Марина Цветаева - Приключения

   Какой-то звон

Мне чудится…

     ГЕНРИЭТТА

     (участливо)

     Вы не больны, надеюсь?

     ПРЕКРАСНЫЙ САНДРО

Изнемогаю. Не могу играть.

     ГОРБУН

Диковинные люди — музыканты!

Проси хоть час, хоть год, хоть век…

     ГЕНРИЭТТА

(глядя на Сандро, нежно)

      На сих

Причудников нельзя сердиться, ибо

Как женщины — играют, как хотят,

Когда хотят — кому хотят…

    (Протягивая руку Сандро.)

      — Маэстро,

Вы мой союзник…

     ПРЕКРАСНЫЙ САНДРО

      (склоняясь)

   Как струна — смычку.

     ГЕНРИЭТТА

(подходя к виолончели)

Посмотрим, всё ли мы с тобою в дружбе,

Виолончель, душа моей души?

     (Садится, играет.)

     КТО-ТО

Сплю или нет?

     ДРУГОЙ

     Нет, это сон нам снится!

     ИСПАНСКИЙ ПОСОЛ

       (хватаясь за сердце)

Как нож!

     ФРАНЦУЗСКИЙ ПОСОЛ

       (гладя себя вдоль груди)

        Как мед!

     ГОРБУН

     Так добрый дух, скорбя,

Уходит в мир…

     ПРЕКРАСНЫЙ САНДРО

      (впервые человеком)

      Лаири — ученица!

Что вы играли нам?

     ГЕНРИЭТТА

      (ему)

     Свое, —

(взглядывая на Казанову)

      — Себя.

Горбун, за секунду до того отозванный слугой, подходит к Генриэтте и окружающим ее.

     ГОРБУН

Простите, что прерву очарованье…

К вам посланный с письмом. Не говорит —

Кем послан.

Все отходят.

     ГЕНРИЭТТА

     Где письмо?

     (Не вскрывая.)

      — А! Семь печатей!

      (Казанове)

Моя любовь, — расстаться мы должны.

Ночь. Дорожный развал. Горит одна свеча. У стола, уронив вниз голову в руки, сидит Казанова, Генриэтта, одетая по-дорожному, в беспокойстве ходит по комнате.

     ГЕНРИЭТТА

Который час?

     КАЗАНОВА

      За час — который раз

Ты спрашиваешь?

     ГЕНРИЭТТА

    Нынче ночью встали

Мои часы: должно быть, предпочли

Времени — Вечность: отлетела стрелка!

     КАЗАНОВА

Ты уронила их?

     ГЕНРИЭТТА

      Нет, это ты

Задел их, сонный.

     КАЗАНОВА

     Я не помню.

     ГЕНРИЭТТА

     Помнишь?

Еще ты вскрикнул: — Что это за звон?

А я смеясь тебе сказала: — Сердце.

      (Глядя на часы.)

Мингер Спиноза, мудрый филозуф,

Но скверный часовщик вы!

     КАЗАНОВА

     ГЕНРИЭТТА!

Мы скоро расстаемся. Сядь ко мне,

Как ты любила — хочешь? — на прощанье.

     ГЕНРИЭТТА

   (качая головой)

Нет.

     КАЗАНОВА

Ты не хочешь?

     ГЕНРИЭТТА

       Мало ли чего

Хотим, дружок. Пока живешь — все хочешь —

Всего. Но это Жизнь, а нынче — Смерть.

Солдаты смерть встречают стоя.

Ах, не забыть турецкую пистоль,

Подарок твой!

     КАЗАНОВА

     Мой мальчик! Генриэтта!

Последняя мольба к тебе!

     ГЕНРИЭТТА

      Изволь.

     КАЗАНОВА

     (по-детски)

Ночь глубока, дорожная карета

Так широка, а мы с тобой тонки,

Как два клинка… Клянусь тебе, я слезу

На первом повороте!

     ГЕНРИЭТТА

      (у окна)

     Огоньки

В домах — везде — погасли…

    (Вполоборота — Казанове.)

