Марина Цветаева - Ариадна

Черный отмечен парус.

     ЭГЕЙ

Смерть!

       (Прорицателю.)

      Не земным воздам, —

Лжец! — а иным чеканом!

Жрец, доложи богам:

Сыну навстречу канул

Царь.

Исчезает. Вестник вслед. С другой стороны площади, не встретившись, рядами, граждане.

ХОР ГРАЖДАН

Горе! Горе!

Вострый нож!

Море, море,

Что несешь?

Полным коробом роскошным —

Море, море, что несешь нам?

Розы, розы ли вискам?

Слезы, слезы ли очам?

Горе! Горе!

Лютый змей!

Из лазоревых горстей

Дарственных твоих — чту примем,

Море, море? Было синим,

Вал, как старец, поседел —

Лишь бы парус вышел бел!

Горе! Горе!

Гнутый серп!

Море, море,

Двоесерд

Нрав твой: кабанум трущобным

Выбесившись, белым овном

Ляжешь, кудри раздвоя,

Море: ярая бадья!

Доля, доля,

Крытый чан!

Море, море,

Чту — очам

Выявишь? За белым тыном

Пены — чту? Каков Афинам

Дар? Растерзанная ткань?

Доля: крытая лохань!

Доля, доля,

Тихий ткач!

Море, море,

Выше мачт —

Вал твой! Кулаком сведенным

То по всем своим поддонным

Бьет владыка Посейдон.

Доля: сжатая ладонь!

Доля, доля,

Длить — доколь?

Море, море,

Всю-то соль

Донную и всю-то кипень

Пенную твою мы выпьем,

Выхлебаем: кипень-смоль,

Доля: лютая юдоль!

Доля, доля…

Воля — где?

Море, море,

Что в ладье?

Крит ли первенцев вернул нам,

Или братственная урна:

Семи вёсен пепл — и дым

Семи юношей с восьмым.

Доля, доля,

Скрытый сплав!

Море, море,

Ниже трав —

Вал твой! На ручьи распалось.

Море! Море! Чту за парус

Там, что ворон меж ветрил?

Горе! Горе! Черен!

     ВЕСТНИК

      Был —

Царь. Переполнен

Чан скорби и мглы.

В ки-пящие волны

Пал царь со скалы.

Бе-ду издалече

Уз-ревши с высот,

Пал — сыну навстречу

С от-весных трехсот.

В пы-лу чадолюбья

И в пепле тщеты,

В че-тыреста глуби —

С трех-сот высоты.

Не орл быстролётен,

Царь крыл и когтей —

То старец с трех сотен

Гра-нитных локтей.

Что яростный кречет —

В волн пенную шерсть —

Взмыл — первым да встретит

Сы-новнюю персть.

Не в яростном споре

Ветров и ветрил —

Не в море, а в горе

Се-бя утопил!

В уст — собственной пене,

Кро-вавой кайме,

В век — собственной тени,

В недр — собственной тьме,

В убийственном слове

Ко-ротком: к чему?

В от-цовской любови

Без-донном чану.

Где пропасти клином,

Где пена ревет —

Ле-тящего принял

В грудь водоворот.

ХОР ГРАЖДАН

Горе! Горе! С красных скал —

Горе! Горе! Камнем пал

Царь наш. Наводняй же площадь,

Бессыновних и безотчих

Стадо — без поводыря!

Горе! Горе! Без царя!

Горе! Горе! Дважды пал!

Старого гремучий вал

Выхватил зеленокудрый.

Юного — слепая удаль.

Чудищу швырнула в пасть.

Горе! Горе! С черным — снасть!

Коршунам — кровавый пир!

Горе! Горе! Дважды сир

Край наш, на куски искрошен.

Вместо пажитей роскошных —

Коршунов кровавый слет…

Горе! Горе! Море слез!

Горе! Горе! Кровных кровь!

Мать бездетная, готовь

Скорби черное убранство!

Явственен — через пространства —

Скорби веющий рукав.

Ах, не черен он — кровав!

Прав — взмывающий с крутизн!

Лучше б вовсе в эту жизнь, —

В коей правды не дождаться, —

Не рождать и не рождаться,

И не знать, как ветер свеж…

Горе! Горе! Горе!

Явление Тезея в сопровождении девушек и юношей.

     ТЕЗЕЙ

     Где ж

Лавры — победоносцу?

Жив и несокрушим!

