Мчатся кони моей судьбы - Константин Викторович Еланцев

У ёлки новогодней

Ещё чуть-чуть, осталось полчаса,

И старый год уйдёт от нас сегодня.

Случаются на праздник чудеса,

Как в детстве возле ёлки новогодней.

Я, как и в раньше, подойду к двери

И в щёлку загляну с надеждой робкой

Увидеть, что на ёлке фонари

Ещё горят и не погаснут долго.

Хочу увидеть, словно в первый раз,

Как дикобраз перебирает чётки,

А  заяц и лиса танцуют вальс,

И отбивает серый волк чечётку.

Как пёстрый дятел, словно наяву,

Притих на лапах новогодней ёлки,

Как дразнят белки старую сову

И прячутся в мохнатые иголки.

Несчастных нет и некрасивых нет

В чудесном мире сказочной опушки,

Вот после вальса зазвучал кларнет,

И замечталась в ходиках кукушка.

Здесь места нет ни зависти, ни злу,

А у врагов отныне сняты маски.

… Ну, вот и всё, меня зовут к столу,

Я осторожно отойду от сказки.

Проходит ночь, но в предрассветный час,

Свет погасив, не закрывайте двери,

Ведь выбор есть у каждого из нас,

Поверить в это или не поверить.

Нувориши

То было время сладостных утех,

Запретных тем и яростных фантазий.

Я ж почему-то думаю о тех,

Кто вмиг взлетел тогда «из грязи в князи».

Всё прагматично, строго, без прикрас,

Построив жизнь в мирке своём убогом,

Чужие судьбы разрушали враз,

И каждый мнил себя едва ль не богом.

Свой путь торя, готовые к боям,

Сломав стереотипы и устои,

Они не знали жалости к друзьям,

Свою карьеру на костях построив.

Страну без страха рвали на куски,

Законы принимая в новом стиле

Одним лишь мановением руки.

Простили их? Наверное, простили.

Но до сих пор надеждам вопреки

Мы движемся различными путями.

…Жаль, не растут у мудрости клыки,

И не бывает доброты с когтями.

Тройка

Бесконечны дороги холодной зимой,

Я устал, и пора возвращаться домой,

Нелегко одному, вдруг кому по пути?

И какой-то ямщик посулил подвести.

Прямо с ходу в метель рвётся тройка вперёд,

То ли в лес, то ли в степь – кто же тут разберёт,

Бородатый ямщик молчалив, коренаст.

Кони с пеной у рта рвут копытами наст.

Эй, дружище, постой, вон деревня моя,

Здесь отец мой и мать, и здесь маленький я!

Но не слышит ямщик…. Бубенцами звеня,

В неизвестность несёт эта тройка меня.

Да, постой, говорю, ты хитёр и лукав!

Тереблю седока за дублёный рукав:

Тот же блеск серых глаз, тот же шрам на щеке,

С удивленьем узнал я себя в ямщике.

А он тихо вздохнул: «Ты опять о своём!

Мы с тобой ведь, браток, одной жизнью живём!

Или просто забыл, или видеть не рад?

Верно, сбился с пути, не вернувшись назад!»

Ну, куда же летишь ты, двойник мой, уймись!

Понимаю, что тройка – прошедшая жизнь,

Я тебе серебром за простой заплачу!

… Мимо всех я куда-то всё-время лечу.

Отдохнуть бы чуток и раздать все рубли,

Поклониться обиженным мной до земли!

А ямщик мне в ответ: « Всё опять на потом?!»

И на выдохе рубит возжину кнутом.

Мне б коней придержать, только вышел я весь,

Вся нескладная жизнь уместилась вот здесь!

Верно, скоро конец…. Бубенцами звеня,

Прямо в пропасть несёт эта тройка меня.

Старенький баян

Кружился снег и падал на бурьян,

Ледовой коркой покрывались лужи,

Лежал на свалке старенький баян,

Который больше никому не нужен.

Казалось раньше – вечен постамент,

Хозяин молод и одет по моде,

И, как наиглавнейший инструмент

Он гордо красовался на комоде.

Менялись парки, сцены, адреса,

Где музыка божественно витала,

На мягких кнопках жили чудеса,

И пел баян, насколько сил хватало.

Вот только, жаль, с годами меркнет след,

Всему однажды свой конец приходит.

В кладовке пыльной много-много лет

Он простоял, бездельничая вроде.

Ну, а потом очередной вираж

С предательством и замолчавшей лирой,

Баян, как устаревший антураж,

Отвёз за город сын его кумира.

