Вадим Шефнер - Избранные стихи

Навек накрыв собой материки и воды,
Глядит небесный свод на все земные своды,
И солнца луч скользит, нетороплив и нежащ,
Над сводами мостов, дворцов, бомбоубежищ.

Висит небесный свод, как и во время оно,
Над сводами аллей — пристанищем влюбленных,
Над сводами церквей, высоко вознесенных,
Над сводами цехов, над сводами законов.

Пусть тать отбудет срок, покинет свод темницы,
Пусть Лазарь, воскресясь, покинет свод гробницы,
Пусть Нестор кончит труд под сводом кельи тесной,—
И вновь над нами свод, на этот раз — небесный.

Последний, вечный свод над ними и над нами,
На миллиарды лет пронизанный мирами.
Метну в его простор фотонную ракету —
Но нет пределов тьме и нет предела свету.

О, как мне разглядеть неясный лик природы?
Куда ни погляжу — повсюду своды, своды…
И даже свод небес разгадке не поможет:
Ведь это тоже свод, — а дальше, дальше что же?

Забыв, что очередь Адам
К познанью первым занял,
Идем мы по его следам,
Куда — не зная сами.

Чудес вокруг — хоть пруд пруди,
И нам от них не худо, —
Но может вдруг произойти
Чудовищное чудо.

Не по-умному умнеем,
Человечества сыны.
Слишком многое имеем
Для ведения войны.

Наши знания без меры
Возрастают каждый час.
Пострекатели с Венеры,
Может, шляются средь нас.

Шепчут на ухо ученым
Злые формулы чудес,
Сыплют атомом толченым,
Чтобы род людской исчез.

Чтоб, живое сжив со света
И смешав его с золой,
Высадиться на планету —
Ту, что звали мы Землей.

То, над чем бились большие умы,
Стало опасней грозы и чумы.

Какие дьяволы и боги
К нам ринутся из темноты
Там, где кончаются дороги
И обрываются мосты?

Природа все учла и взвесила.
Вы, легкодумные стрелки,
Не нарушайте равновесия
И зря не жмите на курки.

Вот кружит ястреб. Вредный вроде бы.
Но пусть летает, невредим:
Кому-то вреден, а природе он
Полезен и необходим.

Ты рай себе уютный выстроил,
Но без тревог не проживешь.
Убьешь печаль — но тем же выстрелом
И радость, может быть, убьешь.

Снова листья легли на дорогу
И шуршат под ногами опять —
Так их в мире бесчисленно много,
Что никак их нельзя не топтать.

Мы спешим, мы красы их не ценим —
В жизни есть поважнее дела.
Но вчера на асфальте осеннем
Ты упавший листок подняла.

Как он вырезан точно и смело,
Как горит предзакатным огнем!
Ты на свет сквозь него поглядела —
Кровь и золото смешаны в нем.

Может вызвать он гордость и зависть,
Драгоценностью вспыхнуть во мгле…
Как дивились бы, как изумлялись,
Если б был он один на земле!

Словно касса без кассира,
Всем открыт осенний лес.
Простодушно и красиво
Листья падают с древес.

Он за легкие минуты,
За период голубой
Платит чистою валютой,
Воздает самим собой.

Не советуясь со мною,
Сыплет листья наугад
И не знает, что весною
Будет сызнова богат.

Водяная лилия цветет
На краю озерного протока.
Ничего не помнит и не ждет,
Счастлива она и одинока.

Не задень веслом ее, не тронь,
Не тянись к ней жадными руками,
Может, завтра полыхнет огонь
Над ее живыми лепестками.

Связанный с ней тайною судьбой,
В трудные и горькие мгновенья
Все цветы, что сорваны тобой,
Позабудешь ты без сожаленья.

В миг, когда смертельна тишина,
В миг, когда кончаются патроны,
Вспомнится тебе она одна, —
Лилия, которой ты не тронул.

Во тьму, на дно речного омута,
Где щука старая живёт,
Засасывает листьев золото
Задумчивый водоворот.

Плывут всё новые и новые
И погружаются на дно,
Берёзовые ли, кленовые —
Водовороту всё равно.

А ночь осенняя, пустынная
Приходит, — и из трав густых
Со дна всплывает щука длинная,
Вся в листьях ржаво-золотых.

Ей снова молодость мерещится.
Она, пьянея тишиной,
Как рыжая русалка, плещется
Под фосфорической луной.

Звезды падают с неба
К миллиону миллион.
Сколько неба и снега
У Ростральных колонн!

Всюду бело и пусто,
Снегом все замело,
И так весело-грустно,
Так просторно-светло.

Спят снежинки на рострах,
На пожухлой траве,
А родные их сестры
Тонут в черной Неве.

Жизнь свежей и опрятней,
И чиста, и светла —
И еще непонятней,
Чем до снега была.

Кто-то лапкой скребется в окошко,
Кто-то плачет за нашим окном, —
Как озябшая белая кошка,
Вьюга жалобно просится в дом.

Голосок ее тонок и грустен.
Пожалеем ее, хоть на час
Дверь откроем и в комнату впустим, —
Пусть погреется вьюга у нас.

До утра метель металась,
В стены билась, в купола.
Не нашла пути, осталась,
Всем нам под ноги легла.

Белый снег лежит навалом,
Все кругом белым-бело.
Набережную канала
Белизной заволокло.

Белый отсвет на колоннах,
Радужные огоньки.
И лежат на все балконах
Белые пуховики.

Окрестность думает стихами,
Но мы не разбираем слов.
То нарастает, то стихает
Шальная ритмика ветров.

Неся дожди на берег дымный,
В раструбы раковин трубя,
Моря себе слагают гимны —
И сами слушают себя.

И скачут горные потоки
По выступам и валунам,
Твердя прерывистые строки,—
Но только грохот слышен нам.

Лишь в день прощанья, в час ухода,
В миг расставальной тишины
Не шумы, а стихи природы,
Быть может, каждому слышны.

В них сплетены и гром и шорох
В словесную живую нить,—
В те строки тайные, которых
Нам негде будет разгласить.

В этом парке стоит тишина,
Но чернеют на фоне заката
Ветки голые — как письмена,
Как невнятная скоропись чья-то.

Осень листья с ветвей убрала,
Но в своем доброхотстве великом
Вместо лиственной речи дала
Эту письменность кленам и липам.

Только с нами нарушена связь,
И от нашего разума скрыто,
Что таит эта древняя вязь
Зашифрованного алфавита.

Может, осень, как скорбная мать,
Шлет кому-то слова утешений,—
Лишь тому их дано понимать,
Кто листвы не услышит весенней.

Осенний дождь — вторые сутки кряду,
И, заключенный в правильный квадрат,
То мечется и рвется за ограду,
То молчаливо облетает сад.

Среди высоких городских строений,
Над ворохами жухлого листа,
Все целомудренней и откровенней
Деревьев проступает нагота.

Как молода осенняя природа!
Средь мокрых тротуаров и камней
Какая непритворная свобода,
Какая грусть, какая щедрость в ней!

Ей всё впервой, всё у нее — вначале,
Она не вспомнит про ушедший час,
И счастлива она в своей печали,
И ничего не надо ей от нас.