Людмила Бояджиева - Чужой

М-М: — Галатея — женщина.

Поль (значительно): — Она — творение и возлюбленная мастера.

М-М: — Мне заплатят в клубе деньги?

Поль: — Зачем тебе? Я ни в чем не отказываю тебе, мальчик. Хочешь приобрести авто?

М-М: — Мне надо много денег.

Поль: — Сколько же? (нарочито открывает сейф достает пачки)

М-М: — Кучу.

Поль смеется. — Да ты не прост. А я не жаден. (подходит к нему, нежно обнимает).

С теми, кого люблю. Помни, у тебя есть друг. Помощник. Близкое сердце. Я одинок — я сделал ставку на тебя и не отступлю. На твоей афише мелкими буквами написано мое имя. Мелкими–мелкими, почти незаметно… Но все будут знать, что ты — мой.

М-М (отшатываясь): — Ты не понял… Я не могу. Не хочу. Я благодарен тебе. Ты мой друг. Очень хороший друг!

Поль: — Не только друг. Возлюбленный. Пора понять это, невинный мой малыш… (Идет в наступление).

М-М, схватив со стола бутылку, запрыгивает на подоконник и распахивает окно: — Не подходи!

В окно заметает снег. Затемнение.

Комната тети Клавы. Идет уборка. Разбросаны вещи. Сын Ксюши прикрепляет к стене фото из журналов. Самсон Самогоныч достает из коробки брюки, прикладывает.

С. С: — И откудова у Клавки мужские портки?

Ксюша: — Жильцы для Му — Му давали.

С. С.: — Мой размер. Чистая шерсть. Фирменные. Босс.

Ксюша, прибираясь. — Такую бабу водка убила. Ты, дед, помогал.

М-М, сбежавший от Пьера. — Здравствуйте… Тетя Ася где? В деревню уехала?

С и К переглядываются.

Ксюша: — Где пропадал, актер? Смотришь как дурак. Совсем понятия нет?(перекрестилась) — «В деревню, в деревню уехала…» В дальние края. Инсульт у нее был. Подсобку мне дали. Васька в школу физкультурную ходит. Обои модные поклею, занавески вешаю — кавалеров по Интернету искать буду.

М-М стоит ошеломленный.

С. С: — Слушай, малый, ты б за бутыльцом сгонял. Помянуть следует.

М-М не шелохнется.

С. С.: — Эх, глухарь — хуже бревна! Она ж ему как мать была… И ни в одном глазу. Ну, никакого понятия!

М-М молча идет к двери.

Ксюша догоняет, дает ему сверток: — Здесь вещи Клавы. Книжки твои. В платье криплиновом похоронили… Красивая лежала, только лицо покривело… Три тыщи она для тебя отложила. На поминки потратили… Ты сюда больше не придешь?

М-М мотает головой.

Ксюша: — Самогоныч, у него язык совсем не говорит. Заболел или от ментов сбежал. (Му-МУ) — Почему молчишь, артист? На концерт пригласи. Я платье надену с бусами… Вспомнила…(приносит брошку Клавы) — Твоя драгоценность. Наследство. (прикалывает брошь ему на куртку)Алмаз вырви глаз!

С. С. — Натуральное стекло. Но очень большое. Мерзейшее заблуждение. Как и вся наша жизнь.

Ксюша: — Клава тебе телефон записала. Передать просила. Вот. На–та–ша. (дает кусок обоев) Не потеряла!

М-М на пальцах показывает «Спасибо». (уходит)

С. С. — Похоже у него мозга за мозгу совсем заклинила. На кой тебе такой иждивенец сдался? Ты бы, девка, ко мне пригляделась получше. Пенсия, пайки ветеранские. А главное — пожарный — он завсегда в цене. Особливо в такое огнеопасное время.

М-М идет по заснеженным, украшенным к Новому году улицам. Светятся ларьки, все что–то продают. Он садиться на лавку в сквере. Рядом девочка с елкой. Он, снимает брошку тети Клавы, незаметно прикалывает к елке. За девочкой приходит мама, обнаруживают брошку.

Мама: — Это еще от куда?

Девочка: — Красивая какая! От Деда Мороза, сразу видно. Не понимаешь — Новый год же! (уходят)

Му — Му сидит, спрятав лицо в шарф.

За ларьками Рустам и Начик убирают товар.

Текст:

— Слушай, Начик — тут у тебя история вышла…

— Чего еще?

— Кошка котят принесла — три штуки. Один совсем белый. Молоко сосут. А она–то сама как балерина — худющая. Куда убежала?! Кис–кис! Смылась, стерва. Меня боится. Как не бояться, если каждый прибить норовит.

— Зверек мелкий, кто его защитит. И зачем ему плодиться? Чего б хорошее размножалось — так нет. Считай–пересчитывай — одни расходы.

