Влад Снегирев - В своей избушке

Что-то осень нынче рано наступила.
Ветер носится в саду, ломая ветки.
Я в деревне что-то вроде старожила,
типа чижика без крыльев в тесной клетке.

Вот пишу письмо тебе, мой друг заветный:
приглашаю поскучать до лета вместе.
Мы затеем разговор с тобой предметный,
пока куры отдыхают на насесте.

Я полезу в тесный погреб, где хранится
пыльный строй бутылок гордых и солений.
Будем есть и пить, пока не задвоится,
аксиомами стирая пыль сомнений.

Сколько тем пока блуждает без ответа:
о политике, о вечности, погоде.
Мы ж не стоики с тобою, мы эстеты.
И кинзу всегда берем на огороде.

У камина так приятно расслабленье.
Лепестки огня творят волшебную картину.
Мысли вдаль бегут, меняя направленье,
словно в небе ткут лениво паутину.

Понимаю, развлечений не хватает
здесь в провинции и далеко от моря.
Будем ждать, пока весною снег растает
и напьемся просто так, по-русски, с горя.

2012 

Трава растет у самого порога
той хаты, где пишу тебе письмо.
Мы наконец‑то выбрали дорогу
и на меня поставили клеймо.

Теперь идем уверенно в Европу.
Сказали нам, - что там теперь наш дом.
Я проверял, согласно гороскопу
пока приду, то буду нагишом.

Зовут меня бандеро‑сионистом,
как всех других в измученной стране.
Теперь я слоган ретро‑неказистый,
хоть непонятно с кем я наравне.

Царя прогнали – жаден был безмерно.
Февраль пришел на смену январю.
Взлетели цены – что есть характерно.
Не ем, не пью, но всё еще курю.

Уже тебя я приглашать не смею,
мой погреб пуст и девственно красив.
Ты приезжай, но не сейчас – позднее,
пейзаж своей персоной исказив.

Молюсь на дождь, на щедрость огорода,
завел козу и выводок гусей.
Такой картины ты не видел сроду, ‑
я выгляжу как старый Моисей.

Лишь петухи отважно, безмятежно
поют мне песни громко по утрам
под небом, что раскинулось безбрежно.
Пройдут года – и все мы будем там.

2016

Она приносит нам забвенье
и будоражит тихий сон.
Ее лучи, ее свеченье
воссоздают печаль времен.

И, отравляя кровь, волнуя,
с улыбкой кроткой смотрит вниз:
на мир безмолвный, мглу седую,
на чуть заметные огни.

Вокруг нее витают тайны.
Не слышен времени полет.
И свет ее необычайный
нас в даль безумную зовет.

И кто с мечтой не расстается,
в любви безумно одинок,
будь осторожен – не очнется
твоя душа, дай только срок.

2009

За что влюбленным нравится Луна,
когда печалью сладостной душа полна;
когда, тоскуя, сердце жаждет чуда
под ясным светом, льющимся оттуда?

Стремясь к мечте с отчаяньем в груди,
оставив радости земные позади,
так хочется таинственной отравы…

Тем временем жестоко и лукаво
сквозь облака она на нас глядит, -
прощая нам беспечные забавы.

2009

Прогулки ночью при Луне
всегда полезны и приятны.
Простор – как море необъятный.
Луга в бесшумном полусне.

Свой тайный смысл, свою печаль
готова нам раскрыть природа.
Трепещут звезды с небосвода,
стремясь скорей умчаться вдаль.

И мысли дремлют в тишине,
сливаясь с воздухом уснувшим.
Все позади и все в минувшем…
Люблю прогулки при Луне!

2010 

Об осени было немало
написано, – манит простор.
Но также роняет устало
лес снова багряный убор.

К словам донельзя безразлично
природа жила и живет.
И снова на лужах привычно
хрустит под подошвою лед.

Волнистые тучи несутся,
цепляясь за крыши собой.
И хочется снова вернуться
в палящий полуденный зной.

Мне лета сейчас не хватает,
зеленых и шепчущих трав,
прохладного дождика в мае,
обыденных сельских забав.

Вернуть уходящие тени
нельзя никогда, никогда…
Мы вкус этой жизни не ценим.
И в этом вся наша беда.

2011

Осень желтые листья роняет,
словно слезы, на землю кругом.
Журавли собираются в стаи,
до весны покидая свой дом.

Дни короче, а ночи длиннее.
В поле голо, в низинах туман.
Скоро с севера холод повеет
из далеких, заснеженных стран.

Голос ветра поет безмятежно
песню долгую тихо без слов.
И мерцают так слабо и нежно
звезды в небе меж черных стволов.

Я прощаюсь с обманчивым летом,
понимая, как жизнь коротка.
Вот и дождик приходит с рассветом.
Только неба не видно пока.

2012

Стояла осень… Стоило ль о ней
писать, когда уже так много было
написано без всяческих затей.
А выйдешь в сад, – там голо и уныло.

Ведь осень поздняя – лишь только сон,
когда всё затихает на полгода.
Раздолье ветру, – знает только он,
что значит настоящая свобода.

2010

С шелестом чуть слышным падают листы.
Отцвели, поникли поздние цветы.
Растворяясь в дымке нежно-голубой,
вдаль уходит лето тропкой полевой.

Птиц уже не видно, в роще тишина.
Холодно и грустно. Стала жизнь скучна.
Проплывает в небе крики журавлей.
Возвращайся, лето, только поскорей.

Я тебя, как чуда, буду с грустью ждать,
вспоминать и молча дни перебирать.
И однажды рано, на рассвете дня,
вдалеке зажгутся отсветы огня.

Защебечут птицы, зажурчит ручей,
запоет, заплачет праздный соловей.
Развернется снова книга Бытия.
Оживет природа – оживу и я.

2010

Ты, лето, предало меня,
когда ушло непоправимо.
И нет тепла в отсветах дня.
И голо всё без слоя грима.

В далеких, солнечных краях
ты развлекаешься беспечно.
Там небо ночью все в огнях
от звезд, что светят в небе вечно;

шумит волна, поет прибой
и зноем дышит ветер южный.
Возьми меня туда с собой.
Здесь лес остыл и ночью вьюжно.

2010 

Зимой в деревне скуки много.
Глубоким снегом замело
и непроезжие дороги,
и огороды, – всё село.

Под солнцем ясным снег искрится,
но только некуда идти.
И вот приходится томиться,
как привиденью, взаперти.

Лишь только шустрые синички
вокруг кормушки целый день
то хлеб клюют, то пьют водичку.
Такая, друг мой, канитель.

А говорливая сорока,
что прилетала к нам вчера,
созналась, что уйдет до срока
зимы унылая пора.

Потом внезапно снег растает.
Вода покроет дальний луг.
И пусть сейчас стихи порхают,
писать их будет недосуг.

2010