. Ее манера отгонять сигаретный дым...

СЕРЖ. Да. Ее манера отгонять сигаретный дым. Жест, который тебе кажется незначительным, невинным, как ты считаешь, - но ничего подобного - ее манера отгонять сигаретный дым как раз происходит от ее стервозности.

МАРК. Ты так говоришь о Пауле, о женщине, с которой я живу, употребляя такие возмутительные термины, и лишь потому, что не одобряешь ее манеру отгонять сигаретный дым? ...

СЕРЖ. Да. Не надо слов, ее изобличает эта манера отгонять табачный дым.

МАРК. Серж, объясни мне, пока я окончательно не потерял контроль над собой. То, что ты говоришь, очень серьезно.

СЕРЖ. Извини меня, но любая женщина скажет просто: мне мешает сигаретный дым, не могли бы вы отодвинуть пепельницу, нет - она вас не удостаивает замечанием, она выражает свое презрение жестом в воздухе, точно рассчитанным, так недовольно и устало, она хочет, чтоб движение ее руки осталось незамеченным, а под этим как бы подразумевается: "курите, курите, конечно это ужасно, но я не хочу это подчеркивать", и все это так, что невольно задумаешься, что именно мешает - сигарета или ты сам.

ИВАН. Ты преувеличиваешь! ...

СЕРЖ. Видишь, он не сказал, что я не прав. Он говорит, что я преувеличиваю. Но он не сказал, что я не прав. Ее манера отгонять сигаретный дым выдает в ней натуру холодную, надменную и замкнутую. Ты и сам таким становишься. Жаль, Марк, жаль, что тебе досталась женщина с таким отрицательным полем...

ИВАН. У Паулы не отрицательное поле! ...

МАРК. Забери свои слова обратно, Серж.

СЕРЖ. Нет.

ИВАН. Да!

МАРК. Забери свои слова обратно...

ИВАН. Сделай это, сделай! Это смешно!

МАРК. Серж, в последний раз я требую, чтобы ты взял свои слова обратно.

СЕРЖ. По-моему, вы пара извращенцев. Пара ископаемых.

Марк бросается на Сержа. Иван бросается разнимать их.

МАРК (Ивану). Убирайся! ...

СЕРЖ (Ивану). Не вмешивайся!..