Вован-дурак. Киносценарий (СИ) - "Bobruin"

ГАРИК: А, господин директор, чем обязаны?

ДАМБЛДОР: Гарри, Септима, куда это вы так собрались? Никого не предупредили, разнесли половину замка...

ГАРИК: А это мы за грибами пойдём! (цыгане хохочут)

ДАМБЛДОР: В зелёной одежде?

ГАРИК: А чё, удобно, самое то, ты грибы видишь, а они тебя – нет... (цыгане снова хохочут)

ДАМБЛДОР: Гарри, Гарри, мой мальчик, и всё-таки, куда ты собрался в учебное время?

ГАРИК: Тут не до учёбы, когда за нами весь Слизерин погнался.

ДАМБЛДОР: Это ещё почему?

ГАРИК: У нас тут вышло некое недоразумение с госпожой Амбридж.

ДАМБЛДОР: Как?

ГАРИК: Но Вы не беспокойтесь, она больше никому не причинит зла.

ДАМБЛДОР: Вот здесь уже ты неправ, мой мальчик. Ты должен был мужественно стерпеть все те лишения, что тебя ожидали.

ГАРИК: Нет уж, господин директор. Не за наш счёт.

ДАМБЛДОР: В каком смысле?

ГАРИК: В прямом, господин директор. Рисковать собственным здоровьем – это не наш метод. Особенно, когда есть возможность заставить их самих беспокоиться за свое здоровье.

ДАМБЛДОР: Я тебя не понимаю. Гарри, ты не хочешь мне что-то рассказать?

ГАРИК: Вам – нет, господин директор. А вот Вы, если не поставите нас в покое, должны будете кое-кому объяснять, долго и в подробностях, как и почему поставили в опасность жизни как минимум одного студента и одной из преподавателей. Это, если Вы не поняли, я самого себя и присутствующую здесь мадмуазель Вектор имею в виду. Кстати, Вы так и не ответили тогда, на приветственной речи, куда делись МакГонагалл, Флитвик и Спраут.

ДАМБЛДОР: Я выгнал их, потому что они поддержали проклятых сепаратистов! Я даже со своим братом теперь не могу нормально говорить, он заделался сторонником шотландских мразей! Вы, значит, тоже за них, да?

ГАРИК: Ну, скажем, не только за них...

ДАМБЛДОР: А-а, так вы русские! Вот откуда у вас такая тяга к справедливости! Теперь я понял! Это вы, проклятые коммунисты, в очередной раз расстроили все мои планы!

ГАРИК: Какие ещё, на..., планы?

ДАМБЛДОР: Всю свою жизнь я мечтал завладеть секретами русской магии! Я не жалел ничего! Это я тогда подстроил революцию семнадцатого года! Это я подкупил депутатов Думы во главе с Гучковым, чтобы они вынудили отречься Николая! Это моим учеником был Лео Бронштейн, как он сам себя называл! Вы же помешали мне тогда, ваш проклятый Сталин пустил мантикоре под хвост все мои старания! Пускай Бронштейна выбила из игры случайность, но люди, верные ему, должны были убить последнего царя, чтобы лишить большевиков легитимности, но Сталин выкрал Николая у них из-под носа! Вторично я пытался сделать это же в сорок первом, когда Гитлер, протеже моего старинного друга Гриндевальда, напал на Россию – но и тогда все мои старания пошли прахом! Я тогда потерял больше двух десятков талантливых магов, глав и наследников старинных родов! Третий раз у меня тоже всё было готово – Горбачёв и Шеварднадзе были моими агентами! Они должны были перехватить власть у умершего старого хрыча Устинова и ослабить страну перед нашим приходом! Но снова всё пошло мантикоре под хвост! Каждый раз, каждый чёртов раз, когда я пытаюсь добиться своей заветной цели, появляется кто-то и снова отбрасывает меня назад!

ГАРИК (на ухо Септиме): Кажется, дедуля поплыл. Того, что он наговорил сейчас, с лихвой хватит для его ареста.

СЕПТИМА: Точно.

ДАМБЛДОР: А теперь и ты! Ты, поттеровское отродье, я же рассчитал всю твою жизнь от начала и до конца! Ты должен был попасть на Гриффиндор, стать другом Рону Уизли и Гермионе Грейнджер, которых я подводил к тебе! Ты должен был полюбить сестру Рона Уизли и жениться на ней! Я играл судьбами многих людей, но только ты оказался настолько своенравным и упрямым, что довёл дело до конца! Твой чёртов крёстный, Сириус Блэк, он поначалу тоже взбрыкнул, не желая отдавать тебя Дурслям, но я смог его остановить! Шелудивый пёс, да он мне ноги должен был целовать за своё освобождение, но нет же – он женился на этой своей шлюхе Боунс, а потом вообще исчез куда-то со всей своей шайкой! А его племянница, эта придурочная девица, шлюхино отродье, уж не она ли тебя окрутила? Отвечай мне!