    Бесполезно.

     КАЗАНОВА

Нет у тебя души!

     ГЕНРИЭТТА

     Должно быть — нет.

     КАЗАНОВА

А в жилах — лунный свет.

     ГЕНРИЭТТА

     Быть может — да,

Быть может — нет.

     КАЗАНОВА

     Скажи мне на прощанье:

Бес или ангел ты?

     ГЕНРИЭТТА

    Чужая тайна

Оставим это.

     (Глядя на часы.)

      Бедные часы!

— И надо же, чтоб именно весы

Щиток гостиницы изображал, где встреча

Вечнейшая кончается навек,

Как тает снег…

     (Берясь за сердце.)

    Боюсь, что здесь навек

Покончено с законом равновесья!

(Снимает с руки кольцо, подает его Казанове.)

Возьми назад.

     КАЗАНОВА

   (высокомерно)

      Ни писем, ни колец

Обратно не беру!

     ГЕНРИЭТТА

     (как эхо)

       Ни клятв, ни писем

Напрасно не храню.

     КАЗАНОВА

      (вскипая)

Ах — так?

     ГЕНРИЭТТА

    (сама с собой)

      Зачем?

Нет, дорогой, прощаться — так прощаться!

(Пишет что-то кольцом по стеклу, окно настежь, кольцо в ночь.)

Вот и пропало!

     КАЗАНОВА

    (прорываясь)

Хороша любовь!

Из-за каких-то там семи дурацких

Чертовых — черт! — печатей — в ночь — навек…

— Какая там любовь! Так, — приключенье!

     ГЕНРИЭТТА

Оставим это. Обещать одно

Мне должен ты. Коль в жизни доведется

Нам встретиться еще — не должен ты

Глазом моргнуть. Вот долг твой. Понял?

     КАЗАНОВА

       (желчно)

     Понял.

Любовь и долг, но это так же ново…

     ГЕНРИЭТТА

(на секундочку Анри)

Как белый волк — и верный Казанова!

      (По-другому)

Еще одно: нигде и никогда

Не смей разузнавать — под страхом смерти

Моей — кто я. Еще одно: люби

Другую, нет — других, нет — всех. Безумства —

Три — свершила я в свой краткий век.

Ты — третье и последнее. — Довольно.

— Который час?

     КАЗАНОВА

     Так ты уйдешь одна?

     ГЕНРИЭТТА

Да, как пришла.

     КАЗАНОВА

      Нет, это невозможно!

     ГЕНРИЭТТА

Всё можно — под луной!

      Лунный луч.

       — Гляди, луна

Уж зажигает нам фонарь дорожный…

(Тушит свечу, наклоняется над спинкой кресла, кладет Казанове на голову руки.)

Когда-нибудь, в старинных мемуарах, —

Ты будешь их писать совсем седой,

Смешной, забытый, в старомодном, странном

Сиреневом камзоле, где-нибудь

В Богом забытом замке — на чужбине —

Под вой волков — под гром ветров — при двух свечах…

Один — один — один, — со всей Любовью

Покончив, Казанова! — Но глаза,

Глаза твои я вижу: те же, в уголь

Все обращающие, те же, в пепл и прах

Жизнь обратившие мою — я вижу…

И литеры встают из-под руки, —

Старинные — из-под руки старинной,

Старинной — старческой — вот этой вот —

       моей…

(Прижимает к рукам его руки.)

Когда-нибудь, в старинных мемуарах,

Какая-нибудь женщина — как я

Такая ж… Но который час?

Казанова молча показывает ей часы.

      — Всё поздно!

— Даю вам клятву, что тебе приснюсь!

(Затыкает за пояс пистоль. В дверях)

Прощай! — Одна — над тобой и мной

Луна бездомная.

     КАЗАНОВА

    (к ней)

Скажи мне!

     ГЕНРИЭТТА

    (качая головой)

     Все под большой луной

Играем втемную.

(Исчезает в полосе лунного света.)