Так и лежал в засохших лопухах,

Уже ненужный у замёрзшей тропки.

Метался ветер в порванных мехах,

И, видимо, давно запали кнопки.

Эх, время-время, сколько не проси,

Часы не встанут даже на мгновенье!

… А снег всё так же свалку заносил,

И уходило прошлое в забвенье.

Домой

По берегам наносы бахромой,

И от морозов стынут лапы кедров,

А мы с тобой торопимся домой

За тысячи холодных километров!

В купе заглянет поздняя звезда:

Мол, спать пора, рассвет ещё не скоро!

В веснушках окон мчатся поезда

Через Урал на волжские просторы.

Разъезды, полустанки, города,

И серпантин вдоль горного отрога.

Как в бесконечность тянет провода

За горизонт железная дорога.

Искрится снег и вместе с полутьмой

Взмывает в небо от порывов ветра,

А нам с тобой так хочется домой

За тысячи холодных километров….

Площадка памяти моей

Парк в объятьях сумрака аллейного….

На площадке вдруг затихнет бас,

Девочка из класса параллельного

Пригласит меня на школьный вальс.

Только я в плену оцепенения

Постояв, ни слова не скажу,

А потом, смущаясь от волнения,

Ей с усмешкой глупой откажу.

Через годы многое забудется,

Но однажды болью зазвеня,

Летний вечер в памяти пробудится,

На площадку ту вернув меня.

Вспомню, как из парка поселкового

Не ушёл, обидой вдохновим,

И смотрел из-за ствола кленового,

Как кружилась девочка с другим.

Время мчится, и планета вертится,

Разве можно молодость корить?

Всё мечталось: вдруг она мне встретится,

… Чтобы ни о чём поговорить.

В большую жизнь

Ну, вот и всё, теперь открыты двери….

Не помня текст записанных цитат,

На школьной сцене, всё ещё не веря,

Смущаясь, получаешь аттестат.

Ты промолчишь, но это ли ошибка,

Ведь впереди ждут тысячи дорог!

И в зал сбежишь с нескрытою улыбкой,

В большую жизнь, переступив порог.

Родная, знаешь, берегись трусливых,

Есть у врагов и милое лицо!

Нет на земле предателей счастливых,

И не бывает верных подлецов.

Не жги себя в обидах ерундовских,

Счастливой будь от прожитого дня.

Но это так, ворчу по-стариковски….

Ты извини, пожалуйста, меня.

… Всё впереди: и слава, и афиши,

А я надежду в сердце поселю.

Тебя, обняв, когда-нибудь услышу:

«Ну, здравствуй, дед, я так тебя люблю!»

Уходят одноклассники мои

Уходят одноклассники мои

Нелепо как-то, вроде, ненадолго,

Оставив боль в душе, как от осколка,

И рану в сердце, что всегда болит.

Я потрясённый просто помолчу,

Безвременным потерям огорчаясь,

Ещё недавно радостно встречаясь,

Мы хлопали друг друга по плечу.

А путь последний запахом хвои

Пропитан весь от дома до погоста,

Ну, почему так часто и так просто

Уходят одноклассники мои?

Жить – не предмет без устали зубрить,

Здесь свой урок, и здесь свои запреты,

… На пятерых бычок от сигареты

Мы бегали за угол покурить.

Солдатские письма

Притаилась весна на оврагах, поросших бурьяном,

Заровнялись с годами окопы, воронки и рвы,

Мы не знали войны, только помнят о ней ветераны,

О безвестных могилах под слоем проросшей травы.

О дрожащих берёзах под гулом ночной канонады,

О желанном письме, что принёс перед боем боец.

«Понимаю, что страшно, но знай – это Родине надо!»

Приписал после мамы в конце престарелый отец.

Мама слёзно просила беречься от стылой погоды,

И ночами сушить возле печки свои сапоги.

Рвали в клочья снаряды осколки небесного свода,

А из дальних окопов огнём отвечали враги.

Сколько писем таких перед боем читали солдаты,

И ответные письма писались рукой докторов:

Мол, ответить не мог, это почта во всём виновата,

Заболела рука, ну, а в целом, конечно, здоров.

Полыхала земля, а на небе не гасли зарницы,

Оседала война серой пылью на рвы площадей,

И летели с войны эти письма домой, словно птицы,

Как надежда на жизнь, как тепло написавших людей.

… Воробей неспеша облюбует макушку беседки,

Из-за туч полыхнёт, и он