ГАРИК: Альбус Персиваль Ульфрик Брайан Дамблдор, именем Союза Советских Социалистических Республик Вы арестованы.

ДАМБЛДОР: Нет! Я никуда не пойду! (достаёт ВП) ИМПЕ...

Гарик стреляет из автомата поверх головы Дамблдора и сбивает у него с головы шапку. Дамблдор в ужасе бросает палочку и падает на дорогу. Гарик и Септима вяжут Дамблдора, забивая ему в пасть его же шапку на манер кляпа.

ГАРИК: Ну чё, мужики, погнали. Где там наши, на севере, говорите?

ЦЫГАН: А вон, слышишь, уже пушки слыхать.

ГАРИК: И впрямь, слыхать. Так... флаг у нас где-то был, сейчас поднимем – и вперёд!

Гарик выставляет на печке красный флаг, цыгане помогают погрузить Дамблдора. Гарик достаёт рацию.

ГАРИК: Базар – Пионеру! Базар – Пионеру!

ГОЛОС КОМИССАРА: Базар на связи!

ГАРИК: Телегу добыли, на складе поймали главную крысу, идём через кордон, нужен пропуск!

ГОЛОС КОМИССАРА: Кордон предупредим, везите крысу к нам. Шаланда будет.

ГАРИК: Понял тебя, Базар! Конец связи.

ГОЛОС КОМИССАРА: Конец связи.

ГАРИК (убирает рацию): Комиссар сказал, что предупредит наших, чтобы нас пропустили через фронт. Поехали, мужики, время не терпит...

Цыгане грузятся на печку, и Гарик начинает движение. Подняв густое облако чёрного дыма, печка мчится на север, периодически выкидывая гранаты в сторону отступающих англичан, и прорывается сквозь линию фронта, на какое-то мгновение мы видим советских артиллеристов, замечающих несущуюся на них печку с поднятым на ней красным флагом...

АРТИЛЛЕРИСТ: Это чё, наши?

ВТОРОЙ АРТИЛЛЕРИСТ: Ну да, кто ж на печке-то ездить будет?

ОФИЦЕР: По этим не стрелять! Приказ командующего!

Печка проскакивает фронт и останавливается возле грузовика, в котором размещается особый отдел наступающей армии. С печки сгружаются Септима, трое цыган, которые выволакивают связанного Дамблдора, а затем и Гарик. Из грузовика навстречу выходит прежний особист майор Кирюхин, уже с погонами подполковника.

КИРЮХИН: Вырвались?

СЕПТИМА: Так точно, тащ полковник!

КИРЮХИН: Молодцы! Меня комиссар уже предупредил, что вас вне очереди нужно доставить в Москву. Вас и вашего арестанта. Теперь не вырвется, с-сука.

ГАРИК: Некуда ему вырываться, тащ полковник, мы его на совесть вязали.

КИРЮХИН: Правильно, эта змеюка скользкая, восемьдесят лет, падла, выкручивался, ещё товарищ Дзержинский с ним побеседовать хотел... по душам. На сотню томов дело уже разбухло, там доказательного материала на три расстрела и тыщу лет лагерей хватит.

ГАРИК: О как...

КИРЮХИН: А ты думал, пионЭр. Хотя какой ты уже пионЭр, за взятие столь опасного и матёрого вредителя тебе как минимум Знамя откорячиться должно, если я что-то в этом понимаю. Звезда у тебя уже есть, за тех двоих гавриков. Вся Контора уже в курсе того, что вы тут натворили, и я не удивлюсь, если вас сразу в Кремль повезут.

ГАРИК: А сейчас нас куда, тащ полковник?

КИРЮХИН: А сейчас вас в Эдинбург отправят, и оттуда на Большую Землю самолётом. Тащ комиссар настаивал именно на срочности вашего прибытия. И меня с вами вытребовал. Так что разгружайте свой пепелац, и ходу! Машина на Эдинбург скоро пойдёт.

Гарик и Септима разгружают печку, все свои пожитки Гарик складывает в кузов военного «Урала», сам садится в кабину к водителю. Цыгане забираются в кузов, Дамблдора затаскивают туда же, Кирюхин и Септима едут впереди на УАЗе. Две машины в составе колонны выдвигаются на Эдинбург, и их везут в аэропорт, где уже ждёт советский «Ил-76», по окончании погрузки поднимающийся в небо, где в сопровождение пристраиваются истребители «Су-27». Взлёт и плавный подъём советского транспорта (и Гарик смотрит в иллюминаторе на пропадающую вдали Англию) происходит под музыку песни «Прощальное письмо» группы «Наутилус Помпилиус»…