Как по коврам пронесся

По валунам морским —

Вождь ваш, с благою вестью:

Вот она! Счетом семь

Дев, с семерыми вместе

Сими — в родную сень.

Целы и без изъяну, —

Что деревб весной!

Чаянных семь и жданных

Семеро, я — восьмой.

Пал Минотавр, и вынес

Вал! Кровяным бугром

Пал! С Минотавром — Минос.

Но — чту за прием?

Что — овцы под крышу![7]

Что — жены под щит!

При-ветствий не слышу!

Иль море глушит?

Что — рыбины в пену!

Что — ящеры в мох!

От радости немы?

Иль сам я оглох?

От радости слепы?

Ведь вот она, стать,

Кра-са и укрепа

А-фин. Или вспять

Мне? Сызнова море

Тре-вожить кормой?

Лишь сам себе вторю?

В сей предгромовой

Ти-ши. Не привечен

Ни взглядом очес!

Так вот она, встреча,

Так вот она, честь,

Так вот они, горсти

Роз, лавры вершин

Бой-цу-быкоборцу

От вольных Афин!

В час скорби и вздохов

Был скор мой булат.

На дел моих грохот

Не-мотствуешь, град?

На рук моих дело —

Уж весть о быке

Весь мир огремела —

Ни ветви в руке?!

Серд-цб без отзыва!

Те-ла без сердец!

Но — злейшее диво;

Что — даже отец

На-встречу не вышел,

На мышц моих мощь

Скло-нить свою ношу…

Иль впрямь я безотч?

Афиняне, рдею!

Лоб — обручем сперт!

Скажите — Эгею,

Что сын его…

     ПРОРИЦАТЕЛЬ

      Мертв

Царь. Не родиться —

Вот, в царстве тщеты —

О-снова.

     ТЕЗЕЙ

     Убийца

Дер-жавного?

     ПРОРИЦАТЕЛЬ

       — Ты.

«Бык поражен из двух —

Белый, белее пара —

Парус». Так в отчий слух

Слово твое упало.

«В пепле себя сокрыл —

Черных, чернее вара

Смольного, жди ветрил».

Ум твой какою чарой

Заворожен? Каков

Змей у тебя под корнем?

     ТЕЗЕЙ

Дивною девой вдов,

Изнеможа от скорби

Плыл. Когда свет немил,

Черное — оку мило.

Вот почему забыл

Переменить ветрило.

ХОР ЮНОШЕЙ

В час осыпавшихся вёсен,

Ран, неведомых врачам,

Черный, черный лишь преносен

Цвет — горюющим очам.

В час раздавшихся расселин —

Ах! — и сдавшихся надежд! —

Черный, черный оку — зелен,

Черный, черный оку — свеж.

Резвым агнцем белорунным

Кто корабль пустить дерзнет,

Коль в груди своей, как в урне,

Вождь покойницу везет?

В час, как всё уже утратил,

В час, как всё похоронил,

Черный, черный оку — красен,

Черный, черный оку — мил.

Мрак — дыхание без вздрога!

Мрак — касание фаты!

Как боец усталый — лога,

Око жаждет черноты.

В час распавшихся объятий, —

Ах, с другим, невеста, ляг! —

Черный, черный оку — внятен,

Черный, черный оку — благ.

В час оставленных прибрежий, —

Ран, не знающих врачей, —

Черный, черный лишь не режет

Цвет — заплаканных очей.

В час, как розы не приметил,

В час, как сердцем поседел,

Черный, черный оку — светел,

Черный, черный оку — бел.

Посему под сим злорадным

Знаком — прибыли пловцы.

Пребелейшей Ариадны

Всй мы — черные вдовцы.

Всй мы — черные нубийцы

Скорби, — сгубленный дубняк!

Всй — Эгея соубийцы,

И на всех проклятья знак —

Черный…

     ПРОРИЦАТЕЛЬ

Чарой клянусь полдневной,

Небожителя — се — резец!

Сын мой, кого прогневал

Из роковых божеств?

Муж, и разя, радушен,

Бог ударяет в тыл.

Верность — кому нарушил,

Сын, из бессмертных сил?

Перед какой незримой

Явственностью не прав?

Громы — с какой низринул

Из олимпийских глав?

Сын, неземным законом

Взыскан, — перстом сражен!

Ревность — какой затронул

Из олимпийских жен?

Высушенный опилок —

Муж, за кого взялись!

Мстительней олимпиек