Жан-Поль Сартр - Мертвые без погребения

Люси. Жан!..

Жан. Молчи. Не называй меня. Иди сюда, к стенке. Возможно, они подглядывают. (Смотрит на Люси.) Вот и ты! Вот и ты! Я думал, что никогда больше не увижу тебя. Кто здесь с тобой?

Канорис. Канорис.

Анри. Анри.

Жан. Я вас плохо вижу. А Пьер и Жак?.. Они?..

Анри. Да.

Жан. А малыш тоже здесь? Бедный мальчуган. (Тихо и быстро.) Я надеялся, что вы умерли.

Анри (смеясь). Мы старались.

Жан. Да? (Люси.) Что с тобой?

Люси. О Жан, все кончено. Я думала, он в Гренобле, ходит по улицам, смотрит на вершины гор... А теперь, теперь все кончено.

Жан. Не плачь. У меня еще есть возможность выбраться.

Анри. Как они тебя опознали?

Жан. Они меня еще не опознали. Я наткнулся на их патруль, внизу на Вердонской дороге. Я сказал, что я из Симье; это городишко в долине, они привели меня сюда, чтобы проверить, не вру ли я.

Люси. Но в Симье они...

Жан. У меня там двое друзей, которые знают, что им сказать, я выберусь. (Пауза.) Я должен выбраться, товарищи еще не предупреждены.

Анри (свистит). Действительно. (Пауза.) Ну, что ты скажешь, здорово мы провалили задание?

Жан. Мы начнем снова в другом месте.

Анри. Ты-то, конечно, начнешь.

Шум шагов.

Канорис. Отойдите от него. Не нужно, чтобы они видели, как мы с ним разговариваем.

Жан. Что это?

Анри. Они ведут Сорбье обратно.

Жан. А! Они его...

Анри. Да. Они начали с него.

Полицейские входят, поддерживая Сорбье, который обессиленный падает на чемодан. Полицейские уходят.

Те же и Сорбье.

Сорбье (не замечая Жана). Они меня долго держали?

Анри. Полчаса,

Сорбье. Полчаса? Ты был прав, Канорис. Время летит. Вы слышали, как я кричал?

Ему не отвечают.

Конечно, слышали.

Франсуа. Что они с тобой делали?

Сорбье. Сам увидишь. Увидишь. Не торопясь.

Франсуа. Это очень... трудно?

Сорбье. Не знаю. Единственное, что я могу сказать: они меня спрашивали, где сейчас Жан. И если бы я это знал, я бы им сказал. (Смеется.) Видите: теперь я себя знаю.

Все молчат.

Что случилось? (Следит за их взглядами. Видит Жана, прижавшегося к стене.) Кто здесь? Жан?

Анри (быстро). Замолчи. Они принимают его за парня из Симье.

Сорбье. За парня из Симье? (Вздыхает.) Мое везенье.

Анри (удивленно). Что ты сказал?

Сорбье. Я сказал — мое везенье. Теперь мне есть что скрывать.

Анри (почти весело). Верно. Теперь нам есть что скрывать.

Сорбье. Я бы хотел, чтобы они меня убили.

Канорис. Сорбье? Клянусь, ты будешь молчать. Ты не сможешь его выдать.

Сорбье. А я тебе говорю, что выдал бы собственную мать. (Пауза.) Несправедливо, что одной минуты достаточно, чтобы зачеркнуть целую жизнь.

Канорис (мягко). Требуется гораздо больше времени. Неужели ты думаешь, что минута слабости может зачеркнуть тот час, когда ты решил покинуть все и пойти с нами? И эти три года мужества и терпения? И тот день, когда ты, изнемогая от усталости, нес ружье и рюкзак малыша?

Сорбье. Не морочь себе голову. Теперь я знаю, что я такое в действительности.

Канорис. В действительности? Почему ты думаешь, что сегодня, когда они тебя избивали, ты и был настоящим, а не вчера, когда ты отказался от воды, чтобы отдать ее Люси. Мы не можем быть всегда на высоте. В долинах тоже есть свои дороги.

Сорбье. A если бы я выдал, ты бы мог мне сейчас смотреть в глаза?

Канорис. Ты не выдашь.

Сорбье. A если бы я это сделал?

Канорис молчит.

Вот видишь.

Пауза.

(Смеется.) Есть на свете типы, которые умрут в собственной постели со спокойной совестью. Прекрасные сыновья, мужья, граждане, отцы... А! Они такие же трусы, как и я, только они об этом никогда не узнают. Им повезло. (Пауза.) Заставьте меня замолчать! Чего вы ждете?

Анри. Сорбье, ты лучший из нас.

Сорбье. Заткнись!

Шаги за дверью, все замолкают, дверь открывается. Входит полицейский.

