Наталья Патрацкая - Стихотворения Часть 2

Купили другой. Его мне подарили,

Он очень большой, в нем застыла вода,

Но ручку его через день уж отбили,

Такая случилась вдруг с ним ерунда.

В нем камеры две, есть мороз или холод,

Конечно, спасибо, с таким хорошо,

А ручку совсем оторвали, стал молод,

Так что мне сказать… Он стал гладким еще.

Стена фристайла явно не для нас,

А мы с тобой уже в нее воткнулись,

И вместо вида славных облаков,

Судьба в любви нам снова ставит нулик.

Ну, что затих? Боишься синяков?

Не упадешь, лежи в своих подушках.

Года идут, и ты всегда таков:

Для вида заблудился ты в подружках.

Ты горных лыж не видел никогда,

И знаешь о фристайле очень мало,

Впадаешь в одинокие года,

И в ванне у тебя лишь только тало.

Вот там фристайл, вот там твоя стена,

И ванне полотенце есть и мыло,

Там сущность человека не видна,

А радость на двоих с водой уплыла.

Ты выходи из ванны иногда,

Меня ты на пути своем не встретишь,

Стеной фристайла стали на века,

Остатки той любви, что ты порою бредишь

Оттаяли чувства, как будто снега,

Весна улыбнулась игриво,

И сразу идет к нам всевластно, сама,

Любовь так легко, горделиво.

Оттаять земле лишь еще предстоит,

И долго в пруду лед не тает,

Так долго, как будто ты гость у тайги,

Как будто в снегах есть смысл, тайна.

Ты весь, будто импульс,

ты создан из чувств,

И руки теплом полыхают,

А я от тебя задохнулась чуть-чуть,

И руки сплелись, словно халы.

Весна нас пленила весенним ручьем,

Она нас влекла за собою,

Она нас спросила, но только о чем?

А ты заслонил все собою.

Какой-то весенний в тебе бумеранг,

И чувство в тебе повернулось,

И сразу твой вырос немедленно ранг,

Зима превратилась лишь в нулик.

Привет, Олень! Я вновь с тобою,

Твой голос слышу, радость в нем.

Ты уезжаешь? Жаль, что боле

Не загорят глаза огнем.

А я ошиблась? Завтра дома?

Вот это да! Нет в горле кома!

Надежда светится от счастья,

И веру в сердце обрела,

Любовь нас ждет, увы, не часто,

Нас ждет суббота, не среда.

Наш лучший день: февраль,

день снежный.

О, милый мой, с кем нынче нежный?

'Оленем', назван лучшим другом,

От 'Оленихи' ты ушел,

А с другом все ходил ты кругом,

И пил свой яблочный крюшон.

Привет, Олень! Ты мне не нужен.

Понятно мне, что и за что…

Ты был слегка пассивным мужем.

Тебя забыли, есть за что.

Открыты окна,

Стучат колеса,

И в сером небе

Светлеет путь.

Меняю что-то

В душе и сердце,

В нем очень

Больно, и не чуть-чуть.

Опять итоги,

Опять заботы,

Опять скандалы,

Опять мираж.

И я устала,

Творить законы,

Меняю имя,

Меняю стаж.

И прячу снова

Путь изобилья,

Опять ни с чем я,

И все с нуля,

Но посмотрела,

И оглянулась,

Нулей и нет уж,

Вот в чем дела.

Меняю имя,

Меняю совесть,

Все изболелась

Моя душа.

Вербные пушинки в солнечных снегах

Гордо замерзают, прямо на глазах.

Обманулись. Рано расцвели они,

Ведь тепло шальное – дереву магнит.

Часто привлекает в жизни красота,

Быстро увядает, если жизнь ни та.

Сколько же красивых канули совсем,

Ранние морщины, а желаний сейф.

Кажется жизнь легкой,

коль шальной доход,

Старость к ним приходит быстро,

как исход.

Вербные пушинки, снежные поля,

В снежных переливах спят все тополя.

Прячутся поэты под покровом букв:

Несколько латинских капелек на дуб.

И, сверкают словом текста мастера,

И раскрыться милым не пришла пора.

Вербные пушинки раньше всей листвы,

Окунулись в воздух, в шепоты молвы,

Трудно им раскрыться, имечко назвать,

Словно бы в пушинках

им так мягче спать.

Птицы поют над окном свои песни,

Солнце сияет над лесом с утра,

День пробужденья свободный, и бесы

С ним не проснулись. Спокойно. Ура!

