Приют души - Ольга Михайловна Левонович

В ограде лужа отражает.

Листок, шурша, слетает птичкой,

Траву, румяный, украшает.

И мир, чарующий, убогий,

Настолько свеж и полон жизни,

Что явственно дыханье Бога

В моей задумчивой Отчизне…

Который час? Ни день, ни вечер…

Дождь сыплет, сеет. Поздний гость.

Шуршит листва. Намокли плечи.

… Брусники ледяная горсть.

Листы брусничные – корытца.

На пальцах – хвоя, кислый сок…

Осины – рыжие лисицы…

Сосновый дымчатый лесок…

Душе уютно и беспечно.

Густеют волглые кусты.

И равномерно, бесконечно

Паденье капель с высоты…

Усыпанные ягодами ветки

Безлиственны, сплетения густы.

Пичуги в них порхают, словно в клетке…

Туманны сумерки, просторны и пусты.

Фигуры вырастают из тумана.

Проходят, и срываются вослед,

Сверкая, капли редкие с каштанов,

Стучат по влажным листьям на земле.

Вдруг где-то всполошится грай вороний…

Потянет горечью, древесною, сырой,

И память вдруг откроет, что хоронит…

И полетят картины чередой.

Душа вдруг встрепенётся и заноет,

Замечется, и болью вспыхнет вдруг.

Но всюду царство сонного покоя.

И капель убаюкивает стук.

А слёзы – что… Они – как эти капли.

Дрожа, сорвутся в чёрную траву.

Закончены концерты и спектакли.

Ещё сценарий есть! И в нем живу.

Туман дождем пролился наконец.

Баюкая деревья, город спящий.

Свет фонарей из радужных колец

Обычным стал, оранжево—слепящим.

И гарь ушла. Осенний аромат

Травы и листьев сладковато-прелый

Окутал улицы. Вдохнул всей грудью сад.

Пришла лиса и на тропинку села.

Прислушалась: вдруг где-то пискнет мышь.

Иль птица сонная перепорхнет на ветку.

Но только капли нарушали тишь,

Все сыпал потихоньку дождик редкий.

Потоки дождевые по дороге

Текут, несут кораблики из листьев.

Душа котёнком дремлет, ни тревоги,

Ни грусти. Успокоенные мысли…

Гляжу в окно: промокшие деревья,

Зелёно-охристые… Красные рябины…

Косматых туч неспешное кочевье…

Машин бегущих лаковые спины…

Дождь убаюкивает мерным лёгким стуком,

Как будто по карнизу сыплют бисер.

В моей душе не обитает скука,

Во всех явленьях обретаю смыслы…

Примчался ветер, в танце листья кружит.

Дождь перестал, и солнце заискрилось.

И в разноцветной, полной листьев, луже

Улыбчивое небо отразилось.

Редеет листва на деревьях.

Жгут листья, чернеют стволы.

Во что же, природа, ты веришь?

Повсюду лишь кучки золы.

Дни грустные, серые, волчьи.

Сентябрь – в дождевике.

Но ты улыбаешься молча,

Рябинку зажав в кулаке.

Первый снег – на зелень,

Крупкой – на ботву.

Ветер листья сеет

В жухлую траву.

Небо виснет чашей,

Сизоватой мглой…

В бочке лёд тончайшей

Корочкой тугой.

Листья, что остались,

Шепчутся в тоске

На ином, усталом,

Жёстком языке…

Тучи снеговые холод принесли,

Белые одежды для скупой земли.

Не увидишь рытвин, не найдёшь бугров…

Стелет Богородица девственный Покров.

Тяжелый снег… Он синевато-серый,

Почти вода, с землёю заодно.

Он в то, что был летучим, сам не верит,

Но в озере не падает на дно.

Плывёт, полупрозрачный, студенистый.

В лесу склонил берёзы до земли.

Под ним укрылось разноцветье листьев…

Плывут по небу тучи-корабли.

Тяжелый снег, твоё непрочно иго.

Текут ручьи, стоит в ложбинах муть.

Лес опустел – прочитанная книга,

Ты всё узнал – и устремился в путь.

Узнал, что есть в тебе и власть, и сила,

Берёзы до сих пор стоят дугой…

Но вот тебе на смену лёгкий, милый,

Идёт снежок, совсем, совсем другой…

Нынче ящик почтовый пуст…

Стынь и снега яблочный хруст.

Нынче в доме живет тишина.

Ночь безлунно-светла и длинна.

В ней раздумья просторно-вольны

И глубинно-таинственны сны…

День прозрачен, оснеженно-бел,

Заполняется множеством дел,

Неотложных, привычных, простых…

Нынче мир удивительно тих.

Не врывается вихрем вестей,

Не сбивает волной новостей.

Наши новости только о том,

Что синица свистит за окном,

Что снежинки на ветках дрожат,

И врачуется молча душа…

…Что отравленный, шумный, больной

Мир излечится – тишиной.

Зимний день – синицы посвист.

Красный луч коснется крыш.

Вечер полог синий бросит,

Скрип шагов прорежет тишь.

За деревней, у опушки,

Эхо ловит голоса.

Окна светятся…

Избушки – новогодние игрушки,

На дымках своих висят.

Какие сильные морозы!

Туман утрами, воздух жжет.

Чуть ветер – вышибает слезы…

Но как хрустяще, как свежо!

Стоит село в звенящей дымке.

Дым из трубы клубится, бел.

Вдохнешь всей грудью -

Словно льдинку

Иль кус мороженого съел.

Мороз. Туман. Белеют сосны, ели.

Сквозь ветки кружевные – купола…

Прохожие идут, заиндевели.

За ночь метель сугробы намела.

Дома – что корабли в белёсой дымке.

Фотографирую в тумане всё подряд,

Мороз кусает. Сделав пару снимков,

Под куртку прячу фотоаппарат.

Потом уж, дома, монитор покажет,

Что удалось навек запечатлеть.

Чем удивит? Надеюсь, что не смажет

Ворон, что в кадр надумали влететь?

Запечатлелись: дымка и прохожий;

С берёзы сыплется блестящая слюда…

Белеет куст, колючий, словно ёжик…

И даже сказочно красивы провода!

Плывет по дому запах хвои

Когда, очнувшись ото сна,

Душистой, гибкою, живою

В тепле становится сосна.

Ствол тонкий – в банке трехлитровой,

С водой прозрачной до краев.

День ото дня темнее хвоя…

Сверканье блесток и шаров…

С декабрьских дней и до Крещения

Живет таинственно в углу.

То – в разноцветном освещении,

То тенью тихой… На полу –

Хвоинки, что роняет робко…

Пора прощаться с ней, и вот

Игрушки прячутся в коробку.

Сосну уносят в огород.

Она стоит в сугробе белом,

Храня домашнее тепло,

Прекрасна, как во гробе дева…

…В углу же – пусто и светло…

Стоят леса таинственно-тихи.

В последний зимний день, совсем весенний.

Сияет солнце и горланят петухи.

Но день недолог. Вырастают тени.

Кот на скамейке только развалился,

Прилезла тень, накрыла, согнала.

Снег от тепла осел, засахарился,

Сияют кромки тонкого стекла…

Сосульки,