Полицейский. Кто здесь грек?

Канорис. Это я.

Полицейский. Пошли.

Канорис и полицейский уходят.

Те же, без Канориса.

Жан. Он будет мучиться из-за меня.

Анри. Лучше из-за тебя, иначе он будет страдать зря.

Жан. Как мне смотреть ему в лицо? (Люси.) Скажи, ты меня ненавидишь?

Люси. Разве похоже на то, что я тебя ненавижу?

Жан. Дай мне руку.

Она протягивает ему скованные руки.

Мне стыдно, что я без наручников. Ты здесь! Я думал — для нее уже все кончено. Кончился страх, кончились голод и боль. А ты здесь! Они придут за тобой, а потом принесут тебя обратно.

Люси. Все равно в моих глазах будет только любовь.

Жан. Мне придется слышать твои крики.

Люси. Я постараюсь не кричать.

Жан. Но мальчуган будет кричать. Он будет кричать, я уверен.

Франсуа. Замолчи! Замолчи! Замолчите все! Вы хотите свести меня с ума? Я не герой, я не хочу, чтобы меня пытали вместо тебя.

Люси. Франсуа!

Франсуа. Отвяжись от меня! Я с ним не сплю. (Жану.) Я ненавижу тебя, так и знай.

Пауза.

Жан. Ты прав. (Идет к двери.)

Анри. Что ты делаешь?

Жан. Я не привык посылать своих парней вместо себя, чтобы им разбивали голову.

Анри. А кто предупредит товарищей?

Жан останавливается.

Франсуа. Оставь его! Если он хочет донести на себя, ты не имеешь права ему мешать.

Анри (Жану, не обращая внимания на Франсуа). Красиво получится, когда ребята заявятся сюда, воображая, что деревня в наших руках.

Жан возвращается, опустив голову.

Дай-ка мне лучше сигарету.

Жан дает ему сигарету.

Дай малышу тоже.

Франсуа. Оставьте меня в покое. (Уходит в глубину чердака.)

Анри. Дай прикурить.

Жан подносит ему огонь.

(Делает две-три затяжки и глубоко вздыхает, нервно всхлипывая.) Не беспокойся. Я люблю курить, но я не знал, что это доставляет такое удовольствие. У тебя еще осталось?

Жан. Одна.

Анри (Сорбье). На!

Сорбье молча берет сигарету, несколько раз затягивается и возвращает ее Анри.

(Поворачиваясь к Жану.) Я рад, что ты здесь. Во-первых, ты мне дал сигарету, а потом ты будешь свидетелем. Смерть без свидетеля леденит. Ты навестишь родителей Сорбье и напишешь жене Канориса.

Люси. Завтра ты уйдешь в город, унесешь с собой последнее воспоминание о моем живом лице, ты единственный в мире будешь помнить его. Не надо его забывать. Я — это ты. Если ты будешь жив, и я буду жива.

Жан. Забыть твое лицо... (Идет к ней.)

Слышны шаги.

Анри. Стой на месте и молчи. Они идут. Моя очередь. Я должен тебе сказать, иначе не успею. Слушай. Не будь тебя здесь, мы бы страдали бессмысленно, как животные, не зная за что. Но ты с нами. И все, что теперь случится, обретает смысл. Мы будем бороться. Не за одного тебя, за всех товарищей. Мы провалили операцию, но сохранили свое лицо. (Пауза.) Я считал себя никому не нужным, а теперь вижу, что могу еще пригодиться. При небольшом везении я, возможно, смогу сказать, что умираю не зря.

Дверь открывается, полицейские вводят Канориса, поддерживая его с двух сторон.

Сорбье. А он не кричал...

Занавес.

Класс. Парты. Стены, беленные известью. В глубине карта Африки, портрет Петена, дверь. Черная доска. Налево — окно. На столике около окна — радиоприемник.

Клоше, Пеллерен, Ландрие.

Клоше. Переходим к следующему?

Ландрие. Минутку. Надо пожрать.

Клоше. Жрите, если хотите. Я могу пока допросить еще одного.

Ландрие. Нет, это тебе доставит слишком большое удовольствие. Ты что, не хочешь есть?

Клоше. Нет.

Ландрие (Пеллерену). У Клоше нет аппетита! Ты, наверное, заболел?

Клоше. Я не хочу есть, когда работаю. (Подходит к радиоприемнику и включает его.)

Пеллерен. Не крути нам мозги.

Клоше (бормочет что-то себе под нос). ...которые не любят музыку.

Пеллерен. Что ты сказал?

Клоше. Я говорю, что всегда удивляюсь, когда встречаю людей, которые не любят музыку.

Пеллерен. Возможно, я тоже люблю музыку. Но в другом месте и другую.