Эдвард Радзинский - Обольститель Колобашкин

Колобашкин (усмехнувшись). Всю жизнь.

Дача Киры, шум подъехавшей машины. Свет фар. Скрип тормозов. Появляется Колобашкин. Колобашкин подходит к окну, тихонечко стучит. Выходит Ивчиков.

Колобашкин (шепотом). Это я.

Ивчиков (шепотом). Она там. Она плачет. Она сидит и почему-то плачет. Я люблю ее, Колобашкин. Колобашкин. Хи-хи-хи. Ты счастлив? Ивчиков. Только она очень плачет… Колобашкин. Ты сказал ей, что «все будет хорошо»? Ну что ж ты! Обязательно скажи, без этой фразы теперь нельзя!

Голос Киры : «Кто там, Володя?»

(Шепчет) Ветер.

Ивчиков. Никого… Это ветер.

Весь разговор идет шепотом.

Колобашкин. Ты поэт. Я привез МАДАФ.

Ивчиков. Зачем?

Колобашкин. Я так и знал, что ты забудешь!.. Мы, кажется, договорились сегодня ночью сочинять?

Ивчиков. Ну что ты, какие могут быть сочинения?

Колобашкин. Как то есть какие? Великие. Ты взволнован, в тебе сейчас упоение. Это, знаешь, не баран чихал. Я на это рассчитывал.

Ивчиков. Уезжай.

Колобашкин. То есть как это — уезжай! Мы договорились.

Ивчиков. Уезжай!

Колобашкин. Как тебе не стыдно! Я жил ради этой ночи. Я… Я… Учти: я не уеду отсюда. Я останусь здесь навсегда!

Ивчиков. Тише.

Колобашкин (свистящим шепотом). Мне здесь нравится. Участок запущен. Растут лупинусы. Нарвите мне букет лупинусов. Это мои любимые цветы. Ля-ля…

Голос Киры : «Володя!»

Она идет… В последний раз…

Ивчиков. Я поеду. Колобашкин прячется за кусты.

Кира (входя). Почему ты здесь стоишь?

Шепот Колобашкина из-за куста : «Все будет хорошо».

Ивчиков (Кире, решительно). Все будет хорошо.

Кира. Нет-нет… Уже никогда не будет.

Шепот Колобашкина : «Все будет очень хорошо».

Ивчиков. Все будет очень хорошо…

Кира. А вдруг не будет? Мне почему-то кажется…

Ивчиков. Все будет очень-очень-очень хорошо.

Кира (целует его). Конечно! Как же я могла сомневаться? Все будет прекрасно. Я люблю тебя.

Колобашкин (стоит спиной, его плечи вздрагивают). Он научился.

Затемнение.

В квартире Ивчикова. Ивчиков и Колобашкин втаскивают МАДАФ.

Ивчиков. Только потише… А то у нас — такая слышимость… Колобашкин (ворчливо). Хорошо сказать «потише»… Понимаешь, при выключении МАДАФ все время захватывает замок герцога Бургундского. А это такой неуклюжий бегемот: то лату уронит, то меч…

Колобашкин ставит МАДАФ на стол.

Ивчиков. Тссс…

Слышен шум шагов наверху

Сосед наверху. Пошел в места общего пользования. Эх, зря мы это затеяли.

Колобашкин. Ты не романтик.

Ивчиков (разглядывая МАДАФ). Она мне что-то напоминает.

Колобашкин. Астероид, наверно.

Ивчиков. Нет. Пылесос. Тсс…

Слышен шум спускаемой воды и стук шагов…Возвращается из мест общего пользования. Шаги стихают.

Колобашкин. За дело! Итак, учти: аккумуляторы имени Мефистофеля рассчитаны только на три перемещения во времени… Сечешь? Поэтому отнесись к каждому перемещению ответственно… Начинай обдумывать высокую мысль.

Ивчиков. Начал.

Колобашкин. Можешь даже поднять руку вверх, для вдохновения.

Ивчиков поднимает руку.

Хотелось бы… чтобы при обдумывании в твоих мечтах присутствовал счастливый человек… Чтобы он был наконец бесконечно доволен — без этой гнилостной нашей интеллигентской раздвоенности. Ведь это тебе сейчас созвучно?

Ивчиков. Да. Я понял. Я готов.

Колобашкин. Чудно. И главное — темпочку. Ночь коротка, включаю машину. (Включает .)

Голос МАДАФ. Готовность — пять секунд. Один… Два… Три… Четыре… Пять!.. Старт!.. Сто тысяч лет до новой эры!

Колобашкин. Многовато что-то.

Силуэт холма. Слышно цоканье копыт, появляется всадник в шкуре мамонта.

Всадник .

А-а-а… Как мне ха-ра-шо…

Со мной моя дубинка.