Ты остаешься вчерашним и черствым,

Ты весь остался, увы, за бортом,

Я забываю, что было днем черным,

Я забываю тебя и твой дом.

Видно отпели мы песни из сердца,

Мы распрощались пусть нервно, без слез.

Бай, бай один, одинокий и серый,

Я покидаю все таинство грез.

Я просыпаюсь одна в своем доме,

Мне так спокойно, что ты далеко,

Все исчезает с тобой, как фантомом,

Мне хорошо, мне спокойно, легко.

Бай, бай один, хоть кури, хоть шатайся,

Время тяни, из резины оно,

С лучшим шофером и другом братайся.

Небо уже голубеет давно.

Эстафеты происходят часто:

В биатлоне, лыжах и судьбе.

Можно передать свой финиш классно,

Можно не бежать: сиди себе.

Эстафета – это жизнь земная,

Жизнь друг другу все передают,

И в науке ум – умы сменяет,

И в быту, и весь его уют.

Подойдет ведь все для эстафеты:

Урожай сменяет урожай.

Посмотрите: разные конфеты,

А какой сейчас в продаже чай!

Звезды только те же в отдаленье,

Знанья лишь о них передают.

Войны – это чье-то повеленье,

И в морях есть смена у кают.

Все идет, меняется в движенье:

И стихи, и музыка, и клип;

Транспорта любое продвиженье;

И деревья, и цветенье лип.

Даже муж ушел по эстафете,

И вот друг нашел друзей других,

Снова песни новые в кассете,

И удар судьбы, как львиный рык.

Блестит цирконий бриллиантом,

Скорее нет, ни тот размах.

Не скажешь ты: пельмени – манты,

Хотя похожий в чем-то смак.

Быть незаметным…, дипломантом?

Наверно кто-то больший маг.

Когда живешь в далеком граде,

Не зная стольной суеты,

Для счастья нет в душе преграды.

Везде похожие цветы,

Везде тебе немного рады,

Везде немного нужен ты.

Но, окунувшись в атмосферу

Цивилизации иной,

Невольно сравниваешь веру,

Невольно встанешь за спиной,

Того, кто даст сегодня фору,

Но обойдет все стороной.

И вскоре Моцарт и Сальери,

Возникнут в образе любом,

Пусть то не в музыке, так в лире,

В стихах, записанных в альбом.

А бриллиант в подлунном мире -

Един. Цирконий… был потом.

сонет

Раскрылись губы в поцелуе,

Вдохнули воздуха глоток,

Сознанье пело: 'Я ликую!'

Рот для зубов похож на док.

И вновь виденье пред глазами:

Приятный образ, сильный лик,

Его вниманье с чудесами,

Он так могуч… Чудесный миг.

Его весь стан в немом поклоне,

Ревнивый взгляд: а с кем же Вы?

С полуулыбкою салонной.

И вот, когда я засыпала,

Все это всплыло в голове,

А рот, вздохнул, а я пропала…

Соломенное солнце лежало на столе,

Соломенное сердце спокойно в феврале.

Соломенные мысли нашли в душе уют,

Соломенная дама мужчине не приют.

Она весьма капризна в теченье жизни, дня.

Прокручивает годы судьба все для меня.

Мой разговор с мужчиной и краток,

и жесток,

И два, четыре слова прервали слов поток.

Рычаг попал под палец и прерван разговор.

Спокойствие, печали все отразит лишь Word.

Задвинута меж нами соломенная дверь.

Соломенная крыша не едет к нам теперь.

Соломы стог когда-то был первым

страшным сном:

Набросился мужчина, но девушка не гном.

Дрались они прекрасно, все ноги в синяках,

Синяк ему под глазом и был любви финал.

Однажды, как-то с группой, мы забрались

в стога,

В соломе не торчали ни руки, ни нога.

Под утро все проснулись: смотрели кто

и где,

Солома разбежалась, кололась так везде.

Теперь летит спокойно соломенная жизнь,

От шалости и горя шепчет: воздержись.

Белеет на природе прохладный солнца луч,

Чем дальше от восхода, тем больше

жизни круч.

Тенистые клены с листками березы,

Внизу, под окном говорят,

А к нам беззаботное солнце, как грезы,

В окно заглянуло, ребят

Оно своим светом едва ли разбудит,

Они отвернулись и спят.

Лет двадцать назад все, наверно, так было,

Лучи, словно памяти яд.

Что есть и что будет, что было когда-то?