— Заведено так. Каждая тварь жить хочет. Вон — копошатся, пищат, мать ищут.

— Я тебя предупреждал, зачем кошку кормил? Сильно жалел: — беременная! беременная! Бабушка твоя беременная… Неси теперь, куда хочешь.

— Куда хочу? Мне это надо? Я что — отец?

— А я не Березовский какой–нибудь, санитарам платить! У нас продукты лежат, инцидент поднимут. Скажут: зараза всякая в пищеточке… Знаешь, сколько стоит зараза в Москве со стороны санитарной инспекции? А я и знать не хочу. Убирай зоопарк.

— Может, в подъезд отнести, к батарее поставить? Дети возьмут. Маленькие такие. Теплые.

— Совсем больной! В подъезд! Давно тебя не били? Так сейчас башку свернут, что чужой дом загадил. А детишки с наркотишкой этим тепленьким шкуру снимут. Москва…

— Слушай, я не знаю… Мне что, больше всех надо!

— Эй, может это я тебе должен? Может, ты мне работу дал? Ты мужчина или нет? Под мост спустился, в воду бросил — все дело.

— Злой ты стал, Начик! Не добрый.

Берет коробку. Выходит на аллею, видит сидящего на скамейке парня. Тихонько оставляет коробку рядом.

Зал Клуба в новогоднем убранстве. Закончилось выступление Му–му. Восторги публики, прожектора, цветы.

В кулисах к переодевшемуся Му–му подходит Поль с забинтованной головой. Му — Му держит коробку с котятами.

Поль: — Я, конечно, мог в милицию заявить по поводу нанесенной травмы. Но, думаю, дело семейное, сами с тобой разберемся. Вот деньги. Как ты просил — КУЧА. За выступления гонорар, аванс за праздники. Плюс подарок от себя лично. Кто старое помянет… (кладет пачку денег в коробку) Когда–нибудь ты поймешь, что такое порядочные человеческие отношения. И какие они могут быть разные.

М-М: — Твоих — не пойму. Долг отдам.

За столиком в зале сидит Ната, машет ему. Эффектная, в вечернем платье: — Автограф, маэстро!

М-М: — Приехала… приехала… Не верил. Танцевал — в зал не смотрел. Боялся.

Н: — Ты позвонил… Мне захотелось увидится. Правда. Садись. (он садится рядом) Если честно, еле поняла, что ты мне в трубку промычал. Му — Му! Хорошо, догадалась.

М-М: — Волновался… Ты совсем пропала.

Н.: — Я когда в Москву вернулась, подругу послала тебя искать. Не нашла. Мой телефон твоей тете передала. А ты не звонил. Так долго…

М-М: — Ты была…

Н: — В Америке. В жутко продвинутой клинике с кошмарно опытными врачами и обалденной техникой…

М-М смотрит на нее с надеждой. Но она поднимает скатерть и выкатывает коляску.

Н.: — Чудо не произошло. Но я научилась жить такой. Сделала новый фотоальбом. Про то, как рождаются дети. Маленькие — а впереди счастье… Еще про больницы. Про надежду. Там есть и ты. И наш пустырь. И рябина. Вот. Потом посмотришь. Это мой подарок. (кладет на столик фотоальбом)

М-М: — И у меня подарок. Он надевает ей рябиновые бусы. — Это из той рябины. Помнишь? Она не засохла, потому что ч много смотрел на нее. Оказывается, я не могу без тебя. Без тебя мой танец умер. Люди хлопают. Они ничего не понимают. Что–то закрылось внутри. Мир не хочет беседовать со мной. Я не знаю, как жить. Я потерялся. Как они (ставит коробку с котятами) Прошу тебя, возьми. На время. Мне сейчас совсем не куда их нести.

Н.: открывая коробку. — Здесь деньги. Много!

М-М: — Я заработал. Ты будешь жить в новом доме. Там, где хотела. Помнишь — деревня Чижи?

Ната: — И котята! Один котишка совсем белый! (берет, прижимает) Дурашка, ты еще не знаешь, как трудно быть другим — хоть в чем–то отступать от стандарта. Я буду тебя беречь.

М-М: — Спасибо.

Ната, перебирая пачки денег: — Дорогие котятки — с таким приданым. (грустно смотрит на М-М) Дом в Чижах? Ты смешной. Где деньги взял?

М-М. — Мало?

Ната: — С тобой пошутили. Это напечатано на ксероксе, видишь. (Она кивает на Поля) — Петр известный шутник, гадкий. Наверно, ты его обидел, а он не сумел простить. Эй, ну нельзя же так огорчаться… Даже губы дрожат… Ты станешь известным и заработаешь… Заработаешь настоящие.