Я ею мамонта убил…

А-а-а… Как мне ха-ра-шо…

Ждет меня в пещере

Красавица, толстая, как носорог.

Как мне ха-ра-шо…

А еще я убью динозавра,

А еще я убью саблетигра…

А еще я убью звероящера…

А еще я убью…

Колобашкин (останавливает машину, кричит). Про что ты задумал?!

Ивчиков (растерянно). Все как договорились… без раздвоенности…

Колобашкин. Ты истратил половину энергии!

Ивчиков. Не кричи на меня!

Колобашкин. Ах, он нежный! Нежный он!

Ивчиков. Не будем ругаться… С археологической точки зрения это очень даже интересно. Особенно сравнение с носорогом. Значит, у древних людей, также как на Востоке, толщина была синонимом красоты. Знаешь, на Востоке красавицей считается женщина, которую могут поднять только два верблюда.

Колобашкин. Какие верблюды? Какие красавицы? Придумывай все снова. И поконкретней! И вообще во время пуска прошу формулировать свои мысли вслух.

Ивчиков. Хорошо… Хорошо… Только не кричи.

Колобашкин. И давай обойдемся без красавиц. Понимаешь, в конце концов, и так вся литература свелась к тому — найдет ли Саша свою Машу. А ты возьми более широко, более общественно. Ты понял?

Ивчиков. Я готов.

Колобашкин. Включаю! (Включает)

Ивчиков. Итак, живет девушка… Она живет для других. Для общества. Она отдает другим все, что имеет. Отдает по-доброму, с охотой. Она терпит все несправедливые обиды. Потому что она истинно добрая. И в конце концов, как вознаграждение, к ней приходит осуществление мечты.

Голос МАДАФ. Старт! Готовность пять секунд. Раз… Два… Три… Четыре… Пять… Молчание. Внезапная тишина.

Колобашкин. Что такое? (Бросается к машине) Не включилось! (Склонился над МАДАФ. В ужасе) У тебя слабый биоток!

Ивчиков. Почему?!

Колобашкин. Это я тебя должен спросить почему? Наверно, потому, что эту ерунду уже придумали братья Гримм. И это называлось у них сказкой «Золушка»!.. Скажи, тебя когда-нибудь обижали несправедливо?

Ивчиков. В общем… в общем…

Колобашкин. Ну, а ты-то хоть кого-нибудь обижал?

Ивчиков. Ну что вы!

Колобашкин. Что я! Что я!.. Идет время. У тебя никудышный биоток. Ну что же делать? (Заходил по комнате, щелкая себя по лбу.) В такой день у него никудышный биоток! (Остановился.) Ну что ж… Придется сообща. Один биоток хорошо, два — лучше. Давай возьмемся за руки…

Ивчиков (чуть подобострастно). Как ты хорошо придумал. Встанем коллективом!

Колобашкин (берет за руку Ивчикова). Ну, давай. О чем бы ты хотел поведать на этот раз… Только что-нибудь вечное, прекрасное.

Ивчиков. Например, о вечности подлинного искусства. Можно?

Колобашкин. Допустим. А я в это время по своей привычке буду клеймить окружающих. Преисполнились вдохновением. Рванулись. Включаю.

Голос МАДАФ. Старт. Раз… Два… Три… Четыре… Пять…

Колобашкин (рассматривая). Вот это биоток. Силен, как Змей Горыныч.

Голос МАДАФ. Страна — Греция. Восьмой век до новой эры. Старт!

Выходит человек в греческой тунике. У него на шее висит дощечка с надписью: «Смелый».

(Радостно, с одесским темпераментом.) Кто это?! Как фамилия? Уж не знаменитый ли это греческий певец Писистрат, о!.. Что за вывеска у тебя на груди?

Человек. Здесь написано, что я смелый певец. Отныне все смелые будут носить на груди такие вывески. А то кому интересно быть смелым, если об этом не знают другие?

Голос МАДАФ. Как интересно! Ты смел, и ты увенчан лаврами. Как тебе удается совместить лавры и такую смелость? Ответь. И это будет поучительный урок для незрелых умов наших юношей.

Человек. Для этого, сограждане, надо иметь золотую глотку. Разъясняю: видишь ли, обычный певец может пропеть всего одну песню, а я две подряд. Сначала я всегда пою смелую песню… Ну… хотя бы вспомни мою «Песнь о недостатке цитрусовых в Греции». Я пою ее и, допустим, вижу, как… на челе иных появляется легкая задумчивость. И тогда тотчас, без передышки, я начинаю петь вторую песню о том, что «в Греции все есть». Я пою ее обычно в два раза дольше. Так что о первой забывают. Ее вроде не было, но в то же время она была… Да. Все дело в глотке, друг Лавсаний… Слушай. Я хочу задать один вопрос…